Французский роман плаща и шпаги |
|
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Части целого: От пролога к эпилогу » Ловушка на крупного зверя. Июль 1620 года, поместье Вилье
[nick]Рене[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/t/Mar94.jpg[/icon]На следующий день после событий в эпизоде Настоящему индейцу завсегда везде ништяк
Отредактировано Арамис (2019-12-20 14:49:21)
Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс
[icon]http://s7.uplds.ru/t/oQH4z.jpg[/icon] День был прекрасен! После страшной грозы, разразившейся накануне, трава резко пошла в рост, и даже на поле, которое было скошено неделю назад, свежие зелёные ростки поднялись уже почти вровень с отавой. Шагая по еле заметной лесной тропинке, сильно сокращавшей путь, Николя не думал об опасности, неминуемо подстерегавшей их впереди: одна часть его сознания восторгалась буйством реальных красок и воображала неведомые деревья и растения, которые видел бы настоящий вождь индейского племени в Новом Свете, другая практично прикидывала, как пробраться в лощинку незамеченными и не смыть с тел краску. Оба индейца, понятное дело, были вооружены, в заплечном мешке у Николя лежал кусок хлеба и соль в деревянном футляре с плотно притёртой пробкой, а так же фляга, которую мальчик сделал сам - выдолбленная тыква, куда по пути налили воду из ручья.
Глина, высыхая, щекотала кожу и заставляла её зудеть, отчего Николя несколько раз невольно хихикал и принимался почёсываться небольшой веткой. Очень хотелось узнать, боится ли Рене щекотки, но вождю племени не пристало на тропе войны заниматься глупостями.
Внезапно мальчик вспомнил путь, по которому можно было спуститься к нужному месту без проблем - и спрятаться в траве в каких-то тридцати шагах от места, где Николя и его приятели неоднократно спугивали фазанов.
- Мы призовём Духа Ручья и подчинимся ему. Он выведет нас к нужному месту.
Николя вполне мог позволить себе спокойный, даже равнодушный тон - он действительно принял наилучшее решение, и в этот момент свято уверовал, что их игру, а также опасную затею благословляет само Небо.
Отредактировано Николя де Вилье (2021-10-04 14:06:08)
Рене кивнул, снова безмолвно признавая право вождя решать - да и глупо было бы спорить: Николя знал дорогу, знал лес, и если он говорил, куда следует идти, то куда еще можно было идти? А еще и ручей… Рене бы очень хотел пройти по ручью, и не только потому что Николя упоминал про топкую грязь в лощинке, а текучая вода скроет все следы: кожа его была слишком нежной и под полосами высохшей глины ужасно зудела, а в воде можно будет… нет, не смыть, конечно, но слегка смочить…
- Древние греки, - сказал он, вылавливая из семинарской учености подходящее воспоминание, - приносили жертвы перед опасными предприятиями. Кровавые жертвы… дочерей, например. Но индейцы… То есть я хотел сказать: хорошо, что это не в обычаях нашего племени, правда?
Разумеется, подобное варварство могло процветать в девственных лесах Нового света, но ведь их племя уже вступило на путь к истинной вере, пусть даже они и собирались все еще построить вигвам для своих языческих божков, которых еще только предстояло вырезать. Но уподобляться древним грекам, к которым Рене испытывал давнее отвращение, им было незачем, и, сойдясь на том, что жертву Духу Ручья они принесут ритуальным плевком, они продолжили путь в молчании столь же благоговейном, сколь и благоразумном - если браконьеры услышат их голоса, приключение можно было считать законченным.
Ручеек, накануне пересохший до узенькой струйки, а теперь весело бурливший водой вчерашнего ливня, вывел их почти к самой лощине, а дальше они, вытерев ноги лопухами и кое-как снова натянув чулки и башмаки, прокрались по толстым выступавшим из земли корням старых деревьев, благосклонно наблюдавших за заросшей травой низинкой, лежавшей как на ладони перед отважными воинами. Все эти великолепные предосторожности, однако, оказались лишними - первый же взгляд со склона обнаружил не только очаги волнующейся и трепыхающейся травы там, где в расставленные негодяями ловушки угодили два фазана, но и, в каких-то двадцати шагах от юношей, двух уже знакомым им браконьеров, один из которых выпутывал из силков великолепную птицу весом не менее четырех фунтов, а второй, сидя на таком же толстом корне, лениво за ним наблюдал.
- Ну, - будто подслушав взметнувшиеся испуганным вихрем мысли Рене, сказал первый, - так и будешь сидеть?
- Да болит холера, - буркнул второй, потирая лодыжку.
Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс
[icon]http://s7.uplds.ru/t/oQH4z.jpg[/icon] Николя застыл как изваяние - его поразили звуки мужских голосов, мальчик был уверен, что как минимум час, до удара большого монастырского колокола, у них с кузеном в запасе имеется, и потому не сразу сообразил, что нужно падать, причём бесшумно. Они ещё не покинули берег ручья, грязь под ногами внушала отвращение, но выбора не оставалось: плюх, изданный уткой, спешившей к гнезду, был единственным возможным выходом.
На счастье Николя, его укрыл ствол ивы, он упал, ухватившись рукой за ствол, но оставшись незамеченным врагами, умудрился сохранить сухими и мушкетон, и рубашку, и всё, что находилось выше коленей, удачно изобразил крик утки, спешащей к гнезду, затем оглянулся на кузена: лишь бы тот понял и повторил все действия вождя племени, кроме подражания птице. От Рене, чуткого к любому звуку, что мальчик успел заметить, можно было бы ожидать попытки повторить, вот только парижанин не смог бы изобразить как следует тихий, тревожный зов самки, предупреждающей утят о грозящей им опасности.
Мальчик оглянулся и приложил палец к губам - тише, ради Бога, тише! И жестом показал - падайте, падайте немедленно!
Отредактировано Николя де Вилье (2020-02-03 20:57:51)
Рене, застывший изваянием на виду у двух негодяев, в это мгновение не то что не сумел бы воспроизвести искусно изображенный кузеном звук - он его даже не заметил. Рука его сама собой упала на рукоять заткнутого за пояс пистолета, потянула и, отяжелев от легшего в ладонь оружия, поднялась. Лицо юноши, миг тому назад озаренное беспечной улыбкой, разительно переменилось - черные брови сошлись, по краям отвердевшего рта обозначились еле заметные складки, а глаза сощурились, всецело сосредоточившись на цели. Даже мыслей, всегда бурливших в его голове, не осталось ни одной - только уверенное знание что и как делать.
- Эй!
Ошарашенный возглас вдруг обнаружившего его присутствие браконьера Рене едва услышал, но его рука сама качнулась чуть в сторону, предупреждая еще не начавшееся движение, и палец мягко надавил на курок.
Оглушительный грохот прокатился по лощинке, фазаны затрепыхались в силках, и сидевший негодяй только начал приподниматься с ошарашенным выражением лица, а стоявший - поворачиваться, когда пуля достигла цели. Под неподвижным взглядом Рене на грубой куртке возникла черная дыра, мгновенно затопившаяся алым, на небритой роже негодяя проступило выражение растерянности, а затем, уступая поразившей его силе, он медленно начал запрокидываться назад, глядя все так же оторопело.
Второй!
Мир, замеревший на невыносимо долгое мгновение, вновь ожил, второй негодяй вскочил и заорал не своим голосом, и Рене, перекладывая пистолет в левую руку, потянулся за вторым - без суеты и спешки, точно зная, что успеет.[nick]Рене[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/t/Mar94.jpg[/icon]
Отредактировано Арамис (2020-02-02 03:06:07)
Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс
[icon]http://s7.uplds.ru/t/oQH4z.jpg[/icon] Выстрел!
Николя как-то почти равнодушно подумал о том, что один из браконьеров убит - убит выстрелом его кузена, парижанина Рене, который учился на священника, а сейчас он - жрец Ловец Ветра, изрекающий волю богов... будущий служитель Христа, изображающий язычника... всё рядом, всё указывает на то, что Господь благоволит праведным...
Юный шевалье и в игре оставался христианином - сейчас, когда нужно было срочно выручать кузена, который, конечно, был ловок и поразил насмерть одного из врагов, но остался прекрасной мишенью для ответного выстрела, от него самого требовались быстрота и точный глазомер. Николя понимал, что если Рене выстрелит из второго пистолета, допрашивать будет некого: Ловец Ветра удачлив, своего не упустит. А если успеет противник... тот тоже будет метким стрелком.
Убегающий Вдаль мнил себя вождём, в его воле было решать, даровать жизнь или нет.
Николя вскинул мушкетон, прицелился и, не думая, выстрелил.
Раздался дикий вопль.
Неужели попал и ранил, причём смертельно?
Браконьер катался по земле, воя почти по-звериному, хотя пуля угодила всего лишь в голень.
Николя перекрестился. Святая Дева Мария, хвала Ей!
Отредактировано Николя де Вилье (2020-02-02 03:20:36)
Рене неспешно опустил руку с пистолетом, с той же отстраненной уверенностью высвобождая взведенный курок - он видел уже, что браконьер был ранен, видел куда, видел, с какой быстротой окрашивается алым его голень, увидел даже, в то краткое мгновение, когда видел, казалось, совершенно все, блеснувшие белым раздробленные осколки кости в ране, и успел еще подумать, что ходить негодяю все одно больше не придется.
- Прекрасный выстрел, брат мой, - сказал он и первым пошел вниз по склону, ни на миг не отводя взгляда от вопившего от боли раненого - как если бы тот мог броситься прочь, стоило о нем забыть. В выпученных глазах браконьера читался почти животный ужас, и Рене, подходя к нему, успел еще осознать, что ужас этот пробужден и им самим, его спокойствием и холодной уверенностью, когда вдруг он самым краем глаза заметил то, что так отчаянно пытался не видеть - труп.
Наглый браконьер, жалкий простолюдин, оборванный и вонючий. Небритый вон даже, и шов у него на рукаве был сделан уродливыми неровными стежками.
Труп. Мертвое тело. Мертвое. Как тот котенок, которого вчера - неужели только вчера? - перебросили через ворота. Мертвое.
Он выстрелил, и человек погиб. Он убил. Своей рукой. Он убил, нарушил одну из заповедей.
Он смотрел на раненого, но видел только мертвеца - ведь мертвеца же? Он был мертв, он не шевелился, он никогда больше не пошевельнется, и это сделал он - Рене д'Эрбле, семинарист, будущий служитель божий…
Он должен был быть в ужасе, но не был, и все его попытки напомнить себе, что здесь только что случилось, не приводили его в ужас.
- Не ори, милейший, - приказал он, поигрывая пистолетом. - Это только рана, ты жив. Пока.
- Ва-ва-ваша ми-милость, - исполненный паники взгляд раненого сместился на Николя. - Ваша ж милость, до-до-добрый го-господин… господин Николя…[nick]Рене[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/t/Mar94.jpg[/icon]
Отредактировано Арамис (2020-02-02 03:40:53)
Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс
[icon]http://s7.uplds.ru/t/oQH4z.jpg[/icon]Слишком много эмоций для одиннадцатилетнего мальчишки.
Пусть он далеко не впервые видел, как погибали люди, и даже мог сравнить уход праведника, отходящего ко Господу со светлой улыбкой на устах, с бесславной гибелью насильника, надругавшегося над совсем юной девочкой и пытавшегося скрыться, но поскользнувшегося и рухнувшего с высоты берегового утёса на камни у Сены, но ни разу на его глазах ещё человек не убивал другого человека.
Николя обернулся на кузена - и поспешно отвёл взор, внутренне взмолившись о спасении грешной души Рене. Тот по-прежнему напоминал ангела, причём куда больше, чем когда-либо раньше, но то был ангел смерти, спокойный и невозмутимый. Юному шевалье стало страшно от осознания очевидного факта: да, ангел смерти, безжалостный и неумолимый. Давно ли он научился стрелять? А, может, всегда умел, просто скрывал это?
И этот почти равнодушный тон, и пистолет в руке...
Когда Рене был настоящим - когда добросовестно пачкал своё тело глиной, когда не пощадил рук ради строительства шалаша, служившего забавой, или сейчас?
Невинная игра, азартная и увлекательная, приобрела совсем другой смысл. Один убитый, пусть и простолюдин, другой ранен и останется калекой - что же это?
- Шевалье де Форно, скотина, - с неожиданной яростью процедил он сквозь зубы, словно прощаясь в этот момент с беззаботным и радостным детством. - Говори всё, что знаешь. Как ты здесь оказался? Кто приказал отравить лесничего?
Отредактировано Николя де Вилье (2020-02-11 01:13:43)
Ярость в голосе кузена отрезвила Рене, и он невольно отступил на шаг назад - не столько уступая тому, кто подстрелил захваченного врасплох мерзавца и, будучи здешним сеньором, имел большее право его допрашивать, сколько отстраняясь сам, словно расстояние могло помочь ему оказаться ближе, увидеть человека, а не негодяя, вспомнить о своем призвании и будущем сане.
Не получалось. Он смотрел, не отрывая глаз, на эту кривящуюся от страха и боли небритую рожу, на грязную домотканую рубашку с темными полукружиями пота подмышками, на залитую кровью голень и красные пятна на засаленных штанах, и единственным чувством, которое он испытывал, было отвращение. Ничтожный человечишка, никто, пустое место.
- Я п-п… м-мы… - голос браконьера срывался, а по лицу разливалась свинцовая бледность, - м-м-мы п-пришли. М-м-мы…
Он глянул куда-то в сторону, и Рене взглянул туда же и увидел… нет, это была не куча тряпья. Это…
Он услышал вдруг снова, отчетливее некуда: "так и будешь сидеть?"
- Пришли, не прилетели, - резко сказал он. - Вам приказали. Кто?
- В-ваша милость, - браконьер смотрел только на Николя, - не велите… клянусь… это ж все он, это ж он, я ж только…[nick]Рене[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/t/Mar94.jpg[/icon]
Отредактировано Арамис (2020-02-11 11:12:03)
Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс
[icon]http://s7.uplds.ru/t/oQH4z.jpg[/icon] - Кто он? - повторил Николя. Нет, в этот момент он был шевалье де Форно, сын барона де Вилье, самого владетельного в этих местах сеньора, ощущал доселе незнакомые чувства и произносил слова, которые раньше не осмеливался. - Хотя нет. Молчи. Я сам знаю, я слышал ваш разговор в нашем лесу. Рюбампре, из сыновей, Франсуа - да?
Звук стучащих от страха человеческих зубов Николя слышал не впервые, но в этот раз на него смотрел взрослый мужчина - и всё потому, что кузен с тем же равнодушием на лице наставлял на негодяя второй пистолет, который был заряжен.
- Да... ваша милость! - выдохнул он. - Клянусь, я...
Больше ни слова не прозвучало, потому что позади затрещали кусты: кто-то ломился напролом, стараясь поспеть быстрее. Из зарослей орешника вывалился, шумно дыша, лесничий Делен с охотничьим ружьём в руках. Пусть менее мощное, чем мушкетон Николя, оно могло стать более точным в умелых руках, а что руки Делена были искусными, мальчик не сомневался.
- Не стреляйте! - поспешно крикнул он. - Это мы стреляли.
Он беспомощно посмотрел на кузена: следовало объясниться, а этого Николя не умел, хоть и провозгласил себя вождём.
- Это мы, - подтвердил Рене, пистолетным дулом указывая на трепыхающегося в силках фазана. - И это причина, по которой вам было так скверно вчера.
Едва произнеся эти слова, юноша осознал свою ошибку: и раненый браконьер, и лесничий уставились на силки в явном недоумении, и если физиономия первого почти сразу вытянулась, выдавая запоздалое понимание, то тупая растерянность на лице Делена быстро сменилась воинственной.
- Это силки, что ли?..
Рене мужественно подавил желание поведать лесничему, что да, именно силки влезли во флягу, которую ему передали от лица мельничихи.
- Если бы вам оставалось дурно, - спросил он вместо этого, - вы бы прибежали на выстрелы?
- Это что же?.. - начал Делен и, не закончив, направился к раненому браконьеру с видом столь решительным, что Рене посмешил вмешаться:
- Остановитесь! Это не шутки, это должен узнать господин де Нодаль!
Полчаса спустя, перепоручив раненого самым нежным заботам лесничего и небезуспешно отбившись от неудобных вопросов вроде "А рубашки что, тоже этот же снял?", двое юношей отправились домой, обдумывая на ходу, как преподнести новости г-же де Нодаль и баронессе.[nick]Рене[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/t/Mar94.jpg[/icon]
Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс
[icon]http://s7.uplds.ru/t/oQH4z.jpg[/icon]
- И что теперь? - Николя ощущал нечто вроде озноба. Теперь, когда задуманное вдруг осуществилось, он сам тому не верил: они, разумеется, имели полное право поступить так, как поступили, но в итоге один человек оказался тяжело ранен, а второй...
Мальчик остановился как вкопанный.
- Ловец Ветра, - сказал он с ужасом, - вам нельзя, ни в коем случае нельзя говорить, что это вы убили... Только на исповеди, честно, потому что Богу не врут, а остальным...
Он в отчаянии взлохматил волосы на голове.
- Вы же тогда не сможете стать священником?! Или... - слов не хватало, Николя виновато посмотрел на кузена. - Давайте я на себя всё возьму, я хотя бы местный. Ну, высекут. А вас... вас отправят в Париж!
Слёзы сами хлынули по щекам вождя: Николя не слишком сожалел о судьбе браконьеров, они получили то, что заслужили, а вот испортить кузену каникулы и отдых - это было бы гадко, недостойно, недопустимо! У шевалье де Форно имелось много друзей и приятелей, но такого, как Ловец Ветра, ещё не случалось. Неужели всё вот так глупо прекратится?
Отредактировано Николя де Вилье (2021-10-05 00:49:01)
[nick]Рене[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/t/Mar94.jpg[/icon][info]<hr><b>Полное имя:</b> Рене д'Эрбле <br><b>Возраст:</b> 15 лет <br><b>Статус:</b> семинарист<hr><i>Судьба улыбается молча</i><br><br>[/info]
Рене покачал головой. На смену его необъяснимому равнодушию приходил еще более странный восторг: он был теперь мужчиной, настоящим мужчиной, он не то, что не испугался - наоборот, он сразился в настоящем бою, он убил человека, он победил. Они вдвоем победили, мысленно поправился он, сразу ощутив себя не только отважным, но и великодушным. Николя отлично выстрелил - лучше чем он сам, благодаря Николя г-ну де Нодалю будет, кого допрашивать…
Черт, он совсем не желал, чтобы раненого допрашивал г-н де Нодаль, которого здесь даже не было! К тому же, в этом деле было немало путаницы, и может, оно было также связано и с Вилье. Что там Николя рассказывал про спорные земли?
- Кузен…
Он осекся, увидев мокрые щеки Николя. И вдруг все произошедшее обрушилось на него - как дождь, долго-долго копившийся в черных тучах над головой, долго вздыхавший порывами влажного ветра, гоняя по пылящей дороге оборванные с веток темно-зеленые листья, и наконец хлынувший с разверзшихся небес, пылая яростью молний и рыча гневом грома. Он убил, он! А Николя!..
Инстинкт, не иначе, подсказал ему, что эти слезы нельзя видеть.
- Нет, это невозможно, - проговорил он тем же ровным тоном, каким только что останавливал взбешенного лесничего. - Во-первых, при всей моей глубочайшей благодарности, я не хочу прятаться за вашей спиной. Во-вторых… - он вздохнул и сказал правду: - это и не получится. Нас видел Делен, и этот раненый негодяй молчать не будет. То есть, может, и будет, но не если его спросят.
А говорить с ним о молчании Рене не собирался, это было бы слишком! И он не лгал - прятаться за спиной Николя!.. ни за что!
Отредактировано Арамис (2021-10-04 20:57:00)
Если и есть что-либо приятное в жизни — так это заниматься тем, что мы делать не обязаны.
Рональд А. Нокс
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Части целого: От пролога к эпилогу » Ловушка на крупного зверя. Июль 1620 года, поместье Вилье
