Когда его спешная придумка с грохотом рассыпалась, Алонсо ничем не показал смущения.  Он даже в лице не изменился. 

Юноша также  спокойно смотрел  на то, как незваные гости разыгрывают  очередной акт этой нелепой комедии.  Но сейчас  пришло время нарушить молчание - все взгляды сошлись на нем и главный удар похоже, придется все-таки по нему. Ну что же ... Этого он и добивался!

Алонсо с усмешкой поинтересовался у Великого инквизитора:

- Значит, вы думаете, сеньор, что дворянин будет раздавать кому попало   книги из отцовской библиотеки, содержание которых может быть понято превратно, к тому же не ставя при этом своего отца в известность?

Что подумал Вальдес, увидев эту усмешку, сменившую высокомерно-насмешливое спокойствие, с которым Алонсо созерцал унижение и тревогу своего отца, сказать было трудно. В четырнадцатилетнем юнце трудно предположить как равнодушие к судьбе своих близких, так и столь сильное желание это равнодушие изобразить, что оно становится важнее чувств. Но возможно, Вальдес решил, что юнец попросту не понимает то, что так хорошо осознавал дон Диего - чем могут обернуться для всей семьи и его выходки, и его неосторожная выдумка. И во взгляде, который он бросил на дона Диего, неожиданно читалось сочувствие.

Впрочем, это сочувствие он мог и изображать.

- О, да, - кивнул он. - Я вполне допускаю, что даже дворянин способен и на глупость, и на неосторожность. Значит, вы считаете, что я должен подумать на вас?

Алонсо вновь улыбнулся:
- Что я не умею врать правдоподобно, Ваше преосвященство. Наспех придуманную  только что историю  про подсунувшего мне книгу венецианца  с полным правом можно назвать и глупостью. и неосторожностью.

Почему бы не сделать то, чего противник от тебя точно не ждет? Юноша выдержал паузу и добавил:
- А значит, в моем случае легко отличить ложь от правды.

После Алонсо перевел взгляд на дона Диего:
- Отец, мне и в голову придти не могло показывать кому-то книги из вашей библиотеки. К тому же. среди моих знакомых нет тех, кого интересовали бы древние тексты и вы знаете об этом не хуже меня.

Дон Диего побледнел еще сильнее. Кажется, он не сомневался, что у святой инквизиции есть действенные методы, помогающие отличить ложь от правды. И совсем не хотел, чтобы его сын испытал эти методы на себе.

Его взгляд, обратившийся к Великому инквизитору стал теперь умоляющим.

Финал  у нелепого фарса. разыгранного комедиантами  в одеждах служителей церкви получился такой, что нарочно  не придумаешь.  Вот ведь радуется сейчас старый черт! Только оно по нему не видно. А его помощники чуть ли не прыгают от счастья!

Алонсо шагнул вперед, мягко отстраняя  дона Диего  в сторону:
-  Отец, не забывайте, к какому роду мы принадлежим!  Просить о милости надлежит только Господа Бога и короля!

В голосе юноши  теперь звучал металл.

Алонсо намеренно вел эту беседу именно к такому финалу. Потому когда прозвучали слова Вальдеса  он ничуть не удивился  Но это для него одного, дьявол забери этого старого хрыча со всеми его приспешниками!
Отцу в тюрьме делать нечего - здоровье не то.  А он.... он выдержит. Однако эта затея удалась ровно наполовину... Хорошо хоть про Магдалену инквизиторы позабыли.

Гримаса боли, исказившая лицо Вальдеса, разгладилась, но были ли тому причиной мольбы дона Диего, новая вспышка Алонсо или простая перемена позы, понять было невозможно.

- Напрасно вы сомневаетесь в милосердии матери нашей церкви, юноша, - только и сказал он, прежде чем снова перевести глаза на искаженное страданием лицо его отца. - Я надеюсь, что вы правы, дон Диего. Но знали бы вы, сколь много родителей, глубоко убежденных в невинности своих детей, слишком поздно узнавали, к вящему стыду своему и беспредельному отчаянию, как далеко те ушли по пути ереси! Я всем сердцем надеюсь, что вы правы, да. Но и речи его сегодня, и ничем не оправданные гордыня и высокомерие порождают и углубляют во мне горькие сомнения. Обратите посему свои просьбы к нему, потому что, - даже недвусмысленная угроза и намеком не прозвучала в его ровном голосе, - сам он способен причинить и себе, и вам такой вред, что даже искреннее мое к вам расположение и любая ваша помощь не смогут отвести от него беду.

Он кивнул солдатам, подступившим уже к двум обреченным, и, чуть прихрамывая на левую ногу, отошел к своим помощникам и отложенным ими стопкам книг.

Дон Диего, не смея более просить и взывать к милосердию, горько прошептал:

- Ах, Алонсито, мальчик мой, что же вы наделали... - и кивнул солдатам: - Мы готовы следовать за вами, сеньоры. Прошу об одном: не спешите, я не самый быстрый ходок.

В коридоре снова зашумели, кто-то из женской прислуги завыл, как по покойнику, потом послышались встревоженные мужские голоса:

- Арест? - из-за спин солдат выглянул сухощавый седой господин, в котором знающие люди могли бы узнать придворного лекаря, доктора Лагуну. - Какой арест? О чем вы, сеньоры? Дону Диего нельзя в тюрьму, я это вам как врач говорю.

- Полноте, дон Андрес, - покачал головой его пациент. - Не старайтесь...

- А если ваша лихорадка усугубится? - дон Андрес воздел руки. - А если ночью у вас случится приступ?

- Не сомневаюсь, что в тюрьме на этот случай найдется лекарь, - дон Диего мрачно улыбнулся и вновь кивнул солдатам.

Должен быть выход, должен!  Сеньор Вальдес по отношению к дворянину из древнего рода  позволял себе до неприличия много  - впору было жаловаться королю. Но король  очень не любил дона Диего,  и Алонсо об этом было хорошо известно... И тут молнией вспыхнула мысль - в эту пакостную историю может вмешаться принц Астурийский!

- Потрудитесь обождать, сеньоры. -  холодно бросил Алонсо солдатам.

И пошел к письменному столу.

- Я состою в свите принца Астурийского и должен оповестить его о причинах своего отсутствия. А заодно и о том, как поступают ныне с некоторыми дворянами, напрочь позабыв обо всех их заслугах перед короной. 

Солдаты промедлили какое-то мгновение, оборачиваясь на решительно качнувшего головой Вальдеса, и, не успел юнец сделать и двух шагов, на пути его встал смуглый черноволосый крепыш с седыми висками и пегой бородкой.

- Не положено, сеньор, - почти извиняющимся тоном сказал он.

- Алонсо... - негромко позвал дон Диего, и в его голосе явственно прозвучал страх. - Подойдите ко мне. Позже у вас будет возможность написать письмо.

Дон Андрес сочувственно вздохнул и покачал головой.

Алонсо  рассмеялся - глядя мимо солдата:
- О, в моем доме внезапно появились  те, кто берется мне указывать, как я должен себя здесь вести! Занятно...

Стало очевидно, что от первоначальной идеи придется отказаться.  Что же, поступим иначе. Хвала Господу,  здесь оказался дон Андрес, знавший его с раннего детства!  Королевский лекарь, который может переговорить с принцем.

- Дон Андрес, буду вам весьма признателен, если вы поведаете  принцу Астурийскому подробности этой истории. которые мне помешали доверить бумаге , и мою просьбу вмешаться.

- Всенепременно! - лекарь с жаром закивал. - Я и сам обращусь к его величеству. А вы, дон Алонсо, буде у вас такая возможность, уж приглядывайте за батюшкой, чтобы пил достаточно воды и чтобы не утомлялся сверх меры. Все... все будет хорошо.

Голос у доктора дрожал, будто он сам себе не верил.

- Благодарю вас, дон Андрес! Я постараюсь

Юноша вернулся на свое место и снова встал рядом с отцом. Попутно отметил, что у Великого инквизитора со здоровьем тоже не все гладко и пожелал ему еще того же, причем несколько раз. А потом задал Вальдесу  вопрос - так, чтобы его  точно услышали все  - и  те, кто был в комнате, и те, кто толпился за дверью:

-   Ваше преосвященство , просветите неразумного юнца - будет ли милосерден Господь к тому, кто позабыл о милосердии?

Отредактировано Алонсо Уртадо де Мендоса (2023-05-14 15:26:38)