Тамарит бессмысленно и сосредоточенно смотрел на этот платок. Не на Ронэ почему-то - как будто каждый день какой-нибудь монах вдруг превращается в хищного вооруженного шевалье, - а на Шарлотту и ее платок. Видно, женщины и их приметы так давно исчезли из жизни узника, что он успел о них забыть и теперь завороженно узнавал вновь. Что до вооруженных мужчин - эти ведь всегда найдут способ о себе напомнить.

*    *    *

Коротышка пристально смотрел в глаза Дылде. Такой взгляд бывает, когда двое пытаются без слов обменяться мыслями. Но Дылда читать мысли не умел - таращился, двигал бровями, пугливо дергал лицом. Лаварден молча и как будто бы равнодушно переводил взгляд с одного наемника на другого, но его ладонь, сжимавшая эфес шпаги под плащом, за несколько мгновений стала влажной.
Тишина звенела натянутой струной, готовой разорваться.
Коротышка с досадой поморщился и тронул поводья. "Куда это Вы?" - без слов, одним взглядом спросил Лаварден, но так ясно, что наемник ответил вслух:
- Отлить, сеньор! Неужели хотите убедиться?
И так же без слов было ясно, что намерения у него другие, и снова без слов - что они оба это понимают. Лаварден повел плечом, так, чтобы из-под плаща выглянул эфес шпаги. Коротышка положил руку на рукоять пистолета.
- Ну что Вы, сеньор, - мягко, как родному, сказал ему гвардеец. - Это совершенно лишнее.
- Не думаю, сеньор, - в тон ему ответил Коротышка и, вытащив пистолет, направил его на карету, не целясь. - Трое... или четверо?.. против двоих. У нас нет шансов. Чтоб я напоследок позаботился о ваших задницах? Да пусть вся стража прибежит на выстрелы, так вам и надо!
А тем временем Дылда, наконец, все понял - и заругался истерично-злобно, с плачем в голосе:
- Ах, паскуды! Чертовы выродки! Мы погибли! Мы погибли! Ах, сукины дети!

С бесконечной усталостью Лаварден выпустил эфес шпаги и коротко развел руками:
- Ваша взяла, сеньор.
- Что?.. - переспросил Коротышка и повторил снова - Что?! - уже в ответ на слова Ронэ.
- Выездка, - повторил с ледяным спокойствием Лаварден. - Уезжайте. Верхом.
Коротышка не ожидал это услышать, не ожидал, что все окажется так легко - будучи, видимо, человеком, никому и никогда не уступавшим. Его глубоко посаженные глазки тревожно перебегали с Лавардена на Ронэ и обратно, дуло пистолета, направленное теперь на бретера, заметно дрожало.
- В чем подвох, сеньор? - оскалился он, обращаясь к обоим.
- Уезжать!.. - Дылда сдавленно застонал. - Да ведь нас теперь везде...
- Заткнитесь, Вы, слезливая девица! - рявкнул ему Коротышка. - В чем подвох, я спрашиваю, сеньоры?
– Если, – сказал бретер, – вы поедете обратно в замок, то вас задержат первыми. Если нет… нам точно нет нужды за вами гнаться.
- Сукины дети... - зашипел Дылда, заламывая руки, но ясно было, что уехать он готов, если только отпустят.
- Сукины дети, - сплюнул Коротышка. - Я вас запомню - слышали?! - всех!
Он ударил свою лошадь шенкелями. Серая кобылка заплясала, прошла широким полукругом перед каретой, и всадник остановил ее безжалостным рывком, чтоб в последний раз навести на обидчиков темный, как дуло пистолета, ненавидящий взгляд:
- Я вас запомню! И вы меня еще вспомните!

*    *    *

Совсем скоро оба наемника превратились в два темных пятна, движущихся в пятнах тени и света между скалами.
- Гонят коней,  будто сам черт за ними гонится, - тихо усмехнулся Лаварден и пристально посмотрел на кучера.
Бедняга молчал и дрожал, сидя на козлах неподвижно, будто декоративная статуэтка.
- Милейший, не волнуйтесь так. Все будет хорошо. Едемте дальше.
В усталом голосе гвардейца ясно слышалась усмешка, но взгляд был серьезным и немного печальным. Не верилось, что все закончилось - что все получилось. Лаварден поймал себя на мысли, что боится проснуться где-нибудь в таверне по дороге в Барселону и осознать, что все еще впереди...
Карета вновь заскрипела по ухабистой дороге. Лаварден поравнялся с Ронэ, который снова был верхом на своей кобыле. Долгое время они ехали молча.
- Ну, как?.. - бессмысленно, бесцельно спросил гвардеец, только для того, чтобы услышать голос напарника и ответ, означающий одно лишь "да, все по-настоящему, мы это пережили". - А?..