Теодор потянулся к мерцающему жидким золотом хрустальному графину. Наполнил бокал куртизанки.

– Достаточно, чтобы знать, что христиане сделали чревоугодие грехом, мадам. Впрочем, те же святые отцы понаписали столько глупостей о женщинах, что я в любом вопросе мало склонен им доверять. Он поднял свой бокал. – За вашу красоту, мадам, и за ваше жестокосердие!

Лукавая улыбка коснулась губ бретера. Ясно показывая, что он вполне осознает неожиданность тоста.

Портос, который непозволительно отвлекся от беседы о поэзии, женщинах и богах ради того, чтобы сосредоточиться на соблазнительных ароматах накрытого стола, сумел, по крайней мере, не вздрогнуть от неожиданного вопроса. Хотя и был застигнут практически врасплох. Оценить жестокосердие хозяйки, в отличие от ее же красоты, мушкетер до сего момента возможности не имел, скорее уж склонен был полагать ее утешительницей страждущих. Однако вопрос был задан и требовал ответа. Черт бы взял этого Ронэ с его языком, не поэзия, так трактаты по философии…

- В том, что касается вашей красоты, сударыня – поддержу целиком и полностью! – Портос склонил голову, прижав ладонь к груди – выглядело это, надо полагать, вполне куртуазно, а то, что опущенный взгляд изрядно проголодавшегося мушкетера при этом не отрывался от самого большого блюда – так этого никто не видел. – Но я пока не имел несчастья испытать вашу жестокость.

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)

То ли из мужской солидарности, то ли потому, что он не позабыл намеки Марион, Теодор улыбнулся в ответ на вопрос мушкетера без обычного своего ехидства.

– Напротив, друг мой. Я полагаю, что на нем есть что-то лишнее, и надеюсь, что вы поможете мне от этого лишнего избавиться. – Он разделил на троих содержимое блюда. Почти поровну. – Если вы согласны со мной, конечно, что красота мадемуазель Делорм не нуждается в ухищрениях.

Повар мадемуазель Делорм знал свое ремесло. И возникшая после вопроса красавицы краткая пауза могла быть вызвана желанием ее гостя насладиться его мастерством. А может, он просто выигрывал время.

– Хочу, – он обмакнул листик артишока в густой сливочный соус. – Но не сию минуту. Или вы опасаетесь, мадам, что эта бумага вам как-то угрожает – в руках дворянина?

– Ни на минуту, – сердечно заверила шевалье Марион, – но всё же… – она помедлила, улыбаясь смущенно и чуть виновато, будто прося снисхождения к женской непоследовательности, – мне будет спокойнее заполучить его прямо сейчас. Вы можете оказать мне любезность и удовлетворить мой маленький каприз?

– Мог бы, – кивнул бретер. – Но не хочу. Моя прихоть, мадам – поступать так, как я считаю… правильным.

Отредактировано Теодор де Ронэ (2016-12-03 17:25:16)

– Представьте себе, не хочу, – отозвался Теодор. – Но, памятуя об обстоятельствах нашего знакомства…

Он замолчал на некоторое время. Не то любуясь хозяйкой дома, на которую смотрел, не то обдумывая, что или как сказать. Вряд ли наслаждаясь едой – его тарелка была еще почти полна.

– Пока я не вернул деньги по этому векселю, он не мой. И не мне им распоряжаться. Я не вор, сударь.

Портос, донельзя смущенный прямолинейностью бретера (и тем, что тот, в общем-то, довольно верно истолковал его сомнения, пусть даже мушкетер и не рискнул называть вещи своими именами даже в мыслях), сделал вид, что увлечен едой. Благо очень уж стараться не пришлось. Он понятия не имел, что за сумма проставлена в векселе, хотя, уж конечно, немалая. И хотя мадемуазель Делорм, несомненно, стоила этих денег – да что там, она стоила всех денег, сколько их ни было в мире! – но выбросить на ветер крупную сумму ради одной только ее благосклонной улыбки… Нет, все-таки поэт и безумец – одно и то же!

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)

- Нет, конечно, - простодушно откликнулся Портос. – Если б я застал лису в курятнике, разве это означало бы, что она умеет кудахтать? Помнится, гугеноты были совершенно не рады вашему обществу, как, впрочем, и моему. Вся соль ведь в том, что вы там делаете, в этом обществе!

Он сунул в рот кусочек курятины и одобрительно кивнул.

- Сударыня, вы будете несправедливы к вашему повару, если вознаградите его лишь поэзией! Он и сам поэт, а это рагу – настоящая поэма.

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)