– Не делайте этого, мадам, – засмеялся бретер, протягивая свою опустевшую тарелку служанке, чтобы та ее наполнила, – не то он станет зарабатывать себе на жизнь, убивая ближних своих. И вы, я боюсь, пострадаете первой.

- Поэтам тоже надо на что-то жить, - философски заметил Портос. – А поскольку хороший поэт всегда найдет поклонников своего таланта… как и хороший повар… то вы рискуете лишиться вашего мастера поварешки… неужто вы этого хотите?

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)

Теодор не смог бы с чистой совестью ни согласиться с мнением мушкетера, ни ему возразить. Потому что мало задумывался над тем, что кладет в рот. И куда больше любовался хозяйкой дома. Пламя мерцающих в двух подсвечниках свечей преломлялось в золоте канарского, отбрасывало теплые отблески на ее грудь и шею, отражалось от золота и топазов в серьгах. Зацепившийся за кружево корсажа каштановый локон то слегка распрямлялся, то незаметно стягивался вновь – как пружина желания отвечая дыханию куртизанки. И недолгая пауза в беседе продолжалась вечность и пролетела как единый миг.

– Скверные же поэты вам попадались, мадам, скажу еще раз, – послав к черту благоразумие, Теодор поймал взгляд красавицы. Ощутил, как сердце привычно пропускает удар. – Потому что не могу поверить, чтобы вы не умели вдохновить поэта.

Портос чуть слышно хмыкнул. Ронэ выглядел вполне вдохновленным, а у самого мушкетера крепло ощущение, что он присутствует при  игре в кошки-мышки, причем, кажется, и прелестная хозяйка, и бретер глубоко уверены, что роль мышки отведена собеседнику. Сам он предпочитал помалкивать и вдохновляться исключительно содержимым своей тарелки, благо оно того стоило. Мадемуазель же Марион мушкетер любовался несколько отстраненно, словно прекрасным цветком: в отличие от Ронэ, он полагал, что игра не стоит свеч. Вернее, благосклонный взгляд знаменитой куртизанки, пожалуй, не стоит тех усилий, которые понадобится затратить. Вексель? Как бы вексель не оказался лишь первым взносом… К тому же женщина, об отношениях которой с самим кардиналом ходило столько слухов, внушала ему некоторую… не то чтобы осторожность, но что-то вроде. Словом, житейский здравый смысл, никогда не покидавший Портоса, подсказывал ему, что внимание мадемуазель Делорм может обойтись чересчур дорого, не по карману королевскому мушкетеру.

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)

Портос, благодушно внимавший обмену четверостишиями, от неожиданности попытался разом проглотить то, что только что сунул в рот - и справился, разве что ответ его прозвучал чуточку приглушенно:

- Помилуйте, да что ж прикажете делать с ангелом? – резонно, хотя и чересчур практично возразил он. – К тому же ведь богини иногда снисходят до смертных и грешников… при их жизни. А вот ангелы, по слухам, являются лишь к праведникам. Мне такое решительно не по плечу!

Выразительный взгляд мушкетера, задержавшийся на глубоком вырезе платья мадемуазель Делорм, красноречиво свидетельствовал, что к праведникам он себя не причисляет.

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)

Один глаз бретера был скрыт повязкой. Но внезапного блеску во втором хватило бы на два.

– Тогда я буду называть вас ангелом, – заключил он. Приподнял бокал в безмолвном приветствии. И в то же время чуть сдвинул под столом правую ногу, так что его свежевычищенный ботфорт мягко, но безошибочно коснулся туфельки мадемуазель Делорм.

«Все без исключения»? Ему случалось уже делить своих женщин с другими, но никогда – одновременно.

Впрочем, намек, который был очевиден ему, мог и не показаться таковым простодушному мушкетеру.

Портос мог упустить из виду какие-то тонкости беседы – в конце концов, он не был поэтом, и тягаться с Ронэ на этом поприще даже не пытался; но не уловить то ли насмешливую, то ли просто холодную улыбку, совершенно не похожую на улыбку женщины, чье сердце удалось затронуть комплиментом – не мог. И, если прекрасная куртизанка считала ангелов, равно как и богинь, неоригинальным сравнением… Вид печеных яблок натолкнул мушкетера на удачную – ну или показавшуюся таковой – мысль. Тем более что уже пора было, кажется, переходить к десерту. Хотя бы потому, что все остальное они почти уже прикончили.

- О, сударыня, разве так уж важно, как женщину называют? – пожирая мадемуазель Делорм многозначительным взглядом, осведомился он. – Важно, как на нее смотрят. И кто. Будь я ангелом, или вы богиней… - Портос подхватил тарелку с печеными фруктами и галантнейшим жестом протянул ее даме, - я бы не рискнул, но я ведь не ангел.  Вы позволите предложить вам… Яблоко, мадам?

Подпись автора

Дерусь просто потому, что дерусь (с)

– Тем более ее собственное, – промурлыкал Теодор. В который раз упуская возможность придержать язык.

        – На дереве познания добра и зла не счесть
        Плодов; пусть мудрость новую вам принесет весна:
        Из женщин даже лучшая дает лишь то, что есть
        У ней, и то, что дарят ей, не лучше чем она.

К десерту он, единственный, не притронулся. Возможно, потому что семистопный ямб был ему непривычен. А может, потому что не любил сладкое. Или не то было искушение.