Предыдущий эпизод:
Странная пара: туфелька и сапог. Октябрь 1628 года
- Подпись автора
Да ни словечка в простоте, моя прекрасная
Французский роман плаща и шпаги |
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1628 год): Мантуанское наследство » Попытка заглянуть в будущее. 24 октября 1628 года, вечер
Предыдущий эпизод:
Странная пара: туфелька и сапог. Октябрь 1628 года
Да ни словечка в простоте, моя прекрасная
Богатое воображение – спасение для той, чья жизнь от рождения до смерти сплошной ритуал, почти без возможности его нарушить. Анна живо представила себе эпическую драму с похищением варенья шпионами первого министра и мужественно не рассмеялась. Разве что чуть дрогнули в скрытой улыбке губы. Но дурное наваждение ушло, будто растаяло от яркого света. Ее собеседник не был злым гением, чьим словам нет веры, ибо они яд и болезнь. Не был он и бесстрастным вестником судьбы, судьей, чье дело взвесить и разделить без лишних сантиментов.
Вопрос королева обдумала со всей тщательностью, пытаясь вспомнить все подробности встреч и разговоров с юной госпожой де Мондиссье.
- Про Савойю?.. Дон Антонио, вы не поверите, но нет. Донья Луиса говорит много, но прямо и по существу она, кажется, не сказала ничего. О мадам Кристине она отзывалась с почтением и теплотой, слегка намекая на вольное поведение ее светлости. Очень слегка. Но вы наверное не об этом спрашивали?
Отредактировано Анна Австрийская (2017-02-08 01:05:35)
Le temps perdu ne se rattrape jamais
Легкую перемену в лице ее величества маркиз, пристально, хоть и незаметно за ней наблюдавший, не мог не отметить, однако, не имея возможности прочитать ее мысли, приписал иному чувству: может, сеньора де Мондиссье и много болтала, но воспоминания об этой болтовне явно не были ее собеседнице неприятны. И дон Антонио рискнул даже предположить, что донья Луиса могла бы быть более откровенна с королевой, повествуя о приключениях ее невестки.
– Она – истинная дочь своего отца, – с глубоким неодобрением в голосе отозвался он, но тут же поправился: – по слухам, конечно. Вы правы, ваше величество, я подразумевал другое. Не говорила ли она о герцоге Карлосе-Мануэле?
Этого человека прозвали издевательски Королем Сурков и в то же время называли Великим, презирали как владыку ничтожной страны, но также уважали за необыкновенный полководческий и дипломатический талант, полагали лжецом и в тоже время вновь и вновь поддавались его дару убеждения. Если он положил себе обворожить сеньору де Мондиссье, сделав ее своей союзницей, то вряд ли она, болтливая как все женщины, смогла бы удержать язык за зубами и не выразить своего восхищения им – тем более что того же требовала и ее роль, если она хотела склонить Анну Австрийскую на сторону своего государя. Если же нет… маркиз допускал возможность, что донья Луиса намеренно ввела его в заблуждение, но не слишком в нее верил. Может быть, ее успех у королевы оказался неожиданностью и для нее самой, и для ее покровителя, и они оба не знали еще, что с ним делать.
– Попробуйте расспросить ее о нем, ваше величество. Проявить любопытство, упомянув при этом, что я заронил в вас интерес к этому человеку, может быть – она будет более склонна в таком случае, я думаю, послужить посредницей для следующей нашей встречи.
Понижая голос по мере этого совета, испанец оказался вновь у двери, через которую пришла королева, и на последних словах вновь распахнул створку. Никого.
Да ни словечка в простоте, моя прекрасная
И вновь королева проводила пристальным взглядом высокую фигуру, поражаясь, насколько беззвучно может двигаться дон Антонио. Вспомнила, какими лестными эпитетами награждали испанца некоторые дамы. И наконец-то поняла – почему. Анна мысленно вознесла молитву Пречистой Деве за то, что беседа их была столь коротка и речь в ней шла исключительно о делах. Почти исключительно о делах. А то, что к делам не относилось, можно было смело не заметить.
- Я обязательно последую вашему совету, дорогой друг. Нашу добрую посредницу я спрошу о герцоге, а маркизу посвящу в тайны апельсинового варенья, - Анна с самым серьезным видом кивнула, на всякий случай опустив ресницы.
Она стояла неподалеку от приоткрытой двери, не спеша выходить на свет. Возвращаться к свите не хотелось. С большим удовольствием королева сейчас осталась бы сидеть в тишине, размышляя, благо было о чем и о ком. Увы, порядком оплывшая свеча недвусмысленно намекала, что времени на это не осталось.
- Друг мой, мне пора идти. Есть ли что-то еще, что вы хотели бы мне сказать?
Le temps perdu ne se rattrape jamais
Дон Антонио в свою очередь отвел взгляд.
– Очень многое, ваше величество, но в другой раз… может быть. Некоторым словам лучше остаться непроизнесенными, – он чуть приметно улыбнулся, поднял глаза и взглянул в упор – на грани вольности, которую еще мог бы позволить себе «добрый друг» – а затем поклонился до земли, уже не женщине, но королеве. – Я приложу все усилия, ваше величество, чтобы изыскать средство вновь узреть вас вскоре, и надеюсь, что к тому времени и вам, и мне будет что рассказать.
Маркиз выпрямился, склонил голову и отступил в гардеробную, освобождая путь французской королеве и сестре своего короля, и никто не мог бы сказать по его искаженному на испанский лад «Adieu, madame», какие мысли проносились в тот момент в его голове.
Эпизод закрыт
Да ни словечка в простоте, моя прекрасная
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1628 год): Мантуанское наследство » Попытка заглянуть в будущее. 24 октября 1628 года, вечер