Карета, запряженная шестеркой лошадей, неслась по дороге в Париж, насколько это позволяли попадающиеся навстречу путники или повозки. Впрочем, те, завидев экипаж, форейтор которого трубил в рожок, завидя едущую навстречу повозку, благоразумно сворачивали на обочину, чертыхаясь и кляня того, кому приходилось уступать дорогу.

Мадам де Ла Форс имела все основания торопиться в Париж. За время пути от Ла Рошели ей надоели постоялые дворы, трактиры, кислое вино и слащавые лица трактирщиков. Клопы, тараканы и скрипучие лестницы в тех домах, где им приходилось останавливаться на ночлег в последнее время. Даже военный лагерь под Ла Рошелью казался ей порой образцом порядка. Там хотя бы не брали деньги за тюфяк с прошлогодней соломой.

До Парижа оставалось меньше одного дня пути, когда карета на полном ходу въехала в колею и чудом лишь не перевернулась. Отделались лишь слетевшим колесом и перекосившейся осью.

Выйдя из экипажа и оценив масштаб бедствия, Жанна приказала своей камеристке распаковать ее дорожный сундук и достать мужской костюм. Сама же она подошла к одному из своих сопровождающих и сказала, что ей нужна его лошадь. И остаток пути она поедет верхом. С собой она берет всего двух верховых, а остальные как могут вытаскивают экипаж, чинят и следуют за ней.
Переодеться в карете не стоило труда. Можно было даже свободнее вздохнуть в ослабленном корсете. Прической пришлось пожертвовать. Зато широкополая шляпа хорошо защищала от летнего солнца.

Поначалу было славно размяться после тряски в экипаже, но потом начала уставать спина и руки, держащие повод. С резвого галопа перешли на неспешную рысь. Жанна уже все больше мечтала, если не о бокале охлажденного белого вина, так о кружке холодного, только что из погреба, яблочного сидра. В своей усталости она призналась бы в самую последнюю очередь, особенно перед слугами, которые следовали за ней.

Месье Тальони служил маркизу де Ла Форс уже много лет. И именно ему маркиз велел сопровождать мадам, оберегая от всех бед. Как уж он не предлагал мадам остаться в ближайшей таверне и подождать починки кареты, все тщетно. И теперь пятидесятилетний Тальони едва поспевал за своей госпожой да за Филиппом Дюпоном, взятым в дорогу больше из-за своего роста и величины кулаков, чем смекалистости. Тут как нельзя были верны слова: «Сила есть, ума не надо».

Всадников, преградивших им дорогу, Жанна заметила не сразу. Уже темнело, а на них были темные плащи, лица скрывали черные полумаски и широкие поля шляп.

- Черт побери! - вырвалось у мадам, хотя по всем законам романов, ей полагалось взвизгнуть и упасть в обморок.

Филипп Дюпон первый придержал лошадь. Сказано же было стоять. Он и стоял.

Месье Тальони нащупал пистолет, взвел курок и оценил расположение нападавших. Их трое. И тех тоже. Нет, их больше, пятеро, а кто знает, сколько их еще в придорожных кустах. В седельной сумке была еще пара пистолетов, но быстро достать он их не успеет.

- Мы тоже стреляем, - как можно смелее, понижая голос, делая его похожим если не на мужской, то на юношеский, ответила Жанна, посмотрев на Тальони. У нее из оружия в руках был только короткий хлыст.

Отредактировано Жанна де Ла Форс (2020-06-04 23:53:30)

- Да, бросьте оружие! - как-то излишне весело воскликнул виконт де Сели, которому затея очень нравилась, и тоже выхватил пистолет.
Монтрезор снова поморщился, чувствуя себя отвратительно старым. Ну что за глупости, в самом деле? А если кто-нибудь пальнет? Старик (разумеется, пятидесятилетний мужчина казался графу почти старым) с перепугу, или Сели сдуру... Попасть в принца почти в упор можно запросто...
- Да опустите вы пистолет, - прошипел Клод виконту. - Все равно никто не видит!
И припомнив, что должны делать разбойники, воскликнул:
- Жизнь или кошелек?!
На взгляд графа, прозвучало это хуже, чем в дешевой пьесе.

«Сначала кошелек, потом лошадь, а следом и жизнь», - лихорадочно думала Жанна, но старалась не подавать вида, что ей страшно. Тальони и Дюпон – хорошая охрана, вот только перевес силы не на их стороне. И по вооружению.
Она  видела, что остановившие их были настроены решительно, но подчиняться их приказам было унизительно.

Может не только она так считала. Дюпон, понявший, что просто топтаться на месте и ждать когда с тебя снимут последнюю рубаху не стоит, покосился на Тальони, который был главный среди них, не считая, конечно, мадам.
Тальони же удивился, услышав неожиданный вопрос о том, чей у него замок. Голодранцы обычно об этом не спрашивают.

- Сейчас сам узнаешь! – Тальони, недаром бывший на войне с маркизом, вскинул быстро руку и не прицеливаясь нажал на курок. Бог милостив.
От звука выстрела Дюпон словно очнулся и, выхватив из-за пояса палку, всей массой своей и коня понесся вперед, отрезая от противников мадам де Ла Форс.

- Гоните, - только и успел крикнуть он ей на ходу.

Жанна де Ла Форс не заставила себя упрашивать дважды. Стегнув лошадь хлыстом и пользуясь, что Дюпон на какое-то время загородил ее и отвлек на себя внимание, пустилась галопом в сторону Парижа, молясь, чтобы оставшиеся Тальони и Дюпон остались живы, а ей посчастливилось встретить хоть кого-то по дороге у кого она может попросить помощи. Желательно отряд гвардейцев кардинала или мушкетеров короля. Или... должно же свершиться чудо. Она слишком молода, чтобы умирать!

*попал ли куда-то Тальони и кого успел или не успел огреть дубинкой Дюпон предоставляю решать моим соигрокам. Или можно кинуть кубики \ дайсы?

Отредактировано Жанна де Ла Форс (2020-06-15 01:48:18)

Монтрезор в первые минуты опешил, не ожидая от юнца такой прыти. А потом разозлился по-настоящему. Стрелять в наследника престола! То, что юноша не мог узнать принца в разбойнике, его вины не умаляло. А если бы попал? И еще этот второй, с дубиной — что от него ждать? Клод пришпорил коня и понесся вслед за его высочеством, надеясь, что Сели сможет помочь и  д'Эннемецу, и Бриону — хотя бы на это он хоть сколько-то годился? Конь Месье был хорош, но и андалузец Клода не хуже, и догнал он принца быстро, опасно поровнявшсь с ним на довольно узкой дороге.
- Пустите меня вперед, ваше высочество!
Возможно, граф обогнал бы его и сам, но принцы не любят, когда кто-то оказывается впереди. По крайней мере, пока не поймут, что этот «кто-то» хочет прикрыть их от опасности.

Молитва ей не помогла. В душе, конечно, Жанна и не надеялась, что благочестивые слова на латыни вперемешку со словечками, которые она слышала от братьев во время их упражнений во время фехтования дойдут до Святой Девы и ее сына. Дева Мария, очевидно, просто зажала уши себе и своему сыну. Как иначе можно объяснить, что вместо спасительного для нее отряда, навстречу попался лишь один из крестьян, припозднившихся из города.
И еще этот холм, будь он неладен. Порядком уставшая за день лошадь мадам маркизы не обладала крыльями Пегаса и в горку поднималась уже с трудом.

Голоса ее преследователей были все ближе и ближе.  Вот уже слева от нее мелькнула фигура, и она увидела дуло пистолета.
От страха Жанна зажмурила глаза и натянула поводья, останавливая лошадь. Она одна, а их двое. Пока двое.

- Будете стрелять в безоружного? – спросила она человека, направившего на нее пистолет.  И пусть, как она потом заметила, дуло пистолета было направлено на лошадиный круп. Легче от этого не становилось. Неровное дыхание, раскрасневшееся лицо, да в придачу растрепавшиеся волосы, пряди которых закрывали щеки и лезли на глаза, не делали из нее героя, способного сразиться за свою жизнь. Машинально Жанна  провела рукой по лицу, убирая волосы. 
От неловкого движения, шляпа соскользнула с ее головы, упав на пыльную дорогу.

Обернувшись ко второму всаднику, мадам де Ла Форс узнала того, кто хотел поучить ее манерам.
Святые трясогузки, даже ее матушке удавалось это с трудом, а тут на ее голову еще один учитель. Или по ее голову.

- Деньги я вам уже отдала. Теперь вы хотите забрать мою жизнь? – Жанна хотела хоть чуточку выгадать время. Или… Ну на что им ее жизнь? На нее не купить ни лошади, ни плаща. Думая так, она впервые обратила внимание, что и лошади и одежда разбойников не каждому  дворянину по карману. «Это ни о чем не говорит. Лошади и одежда еще вчера могли принадлежать не им», - мелькнуло у нее в голове, вызывая очередную волну страха.

Слова, которые мог сейчас подобрать Монтрезор, для дамских ушей не годились, однако... что-то надо было делать.
- Мадам, простите великодушно, - покаянно произнес он. - Всему виной ночная темнота, она сыграла с нами злую шутку, и мы попросту обознались.
Клод осознавал, как глупо выглядит, но это было не страшно. Отвратительно, но не страшно. Куда хуже выставить в глупом виде наследника престола...
- Видите ли, мы ждали наших друзей. Это был розыгрыш.
Ага, ждали друзей и не узнали их в упор... Но вряд ли дама станет скандалить. Принца под маской она не узнает...
- Позвольте проводить вас к вашим спутникам. Конечно, ваш кошелек вам сразу же вернут... - позади раздался выстрел и граф снова выругался про себя. Дай Бог, чтобы никого не убили! - Кажется, нам следует поспешить.