Конечно, Алонсо злился, уходя. Зря, выходит, устраивал все это представление? Будто он всю жизнь о том только и мечтал, что за лошадьми ходить. Но через два дня все же вернулся — дону Алехандро это было нужно. И на работу его взяли. Сам господин Барро на него взглянул — оказалось, он и есть управляющий, и как это Алонсо про коня догадался? В дом маршала все время приезжали какие-то люди. Приезжали-уезжали, работы хватало. Постепенно Алонсо начал в них разбираться. Запоминал, как велено, разговоры слушал внимательно. Пару раз видел дона Алехандро, но виду не подал, что они знакомы. В общем, делал все, что нужно. Конюх, правда, его невзлюбил, все придирался, но Алонсо старался быть вежливым и почтительным — в конце концов, он на самом деле же не конюх, и здесь по другому делу, наверняка важному, а значит, надо играть свою роль как можно лучше. А в целом совсем неплохо было, работал он не до изнеможения, кормили хорошо. Только вот скучно, поболтать бы с кем... И для дела полезно бы...

[indent] Кристина не имела ни малейшего представления, что разрушила чьи-то планы, и сбегать из дома совсем не собиралась. Какой же нужно было быть дурой, чтобы сбегать из дома? Как говорила мама, почти наверняка это означало бы сменить неудобства на неприятности, потому что дома тебя могут не любить, но обязаны позаботиться, а вне дома — совсем наоборот. Но ей даже не приходило в голову сбегать из дома, а если бы пришло, она не взяла бы с собой яблоко, тем более — разрезанное на две части.
[indent] Шла она к Льдинке — серой в яблоках кобыле, которую ей выбрали в доме де Ла Форсов для прогулок верхом. Обыкновенно для такой вылазки она дождалась бы сестру, но Кайсу матушка заняла рукоделием. То есть, на самом деле, вышивали они сейчас вчетвером, но Кристина отлучилась, зашла к себе и вспомнила, что у нее на столике у кровати лежит то самое яблоко. Лежит и гниет — потому что что еще может делать разрезанное яблоко? И если подождать до завтра, то оно так и сгниет… или во всяком случае, так заветрится, что ни одна лошадь его есть уже не захочет.
[indent] — Только пять минут, — пообещала самой себе Кристина и схватила яблоко. На улице шел мелкий дождь, поэтому сад она пролетела пулей, но снаружи бежать было бы неловко, и она просто пошла быстрым шагом, пока не оказалась снова под крышей.
[indent] В конюшне было просторно, но темновато, пахло сеном и лошадьми, и Кристина, понятия не имевшая, где искать Льдинку, немного постояла на пороге. Но потом слева донесся какой-то металлический звук, и Кристина, рассудив, что лошади, с интересом выглядывавшие из своих денников, греметь не могут, пошла налево и почти сразу обнаружила чистящего поилку мальчишку-конюха.
[indent] — Добрый день, — вежливо сказала она. — Я ищу Льдинку. И Снежинку тоже.
[indent] Снежинку дали Катарине — никто же не знал, что сестры окажутся близнецами, поэтому лошадей им выбрали разных. Они уже договорились иногда меняться, и будет только справедливо, если Снежинка получит половину яблока.

[indent] Кристина не тронулась с места, пристально разглядывая мальчика-конюха. Он сказал: "Сеньора"… Кристина знала только французский и немецкий, но так ведь говорят по-испански? Или по-итальянски? Так или иначе, он был нездешний и, наверно, католик. Она и не знала, что в доме служат и католики тоже. Пугало ли ее это?
[indent] Девушка прислушалась к себе и решила, что не пугает. По дороге сюда она уже видела множество католиков, и даже если у них во всех церквях стоят украшенные скелеты, никто из них ее еще не обидел. Было бы невежливо бежать к мадам де Ла Форс и спрашивать, не опасно ли нанимать католика — раз его наняли, он не опасен. И у него не было рядом никаких скелетов, только лошадь и скребница. Может, он даже не был католиком, может, в Испании и в Италии тоже были приверженцы новой веры. Может, он даже бежал оттуда, чтобы отправлять свою веру в безопасности, а может, он и не был слугой, Мария же рассказывала, что в доме живет какой-то офицер, и поклонился он совсем не подобострастно…
[indent] — Благодарю вас, — Кристина подхватила свободной рукой край юбки и пошла за мальчиком. — Вы очень любезны, синьор?..
[indent] В конюшне вдруг стало темнее, и она обернулась и вскрикнула, обнаружив в дверном проеме позади себя еще кого-то… ах нет, просто мальчишку!
[indent] — Дурак! Ты меня напугал!

- К... Санчес, Алонсо Санчес, ваша милость, - Алонсо как никогда сожалел сейчас о своей роли. То есть до этого он не сожалел, даже забавно было: на помощника конюха никто не обращает внимания, можно много интересного услышать. - Прошу вас...
Он чуть не подпрыгнул от возгласа девушки и быстро загородил ее, встав между ней и неведомой опасностью. Только опасности никакой не было, так, чей-то, судя по одежде,  паж забрел. И наглый же паж! Дядя его тут будет жить, подумаешь! Нет, если тому дяде жить негде...
- Нормально здесь работают, - совсем нелюбезно буркнул Алонсо. Надо бы, конечно, повежливей с мальчишкой быть, дворянин же... Однако и Алонсо... идальго все равно остается идальго, будь он хоть сапожник...
- Не пугайтесь, ваша милость, - обратился Алонсо к девушке. - Дядя сего господина все же вряд ли будет жить в конюшне. У нас тут все занято.
Ну не мог он удержаться!

[indent] Про Иоганна фон Салиса Кристина поняла сразу, как по его немецкому имени, так и по французскому: он был дворянин. А Алонсо Санчес был испанец, однако манеры у него были тоже не как у простолюдина, но кто их знает, этих испанцев, может, они все так себя ведут? Но теперь стало понятно, почему они говорили не так, как другие в доме Ла Форсов — они были не французы. И оба темноволосые — но бывают ведь и темноволосые протестанты! И это нехорошо, судить о людях по внешнему виду… И смеяться над людьми нехорошо, а она засмеялась, когда испанец пошутил, что в конюшне для дяди Иоганна нет места, но это было не так уж и нехорошо, потому что немцы были им врагами.
[indent] — Благодарю вас, синьор, — вежливо сказала она испанцу, а потом повернулась к немцу. — Я не так уж и испугалась, и это не ваша вина. И вы меня простите, что я вас дураком назвала.
[indent] Все-таки она была дочь шведского канцлера и прибыла в Париж не просто так, что бы мама ни говорила, а с дипломатическим поручением, и выйдет нехорошо, если она нечаянно перессорит Испанию, Швецию и какое-нибудь германское княжество. Самые сложные переговоры порой срываются из-за мелочей, так говорил папа.
[indent] — А вы откуда, господа? И… — она улыбнулась испанцу и показала ему свое яблоко, — вы, часом, не знаете, где моя Льдинка?..

- С кузеном, - сдержанно ответил Алонсо. Неприятно было, что паж — вроде как враг. Хотя Алонсо понятия не имел, что такое эти Гризонские кантоны и где это. И никогда солдатом стать не хотел. Что хорошего, если придется убивать чьих-то теток? К тому же девушка вроде как недовольна... Как учил дон Алехандро, врать как можно меньше?..
- Мой кузен — дон Фернандо де Кабрера.
Мальчик посмотрел, как лошадь мягкими губами осторожно взяла  у девушки яблоко. Хорошая лошадка, умная...
- Мы не испанцы, мы каталанцы.
Он вспомнил оборванных «борцов за свободу», среди которых они с доном Алехандро жил первое время в Париже.
- Дону Фернандо надо было уехать. А потом он решил в армию какую наняться, а мне велел домой возвращаться. Только я не вернусь, что там, дома? Я пятый сын. Я сам проживу. А служить для идальго не стыдно, если честно служить.

[indent] Застеснявшись, Кристина принялась гладить теплую лошадиную морду. Неловко вышло, просто очень: испанец оказался не испанцем, хотя кем он был, кроме как дворянином, Кристина тоже не поняла — надо будет спросить у Улафа, кто такие каталонцы, он наверняка знает. Или нет, не нужно у Улафа, он только посмеется, можно спросить герра Оксе, он всегда готов объяснить. И надо извиниться — или нет, не надо, этот немецкий паж уже извинился, и будет выглядеть, как будто она обезьянничает.
[indent] — Я тоже не француженка, — сказала Кристина, не найдя, что сказать, хотя она это уже говорила. Пришлось добавить: — И тоже пятая, только дочка. Вы правы, конечно, синьор Санчес, достойная служба не может принизить дворянина.
[indent] Она была так довольна тем, как она это сказала, что даже улыбнулась снова, и незаметно вытерла влажную руку о перегородку. Была бы на ее месте мама или даже Кайса, они бы знали, как выйти из этого неловкого положенная!
[indent] — И вы прекрасно позаботились о Льдинке… а на Снежинку я посмотрю завтра… когда принесу еще одно яблоко… и что-нибудь еще!
[indent] Или дворянину было бы зазорно принять от нее мелкую монету? Обычному слуге она бы дала что-нибудь, но у нее ничего с собой не было… и это было к лучшему, а то она бы не знала, что делать. А так она улыбнулась еще раз и направилась к выходу.

[indent] Кристина едва не согласилась, так ей неловко было, что она ничего не принесла для Снежинки, но тогда придется поддерживать разговор с двумя мальчишками, раз они оба дворяне, а с мальчишками, они с Кайсой давным-давно это решили, говорить можно только об охоте. Они хотят разговаривать об оружии, о битвах и о дуэлях, и им совершенно безразлично, как происходит настоящая жизнь — та, в которой люди женятся, заводят детей, торгуют, чинят, строят… не разрушают, а создают. Но об охоте с мужчинами еще можно разговаривать, и они поражаются всякий раз, когда обнаруживают, что совсем юные девушки ездят на охоту не за тем, чтобы красиво сидеть на траве. Разумеется, в первые ряды они с сестрой не лезли, но показывали себя весьма достойно и умели поддержать разговор. Как говорила мама, выделяться надо в меру.
[indent] — Завтра, — с улыбкой пообещала она и, на всякий случай, потому что мама их и этому тоже учила, добавила: — Если получится. Доброго дня вам, господа.
[indent] Дождь, как оказалось, усилился, и, выйдя из конюшни, девушка подобрала край юбки и со всех ног полетела к дому.