Какое же это было счастье - снова быть при дворе, с ее величеством! Ой, Луиза даже мадам де Буа-Траси готова была бы расцеловать, если бы она ее увидела, но к счастью, мадам де Буа-Траси не было. Нет, конечно, она была рада быть со своим любимым мужем и с маленьким Анном-Луи, который был самым чудным ребеночком на свете, когда не плакал и не пачкал пеленки, но ведь невозможно же все время проводить дома? Может, старшая мадам де Мондиссье и была бы на это готова, а Луиза - нет! И она не понимала, почему она должна отказывать себе в чем-то, когда домом занимается Лукреция, ребенком - няньки, а месье де Мондиссье сам рад, что его жена занимает такое высокое положение при дворе. И ей это ничуть не помешало подарить своему супругу сына, хотя она перестала выходить из дома только в июне.

Луиза честно дотерпела до августа, хотя оправилась она всего через две недели после родов, и даже согласилась поберечь себя до сентября - ей не хотелось, но ее величество сама ее навестила у нее дома, и это было чудесно, потому что не совсем-совсем прилично, они решили, что крестины будут осенью, но для Луизы ее сын с самого начала был Анн-Луи, и ой, только бы с ним ничего не случилось! В конце августа он болел, ужасно болел, и она молилась как безумная и сидела с ним ночами, хотя все ей говорили, что надо это оставить няньке, но Господь ее услышал - ее, а не няньку, нянька не могла бы так отчаянно молиться! - и малыш выздоровел.

Для верности Луиза подождала еще неделю, но наконец решила ехать, а перед тем, как выехать, проведала его еще раз и еще раз приказала няньке не жалеть пеленок, а на пол-дороги в Фонтенбло чуть не велела поворачивать карету, так она вдруг перепугалась, но когда она, наконец, доехала и увидела сам замок, а потом ее величество и всех дам - ой, тогда она понять не могла, почему она так долго просидела дома!

Рады ей, конечно, не были, но стерпели, и она тоже первые два дня себя хорошо вела и старалась со всеми дружить, а потом оказалось, что сейчас все только и делают, что обсуждают книги месье д'Юрфе, а она не читала! Нет, она бы ничего не сказала, а только слушала бы и запоминала, чтобы самой потом чем-нибудь блеснуть, но тут мадам д'Эссен сказала что-то о том, как замечательно было бы оказаться в Аркадии и тоже пасти овечек, и этого Луиза уже стерпеть не смогла.

- А овцы в Аркадии какие? - спросила она. - Какие-то особенные или как у нас?

Это она зря так сказала, сама же и подставилась, и мадам д'Эссен улыбнулась сладко-сладко.

- Вот уж не знаю, какие у вас овцы, мадам де Мондиссье, может, вы нам про них расскажете?

- Не такие, чтобы мне хотелось их пасти, - Луиза тоже улыбнулась, хотя ей было совсем не смешно. - Но раз вам хочется…

Она хотела ввернуть что-нибудь про овечий опыт мадам д'Эссен, который был у нее, конечно, самый богатый, но тут вмешалась мадам де Сенесе и беседа ушла в сторону, но только потом, вечером, Луиза спросила у ее величества, правда ли она тоже хотела бы пасти овечек, а потом предложила сходить и посмотреть на них - как будто нельзя рядом с замком где-нибудь овец найти! Только не со всем  двором, конечно, а только она и ее величество и мадам д'Эссен, может? Ничего дурного в этом не будет, и можно, конечно, взять с собой пару гвардейцев месье д'Юзеса для охраны, но это же будет так скучно! И они будут делать вид, что им не кажется все это глупостью… но если ее величество хочет…

Отправились они, в итоге, вдвоем - ее величество и Луиза, и ее величество даже нашла для них способ незаметно покинуть замок - через служебный выход и по мостику через ров. Там, конечно, была охрана, но ее величество знала пароль и они благополучно выбрались и пошли вдвоем по дорожке - две очень достойные дамы под покрывалами, больше Луиза рядиться в простолюдинку не хотела!

Ей бы надо было, конечно, задуматься, почему они так легко выбрались и никто их не остановил и не заметил, но у нее совсем не то в голове было - потому что и погода была чудесная - солнечно, но не жарко - и настроение у них обеих, и ее величество была такая замечательная, Луиза забыла совсем, какая она была во дворце - великодушная, и снисходительная, и наконец-то не такая грустная - во дворце она тосковала, это видно было, а его величество ей ребеночка никак не спешил сделать.

- Вам не жарко, ваше величество? - спросила Луиза на всякий случай, хотя было не жарко, но вдруг? - И туфли не натирают? Мы почти пришли

Конечно, обычно никакие пастухи никаких овец около замка не пасли, но Луиза все устроила, заплатила и наобещала золотые горы, так что пастух ждал их совсем недалеко, почти сразу за оградой аптекарского огорода.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза весело рассмеялась. Такое это было счастье - сделать ее величеству что-то приятное! Да ни одна дама в ее свите не радовалась бы так самому дорогому подарку, как королева - таким развлечениям! А после такого долгого перерыва Луиза еще больше ее жалела и хотела сделать для нее что-нибудь хорошее. Как же ей было, наверно, одиноко, бедняжке! И как несправедлива судьба, что у нее до сих пор нет ребеночка! Конечно, бездетность это Божья кара, но Луиза была уверена, что королеву, такую добрую и такую добродетельную, карать Господу совершенно не за что. Это наказание королю Людовику, не иначе, и правильно было бы, если бы ее величество позаботилась о ребеночке сама. Тогда, может, и Господь тоже решит, что с его величества хватит?

Заговаривать о таких вещах с ее величеством она сама не решалась, и с мадам де Шеврез она с самого турнира толком не виделась - не так, чтобы поговорить - а милый шевалье де Вилье, который сочинял такие чудесные стихи и был похож на герцога Бэкингема, после турнира исчез - во всяком случае, мадемуазель де Сент-Уэр, которая навещала подругу по два-три раза в неделю и рассказывала ей все дворцовые сплетни, больше его в Лувре не видела.

Ох, ну почему ее величество - не мадам Кристина? С мадам Кристиной можно было говорить прямо…

- Я так тосковала, ваше величество! Вы как луч света для меня… да для любого! Не может же быть так, что вам самой никто не светит!

Это было ужасно красивое сравнение - Луиза услышала его от одного из своих кавалеров и запомнила, в теперь вот появился случай его ввернуть, и ни словом не соврать, и еще немножко разузнать, не занял ли кто-то то место шевалье де Корнильона в сердце ее величества.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Вот, Луиза так и думала, что ее величеству будет тяжело так далеко идти, потому что конечно, она не привыкла много ходить - Луиза и сама отвыкла, и в Париже, и перед родами, когда она была вся такая неуклюжая, и потом, когда все болело, но сейчас она еще не устала, они же всего ничего от замка отошли! Правда, она все-таки была не французская королева и испанская инфанта, и она даже дома гуляла по саду…

- Мы почти-почти пришли, ваше величество, - заверила она. Ну как же она была неосмотрительна - а ведь еще надо будет обратно идти, и тут ведь не присядешь даже! - Вот только за поворотом, и совсем ничего.

За поворотом должен был быть лужок, и туда должен был прийти пастух - Луиза на всякий случай послала туда утром горничную, и та заверила ее, что да, он на месте. А если он ушел?!

Мысль эта была настолько ужасна, что Луиза даже зажмурилась и очень быстро перевела разговор на другую тему:

- Но неужели кто-то предлагал вашему величеству заменить собой короля?! Это же просто ужас какая наглость! И конечно, это невозможно!

Тут ей сразу вспомнилась история по старушку, торговавшую пирожками против беременности, и она не сдержалась и захихикала, так что две мужиковатые крестьянки, шедшие им навстречу, посмотрели на нее с любопытством, но тоже заулыбались.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза подумала, конечно, что правду, значит, говорили и их величества за лето помирились, и обрадовалась, конечно, от всей души, потому что ребеночек был ее величеству очень нужен, а с законным мужем было, конечно, лучше всего. И тогда хорошо было, что его величество скоро приедет, а что он поехал господина кардинала встречать, так это, может, потому что не доверял. Вот да, так и надо было, Луиза на его месте не доверяла бы. Но на его месте Луиза бы свою красавицу-жену бы не бросила, чтобы за кардиналами гоняться.

Вслух она, понятное дело, ничего этого не сказала, а только согласилась, что изменники никакой жалости не заслуживают, и тему переменила с облегчением - все-таки хорошо, что она ее величеству никого прямо не предлагала:

- Месье де Мондиссье хотел бы пригласить в крестные отцы своего друга, месье де Марильяка, - смущенно проговорила она, - конечно, если он будет в Париже в день, который будет угодно выбрать вашему величеству.

Месье де Мондиссье сомневался и не знал, не оскорбится ли ее величество, что он хочет пригласить к купели вместе с ней человека, который предан королеве-матери, а не ей, и поэтому Луиза сказала, что Марильяка может даже не быть в Париже - чтобы ее величеству оставалось только намекнуть, если она не желает его видеть. Но тем временем они уже дошли, и овечки - белые как снег, Луиза и не знала, что овцы такими бывают! - сразу понравились ее величеству, а она тут же оказалась в сложном положении, потому что ей даже в голову не пришло, что королева может захотеть их покормить. То есть можно, наверно, нарвать травы, но они же, кажется, слюнявые, фу!

Тут ее взгляд упал на пастуха, за которым стоял второй пастух, и Луиза невольно  попятилась и без всякой куртуазности ухватила ее величество под руку. Это был совсем не тот пастух, с которым она договаривалась! Они оба были незнакомые и, кажется, вообще не крестьяне, они держались слишком прямо! Ой, что делать, если они нападут…

Больше всего ей хотелось броситься бежать, но она знала, что их сразу догонят, а если они будут притворяться, что все хорошо, то может, им удастся как-нибудь сбежать. Поэтому она улыбнулась и сказала им:

- Ах, какие у вас чудесные овечки! Такие белые, прямо как облако! А мы можем их чем-нибудь покормить? Ой, я потеряла корзинку!

Лучше всего будет, если кто-нибудь пойдет ее искать - что их обеих отпустят, она не верила, и что они оба уйдут - тоже, но может, хотя бы ее отпустят? И тогда она сразу же поднимет тревогу… ой, какая же она была глупая! Надо было хоть кого-нибудь взять с собой!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

- Вам дурно, мадам?

Пастухи, которые были совсем не пастухи, подошли почти вплотную и смотрели на Луизу прямо-таки участливо, и это напугало ее еще больше, потому что право, как они смели еще делать вид, будто они встревожены, когда они были на самом деле неизвестно кем! А ее величество, такая добрая и великодушная, даже ни чуточки не оскорбилась, хотя Луиза схватила ее за руку, и ой, что же будет, если с ними сейчас что-то случится?

- Я… - голос ей просто изменил, и получилось не слово, а какое-то не то кваканье, не то кряканье. Вот как так получилось, они же просто пошли посмотреть на овечек! - Я удивилась, я просто удивилась, вот. А где ваш товарищ? У которого серые овечки? И каштановые?

Каштановых овечек она в прошлый раз не видела - может, таких и вовсе не было, но может, ее величество так догадается, что что-то неладно? И негодяи переглянулись, и вид у них стал растерянный, и Луиза только подумала, что они говорят тоже не по-простонародному, как один из них сказал:

- Наш товарищ… заболел, мадам.

- Заболел, да, - торопливо подтвердил второй. - И овечки тоже.

- Каштановые.

- Какая жалость, - дрожащим голосом сказала Луиза и отчаянно посмотрела на ее величество, а потом сказала снова: - А мы корзинку потеряли, то есть уронили. Вы… не поднимете?

Может, ее величество поймет и пойдет за корзинкой, и они ее отпустят? Или может, один из них уйдет, и тогда останется только второй?

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Внешне картина, представшая перед герцогом, была вполне обычной: две дамы на прогулке, какие-то пастухи в отдалении, прекрасный луг, цветы - истинная пастораль, хотя посохов с ленточками в руках у дам не было, и пастухи без стада - и тоже без посохов - выглядели странно.  Но вот почему вдруг мадам де Мондисье вздумалось бежать? И зачем один из пастухов суёт руку за пазуху? Чешется у него там или пистолет спрятан?
       Но главное - вторая дама, а это, вероятно, сама королева, осталась одна! Заметила ли она издали его импровизированное приветствие? Отложив решение странных вопросов на потом,  Анри надел шляпу, положил руку на эфес шпаги и, выйдя из тени деревьев, решительным шагом направился к даме.

Если бы у пастуха был пистолет, Луиза побежала бы… нет, полетела бы! Прямо к ее величеству! И… нет, не прикрыла бы ее собой, но подбежала бы почти вовремя. Или попыталась бы отобрать у пастуха пистолет - осторожненько, потому что пистолеты стреляют, а иногда даже разрываются, поэтому она никогда не брала их в руки. Она бы страшно боялась, конечно, но оставлять ее величество одну рядом с пистолетом она боялась еще больше, потому что она все-таки была ее придворной дамой, и ей нельзя было поступить иначе. Но к счастью, никакого пистолета у пастуха не было, и вообще, откуда бы у пастуха был пистолет? Даже если он был ненастоящий пастух… ой, а ведь он был ненастоящий! Но пистолета у него не было, когда он вытащил руку из-под овчины, в ней ничего не было - чесался, наверно, или может, жарко ему было, почему он носил овчину летом, жарко же? Может, у него какая-нибудь овца сдохла и ему было жалко шкуру выбрасывать?..

Тут Луиза заметила, что к вельможе, который шел к ее величеству, несется овца, и сразу поняла, что это просто у пастуха было такое оружие, вместо пистолета - ведь если это был баран, если он своими рогами долбанет… нет, кажется, у него не было рогов… ой, а если у него блохи?..

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.