В первое мгновение Шере совершенно растерялся, но околесица, которую несла его юная собеседница, почти сразу сменилась понятным французским языком, а потом и вовсе переводом, в ответ на который оставалось только кивнуть. Умерла, конечно.

- Я не помню, как ее зовут, - честно сказал Шере, - но я узнаю. И книгу найду, и… вы не ответили на вопрос. Вам нужна подходящая история, которую вы могли бы рассказать и шевалье де Бадремону? Если да, то ему вы можете сказать, что он окажет услугу даме, творчеством которой его высокопреосвященство искренне восхищается, и что это пойдет ему затем на пользу.

Г-жа де Пьерфит, урожденная мадемуазель Бассье, была, насколько он понимал, монсеньору неизвестна, но ее письма, изобилующие всевозможными турскими сплетнями, добирались до кардинальской канцелярии и были намного полезнее, чем эта красноречивая молодая особа должна была даже надеться, а потому он не солгал ни единым словом - а скрывать тут было особо нечего.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

Шере согласно кивнул. О том, что муж г-жи де Бутвиль будет не в восторге от ее деятельности на благо Франции, он был уже осведомлен, но новые ее опасения заставляли его усомниться то ли в его сведениях, то ли в его понимании людей - мало того, что она принимала за данность, что г-н де Бадремон встретится с ее супругом - она предполагала также, что этот молодой человек, готовый, похоже, без оглядки следовать ее указаниям, все это охотно расскажет г-ну де Бутвилю. Впрочем, до тех пор пока его собственное имя не прозвучит…

- В таком случае, я, если позволите, уточню еще раз у мадемуазель де Гурне, что она готова представить вас своей подруге, а вы… то есть господин де Бадремон, конечно, займется подготовкой к отъезду. Вы отправитесь верхом, не так ли? Но в Туре вам понадобятся платья…

Он пропустил шелковую ленту между пальцев и выразительно глянул на сундук м-ль Перрье. На карету, которой следовало бы отправлять даму, у него денег не будет, но зато на наряды, особенно подержанные, можно было не скупиться.

Эмили рассмеялась, и сразу стало видно, какая она еще молоденькая.
- Тогда я могу это примерить, да?
Она подхватила голубую юбку и приложила ее к груди.
- Мне идет этот цвет, как вы считаете?

Шере невольно улыбнулся. Боже, какая же она была юная - и какая хорошенькая!

В следующее мгновение он вспомнил о другой женщине - такой же трогательно невинной на вид и тоже прекрасно ездившей верхом в мужском платье - и в его глазах что-то угасло. Она была так прекрасна и так подкупающе заботлива!..

- Вам очень пойдет, я думаю, - сказал он. - Но я, к сожалению, вряд ли могу… или посмею помочь вам примерить эту юбку.

Выглянуть в окно нужно было - наверняка мадам Луи и м-ль Перрье были близко и появятся, как только поймут, что их ждут. Но он медлил. Как далеко она зайдет?

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

Шере поклонился, скрывая облегчение: все-таки г-жа де Бутвиль не была Анной - даже близко не была. Но хватка у нее была такая же, только опыта поменьше…

На миг он усомнился в своей роли - что он здесь делает? Путь, на который она встала, был опасен - не тем, что грозило ей по дороге в Тур или в самом городе, но ценой, которую ей предстояло заплатить в будущем. Она была уверена, судя по всему, что ее муж за ней приедет - и что тогда? У г-на де Лианкура ее уже не будет, оставит ли она адрес? Наверняка - она хочет увидеть его снова. И что? Он поедет за ней? Если да и если догонит, как она объяснит эту поездку? Солжет - быть может, он поверит. А если нет - или если ему надоест ее разыскивать?

- Вы не сможете добраться верхом, если поедете в женском платье, - сказал он, борясь с сомнениями. - И никто не поверит, что вы это сделали. Вам придется… Может, вы наймете карету за перегон до Тура?

Он не мог отправить ее в карете из Парижа - это вышло бы слишком дорого для того, что было, в конце концов, почти что целиком всего лишь любезностью по отношению к м-ль де Гурне, и мадам Луи бы не поехала, а другую горничную ему было неоткуда взять, и в конце концов, он за нее не отвечал.

Он подошел к окну и выглянул. М-ль Перрье и мадам Луи болтали в подворотне напротив, то и дело поглядывая вверх, и, встретив его взгляд, взялись за руки и перебежали через улицу.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

- Попросить что именно? - уточнил Шере. - Сопровождать вас в Тур? Вот так, без объяснений? Или вы скажете ему, например, что выполняете просьбу… да зачем тут лгать? Просьбу самой мадемуазель де Гурне, знакомой госпожи де Лианкур - они все друг друга знают. У мадемуазель де Гурне есть некоторое влияние, и это тоже все знают, она может потом помочь, и ему тоже.

Обыкновенно, придумывая объяснение за кого-то другого, он испытал бы только снисходительное пренебрежение - и почему же люди не хотят думать сами? - но к г-же де Бутвиль он ничего подобного не чувствовал, и не потому лишь, что она была еще совсем ребенком. Она была не миледи, она была хорошая. Редкостно глупое и неудобное свойство для тайного агента, но именно оно и подкупало - и Лианкура, наверно, в том числе. Ей хотелось помочь, и Шере, даже осознавая это и посмеиваясь мысленно над благородством в душе бывшего мошенника, все же уступил этому желанию - пусть и уточнив для себя, что уступить ему было и в его интересах.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.