Роже резко остановился и подозрительно глянул на свою невесту… или все-таки, еще не невесту?

- Мы, безусловно, друзья, - даже в его собственных ушах ответ этот прозвучал с изрядной толикой сомнения, - но… Во-первых, не Жерве. Или тебе нравится все время орать? Он изрядно тугоух, не веришь - спроси Сен-Гоше. Или Мартена. А во-вторых…

Тут в него врезался очередной прохожий, попытавшийся между делом нащупать его кошелек, и Роже, успев перехватить его руку за запястье, однако не сумев ее удержать, решил, что зря стоять здесь не стоит, и повлек свою спутницу вперед, к мосту Сан-Мишель.

- Во-вторых, - продолжил он, не без усилия вновь поймав мысль и тут же решив, что развивать ее не стоит, - во-вторых… во-вторых, если мы не помолвлены, то и седло мы продавать тоже не будем.

- Какой еще шантаж? - возмущение Роже было тем искреннее от того, что на миг у него возникло желание согласиться - все-таки два экю надо было где-то найти. С ее приданым это были бы гроши, но… - Нет, просто если ты моя невеста, то… я уже объяснял! А ты мне просто морочишь голову!

Нет, одолжить деньги у друга - это святое, но она-то была… нет, Кузнечиком она была тоже, но… Нет, он бы и у Кузнечика бы денег не взял, это было бы свинство, а у девушки… Объяснить, почему этого делать было нельзя, Роже бы не смог, но никаких сомнений у него не было.

- А почему ты не хочешь за меня замуж?

Роже тоже смутился - сам даже не понял почему, только потому что увидел, что Кузнечик краснеет. Он догадался, конечно, что она имела в виду, и никогда еще раньше ему не становилось неловко, когда он понимал, что кому-то нравится, но Кузнечик… то есть мадемуазель д'Арбиньи… Анриетта…

- Я думал, что ты опять передумала, - оттого что ему было так неловко, говорил Роже торопливо, и поэтому выходило резковато. - Но если не передумала… ты же не передумала?

Он чуть не сказал опять про седло, но вовремя спохватился, что тогда она может подумать, что ему только это седло и важно, и обидеться.

- Я и не соглашалась ещё, между прочим, как же я могла передумать? – как обычно резонно ответила Анриетта. – Но хорошо… ладно… - она набрала в грудь воздух, точно собиралась нырнуть, и выдохнула: - я согласна. Но только если мы все равно будем друзьями. И вообще это дядю Бертрана надо спрашивать, а он наверняка откажет.

Тут, приходится признать, Роже бросил тень на всю семью Вентьевров, на виду у добрых парижан обхватив Кузнечика за талию и притянув его к себе. К счастью, плотная ткань камзола под рукой ощущалась достаточно отлично от платья, и м-ль д'Арбиньи не досталось даже целомудренного поцелуя в щечку - в последний момент Роже спохватился и отпустил девушку, чувствуя, как отчаянно краснеет - и что о нем только подумают прохожие.

Прохожие, судя по отдельным донесшимся до них репликам, в восторге не были, и молодой человек торопливо потянул свою невесту прочь.

- Это прекрасно, - бормотал он на бегу, - то есть черт знает что, но… да! То есть я хотел сказать, это прекрасно, что ты согласна, и мы будем друзьями, конечно, только…

Он запнулся, вспомнив, что брак включает некоторые стороны жизни, в которые ему никогда не приходило в голову допускать друзей, но потом решил, что не так это сейчас важно, и мужественно закончил:

- Только дядюшка, да… А почему он откажет?

Роже задумался так, что снова ускорил шаг, и, заметив это, остановился.

- Потому что ты это ты, - решил он, и сам рассмеялся этому ответу. - Ну, а что? Я тебя знаю, мы с тобой уже сколько времени друг друга знаем! Если бы ты хотела притвориться, что ты Анриетта, ты бы… Ну, то есть зачем? Чтоб замуж выйти? За меня? Ну, ладно, просто выйти замуж и забрать деньги. Тогда зачем бы стала так переодеваться? Я бы вообще и не узнал, что ты девушка, если бы я вас случайно не услышал! Я бы…

Он осекся, спохватываясь, что кажется, сболтнул лишнего.

- Кого - нас? - удивилась девушка.

- Вас, - Роже давно уже не чувствовал себя таким болваном. Пожалуй с самого утра… или нет, когда они с Кузнечиком говорили про… И про… Да что же это он себя с ней все время таким дураком чувствует?! - Ну. Вас. С мадам де Кавуа.