Французский роман плаща и шпаги |
|
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1628 год): Мантуанское наследство » Страшно рискованное предприятие. 4 декабря 1628 года
Луиза пришла из эпизода Под сенью мирта и оливы. 30 ноября 1628 года, после полудня
Отредактировано Луиза де Мондиссье (2017-01-16 17:18:57)
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Мадемуазель де Сент-Уэр Луиза встретила на полпути к покоям королевы и тут же отослала служанку, всунув тючок, который та несла, в руки подруге. А потом Луиза еще замедлила шаг, чтобы юная фрейлина могла подольше сгорать от любопытства. Мадам де Сент-Уэр точно не пожелает, чтобы ее дочь приняла участие в таком безобразии, а значит, нужно, чтобы девушке очень-очень этого хотелось.
– Там только что-то мягкое, – настаивала мадемуазель де Сент-Уэр. – Но не отрез ткани, вы сказали? И не платье. Другой какой-то наряд?
Луиза смеясь замотала головой так отчаянно, что ее белокурые локоны разлетелись пушистым облаком, а очередная булавка с тихим звоном ударилась об пол.
– Ой! – Луиза поспешно протянула подруге свой тючок, который был едва ли не в два раза меньше. – Подержите, пожалуйста!
– Ваше, мадам? – немедленно спросил один из двух дежуривших в галерее мушкетеров, быстро наклонившись за пропажей.
– Стало наше, – добавил второй.
– Выкуп, выкуп!
– Господа! – смешливо взмолилась Луиза. – Никаких поцелуев, и не надейтесь!
Если бы их не было двое и если бы оставался только второй, она спорила бы куда менее яростно, но все же полчаса спустя, когда уже вот-вот должен был прийти с обходом лейтенант, ей удалось выторговать обратно свою булавку в обмен за право поцеловать ей руку. Саму булавку ей было не жалко, но это было так весело! И мадемуазель де Сент-Уэр так мило краснела! Правда, про свой тючок она совсем забыла и снова стала спрашивать, не наряд ли там, и Луиза ответила, что да, и тогда она вспомнила, что сперва Луиза говорила, что нет, а Луиза тогда сказала, что и да, и нет, и тут они достигли покоев королевы, и обе замолчали, потому что из них как раз выходил сам король, и тут Луиза поняла, что это, конечно, судьба, и кинулась наперерез его величеству, пока она сама не успела испугаться и передумать.
– Ваше величество! – едва подняв взгляд на короля, она заметно смешалась, порозовела и немедленно опустила глаза, но упрямо продолжила: – Если позволите… я хотела попросить… спросить, можно ли… Ой, я мадам де Мондиссье, из свиты ее величества.
Волновалась она совсем по-настоящему, и конечно, как всегда, забыла, что держала в руках, и из тючка просыпалось несколько разноцветных обрывков ткани – атласа, бархата и парчи, и Луиза даже зажмурилась на миг от ужаса и судорожно прижала тючок к груди.
– Простите, ваше величество!
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Сен-Симон, сопровождавший короля на этот раз, поспешил помочь поднять разлетевшиеся по полу клочки, пока Людовик мрачным взором окидывал обратившуюся к нему женщину.
- Чем могу быть вам полезен, мадам?
До сих пор, как ни удивительно, им не приводилось сталкиваться лицом к лицу. Новая загадочная подруга ее величества производила приятное впечатление, особенно учитывая ожидания венценосного угрюмца узреть перед собой очередное исчадие Ада в юбках и парче, вроде герцогини де Шеврёз. Но и та обладала красотой, сладкозвучным голосом и располагающими к себе манерами, но в скрывавшейся за этим дьявольской сущности Людовику сомневаться не приходилось.
Признаться, мадам де Мондиссье выбрала не самый удачный момент заговорить с королём. Тот пребывал в подавленном настроении, осознавая неизбежность приближающегося бала, который он так неосторожно пообещал жене. Не меньше его огорчало недомогание Анны Австрийской, сославшейся на слабость и головную боль, судя по отзыву доктора, никак не связанные с его возобновившимися визитами в супружескую спальню. Увы, пока что наследником престола оставался Гастон Орлеанский, а его соперник так и не изволил дать о себе знать.
Отредактировано Людовик XIII (2017-01-24 23:18:02)
Gesta Dei per Francos.
Луиза тоже попыталась было что-то поднять, задела руку месье де Сен-Симона и смутилась еще больше, хотя наклонилась она, на самом деле, затем, чтобы ускользнуть от глаз его величества – Господи, как они все так смотрят, эта знать? Прямо червячком себя чувствуешь, хотя и подруга королевы, и дворянка теперь, и раньше подругой мадам Кристины была, а все равно!
– Простите, – вымученно повторила она, не то королю, не то его приближенному, и, решившись, подняла вновь серебряный взор. – Простите, ваше величество, я хотела спросить… Но это тайна, то есть секрет.
Долго оставаться неуверенной Луиза просто не умела, и поэтому улыбка, которую она подарила королю при этом обещании, была уже обычной ее счастливой улыбкой. До сих пор она видела его величество только издали, и он всякий раз выглядел так уныло, как будто он был не король или у него все время живот болел, и поэтому Луизе было его даже жалко, хотя, конечно, не так, как королеву, но все равно жалко, и оттого она очень надеялась, что ее идея ему понравится и ему тоже хоть ненадолго будет весело.
– Хороший секрет!
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Сен-Симон подумал, что подобное обращение к королю было, по меньшей мере, свежо и небанально, но своё мнение спрятал под маской любезности. Как показывал опыт, это было самым надёжным способом удержать августейшее расположение. Тем не менее, он живо дал знак придворным, от любопытства вытянувшим шеи, отойти подальше от беседующих. Сам Людовик приглашающим жестом указал протеже своей сестры на оконную нишу, усилиями фаворита превратившуюся в островок пустоты среди пёстрого моря обитателей и завсегдатаев Лувра.
- Итак? Что же это за хороший секрет, мадам?
Отредактировано Людовик XIII (2017-01-31 00:24:25)
Gesta Dei per Francos.
Луиза оглянулась на придворных и понизила голос до шепота.
– Простите мне мою дерзость, ваше величество! Я хотела, – она невольно прижала к груди свой тючок, – хотела предложить ее величеству… маленький маскарад. Чтобы она была как будто… фея. Или сивилла. И предсказывала будущее. Но так, чтобы ее никто не узнал, конечно! Что-то хорошее предсказывала бы, а потом бы это сбывалось. Потому что если сказать кому-то, что его ждет хороший сюрприз, а потом что-то приятное случится, ведь всегда что-нибудь приятное случается, то он подумает, что предсказание сбылось. И если бы ваше величество захотели… Я не буду говорить ее величеству! Но я могу запомнить, кому она что-то приятное предсказала, или кто-нибудь другой может, а вы им потом сделаете сюрприз. И она потом догадается, что это вы ради нее, и ей будет очень приятно. Это не расходы какие-то, и не должности или что-нибудь там… А вот как даме сказать, что она хорошо выглядит. Не получится?
Улыбка Луизы погасла, и она покаянно опустила серые глаза. Не получится, конечно. Конечно, его величество подумает, что это она так для кого-то хочет чего-то добиться, а она и правда лишь о королеве думала, и для него это тоже было бы хорошо, потому что… ну да что там глупости всякие придумывать! Нет, хорошо все-таки, что она не королева и не король, потому что тогда бы ее только за то любили, что она кому-то дать может. Но зря она, конечно, спрашивать стала, потому что так только хуже будет, и зря она, значит, всякими обрезками запаслась, для костюма.
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Людовик не имел возможности видеть себя со стороны и потому не замечал, как от удивления вытягивается его лицо, а в глазах читается искреннее недоумение. С подобными вопросами он не привык разбираться, это было обязанностью устроителей торжеств, королевы или герцога Орлеанского, зарекомендовавших себя как любителей развлечений такого толка, но никак не его величества, не жаловавшего ничего, кроме музыки.
- Любопытно, - изрёк он после продолжительной паузы. - Весьма любопытно. Я должен подумать.
Королева-фея, предсказания, исполнение желаний... Всё это решительно не укладывалось в голове мужа предполагаемой Мелюзины, ещё более напуганного необходимостью делать какие-то подношения придворным или стараться им угодить. Будь его воля, бóльшая их часть немедленно разъехалась бы по своим имениям без права приближаться к Парижу менее чем на сотню лье.
- Сказать её величеству комплименты не так уж и трудно, - бледно улыбнулся он, не понимая внезапный пыл Луизы и, по свойственной ему привычке, подозревая гостью из Савойи в тайном умысле. Безусловно, коварном.
Gesta Dei per Francos.
Пока король молчал, Луиза почти воочию увидела перед собой тюремную камеру с крысами, и поэтому она ответила на слабую улыбку короля самой сияющей своей улыбкой. Нет уж, никогда больше не станет она с его величеством сама заговаривать, а то ведь и себе навредит, и ее величеству!
– О да, ваше величество! – с облегчением подтвердила она. Еще бы это не было легко – королевы всегда прекрасно выглядят, и платья их на них всегда изумительно сидят, и шутки у них всегда смешные, и милосердны они, и справедливы, хотя как это может быть одновременно, Луиза никогда не понимала. Вот был бы жив бедный шевалье дю Брон, можно было бы… – Ее величество так же добра и прекрасна, как вы справедливы и… и… Умоляю вас, ваше величество, и о справедливости, и о милосердии. Не-не-не ко мне, то есть я это не про себя!
Не то чтобы Луиза так уж и хотела знать, получится ли у короля быть справедливым и милосердным сразу, и для себя она такой смеси не хотела, только второе, но ведь он сказал, что подумает, а значит, не очень рассердился, наверное, и, может, выслушает, а тогда, что бы он там себе ни решил, вряд ли он будет еще про нее тогда помнить.
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Слово "справедливость" действовало на Людовика особенно сильно. Он желал остаться в памяти человеческой под подобным прозванием, которым придворные льстецы когда-то наградили коронованного юношу, только что примирившегося с мятежной матушкой. "Милосердие" же, несмотря на работу духовника, неустанно старавшегося посеять в сознании венценосного чада мысли о необходимости христианского благолепия во всех его поступках, имело значительно меньшее влияние на настроение его величества.
- О ком же, мадам? - вскинул бровь король, удивлённый не столько просьбой, сколько простотой, с которой Луиза обращалась к нему уже во второй раз.
Gesta Dei per Francos.
Луиза поспешно присела в новом реверансе, стараясь собраться с мыслями. Боже мой, как только люди могут с его величеством разговаривать? Уж на что у нее самой вечно рот до ушей, а и то никак не получается улыбнуться!
– Я-я-я… я не знаю, как его зовут по-настоящему, – призналась она, с ужасом чувствуя, что щеки у нее начинают гореть. Небось, красная стала как рак! – Его, кажется, зовут шевалье де Тран, только может, это не его настоящее имя, потому что так зовут… то есть так назвался тот мушкетер в вашем полку вашего величества, которого он убил. Но не поэтому убил, конечно, я уверена!
Луиза подняла на его величество умоляющий взгляд серых глаз. Если бы король согласился оставить милосердие для нее, а всю справедливость отдал шевалье де Трану, который так гнусно ей соврал, она бы ничего не имела против, но нельзя же было так и сказать, она же была женщина, а женщинам надо быть добрыми, милосердными и всепрощающими, и шевалье дю Брона ей тоже было очень жалко, но и об этом говорить было тоже нельзя.
Отредактировано Луиза де Мондиссье (2017-02-07 15:54:19)
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Людовик окончательно перестал понимать, что происходит. От бала и желания развлечь королеву посланница Кристины Савойской внезапно перешла к роте де Тревиля, в которой, по обыкновению, снова творилось Бог ведает что.
- Постойте, мадам, - перебил он Луизу, чуть мотнув головой, словно это могло ему помочь расставить фрагменты по своим местам и сложить из них цельную картину. Увы, это было бессмысленно при столь скудном и путаном наборе фактов. - Вы желаете сказать, что среди мушкетёров есть самозванец, присвоивший имя и место убитого им... де Трана? Однако, откуда вам это известно?
Отредактировано Людовик XIII (2017-02-06 22:23:00)
Gesta Dei per Francos.
Луиза замотала головой так сильно, что из ее волос вылетела и зазвенела на полу очередная шпилька. Растерянность очень его величеству шла, совсем на человека стал похож, вот только не подумал бы он, что она нарочно ему голову морочит, чтобы его дураком выставить!
– Нет-нет, ваше величество! Простите меня, я немного плохо по-французски говорю, и вообще я не очень умная… Я шевалье дю Брона при дворе его высочества знала, то есть в Турине я хочу сказать! И не знала по-настоящему, но он в гвардии служил, и я его узнала, а потом оказалось, что здесь его уже не шевалье дю Броном зовут, а шевалье де Траном и он сделался мушкетером у вашего величества, а потом его убили, тот человек, с которым он именами поменялся, которого сейчас шевалье дю Броном зовут, он и убил, и я никому не хотела сначала ничего говорить, когда господин лейтенант д'Артаньян мне рассказал, потому что ведь он уже умер и ему уже ничего не поможет, а это был несчастный случай, но потом я подумала про его родителей и про родителей настоящего шевалье де Трана, которым, наверно, напишут, что их сын умер, а потом я увидела ваше величество, и я подумала… я подумала, что вы, ваше величество, непременно все рассудите по справедливости и тоже будете милосердны тоже, потому что они же по-дружески договорились, и никому же от этого не хуже, только вот их родителям…
Луиза до боли закусила алую губку и встревоженно посмотрела на короля. Это было правильно, про его родителей, нехорошо бы получилось, если им напишут, а другим наоборот не напишут…
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
По мере рассказа все становилось на свои места. В роте имел место подлог и, если можно было так выразиться, самозванство, о чём стало известно лейтенанту, а возможно, и капитану, однако ни Тревиль, ни его гасконский протеже не посчитали нужным осведомить об этом короля.
- Возмутительно, - пробормотал Людовик, в то время как его фаворит внимательно определял место приземления шпилек, чтобы по окончании приватной беседы оказать любезность отважной просительнице. - Так вы говорите, это был несчастный случай? Когда и при каких обстоятельствах он произошёл? Как вы узнали об убийстве и о том, что господину д'Артаньяну об этом известно?
По мере высыпания на несчастную голову мадам де Мондиссье многочисленных вопросов, лицо его величества делалось всё мрачнее.
Отредактировано Людовик XIII (2017-02-06 22:26:01)
Gesta Dei per Francos.
Луиза вся сникла и заметно съежилась, как бы она ни старалась помнить, сколько глаз за ними следит, и держать выше нос. Ой, чего только королеве еще не наболтают!.. А вдруг ее величество еще решит, что король на нее разгневался, и вообще ее выгонит, лишь бы с мужем не ссориться, просто на всякий случай?
– Мне сам господин д'Артаньян рассказал, – Луиза так прижала к груди свой тючок, что из него пополз еще один лоскуток, на этот раз темно-пурпурный. – Он сказал, что они в фехтовальном зале подрались и колпачок у них не то упал, не то не упал… Я ничего-ничего в этом не понимаю! Честное слово, ваше величество! Мне только его родителей жалко… шевалье де Трана, настоящего то есть, и его тоже, то есть я не знаю точно, может, его и не де Тран зовут, но которого сейчас шевалье дю Броном называют, потому что он, наверное, сам боится рассказать… Ой, ваше величество! Пожалуйста, не говорите ему про меня, а то вдруг я что-то опять неправильно сделала?
Луиза поспешно снова сделала реверанс, очень красивый, даже несмотря на тючок, и даже ничего не потеряла, и посмотрела на его величество так умоляюще, как только могла.
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Король теперь смотрел куда-то поверх плеча Луизы, обдумывая прозвучавшие откровения. Больше всего его возмущало то обстоятельство, что ни д'Артаньян, ни тем более Тревиль не соизволили рассказать ему о странном происшествии.
- Я поговорю с господином лейтенантом, - наконец вышел он из задумчивости. Слова собеседницы о родителях двух мушкетёров, настоящего и самозванца, он слышал как будто издалека, не понимая, что хотела от него Мондиссье. Не станет же он писать в Савойю, раз не брался за перо в тех случаях, когда мушкетёры его роты погибали на дуэлях, нарушая эдикты, да ещё и кичась этим, словно воинскими заслугами. - Он разберётся с этим.
А перед тем наглый гасконец выслушает всё, что его величество думает о тайнах его подчинённых и расторопности командиров, вечно покрывающих безобразия головорезов на королевском жаловании.
Отредактировано Людовик XIII (2017-02-10 00:30:16)
Gesta Dei per Francos.
Несчастный вид Луизы сделался еще более несчастным, и она чуть не сказала сгоряча его величеству, что господин лейтенант уже с королевой об этом не поговорил, а это было бы, конечно, ужасно глупо, и не совсем правда, и ничему бы не помогло, и ей самой – меньше всего.
– А шевалье дю Брон, то есть не настоящий, который умер, а тот, который может, на самом деле, шевалье де Тран, разве господин д'Артаньян за него отвечает, ваше величество? – удивилась она с простодушием, которое так хорошо ей удавалось. – Ой, то есть прошу прощения, ваше величество, я просто думала, что раз он гвардеец его высокопреосвященства… Простите, пожалуйста, я опять, наверное, что-то не так сказала… или не то…
Лить слезы по желанию Луиза не умела, но она и не собиралась плакать, мужчины это не любят, только понизила голос, чтобы он зазвучал немного прерывисто, словно она была на грани слез, и тут же сжала губы, будто сдерживала рыдание.
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
- Прошу вас, успокойтесь, мадам, - мрачно посочувствовал Луизе король. Он досадовал на то, что, помимо путаницы в именах по произволу убийцы, вольного или невольного, кто-то из нынешних собеседников перепутал и роты, и этим кем-то, скорее всего, являлся он сам.
Тем весомее был повод выплеснуть недовольство на лейтенанта-гасконца. Грешков у того наверняка найдётся предостаточно, и августейшая ярость не пропадёт втуне.
- Я подумаю, как разобраться с этим.
Что делать с расстроенный, а тем более плачущей женщиной, Людовик имел слабое представление. Слова утешения выходили у него недостаточно мягкими, и оставалось самое верное средство - бежать прочь.
- И благодарю вас за то, что сообщили мне об этом... неуместном карнавале, - желая хоть как-то продемонстрировать свою признательность, его величество слабо улыбнулся.
Gesta Dei per Francos.
Луиза поспешно снова сделала реверанс. Напомнить про идею с Сивиллой или не стоит? Нет, лучше не надо – лучше предложить ее величеству для бала, а если она захочет и его величество сам потом про ее предложение вспомнит, то даже лучше все выйдет. И про милосердие тоже лучше снова не заговаривать.
– Я очень рада, если мне посчастливилось как-то помочь вашему величеству, – тихонько пролепетала Луиза, не поднимая взора и надеясь, что со стороны ее не слышно и понять, о чем идет речь, нельзя. Хотя, говорят, некоторые люди по губам прочесть могут, что было сказано, вот ужас-то! – Я счастлива служить вашему величеству.
Краем глаза она глянула, что делает мадемуазель де Сент-Уэр, и тут же прикусила изнутри щечку, чтобы удержаться от улыбки, так испуганно смотрела ее подружка.
Отредактировано Луиза де Мондиссье (2017-02-15 18:15:06)
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Людовик посчитал разговор завершённым и поспешил откланяться, хотя и не мог быть уверенным, что у новой конфидентки её величества не припасено в рукаве ещё каких-то удивительных тайн и разоблачений.
- Мадам, - он чуть склонил голову и направился прочь, под любопытствующие взгляды придворных.
И в самом деле, беседу Луизы и короля невозможно было назвать чем-то банальным, хотя в Лувре издавна всякий желающий мог без посредников и утомительных церемоний подать прошение его коронованному обитателю, что так отличало французский двор от испанского. Меняющаяся в лице женщина, взволнованная и, похоже, растерянная, озадаченный Людовик - многим немедленно захотелось разузнать подробности происшествия.
- Позвольте помочь вам, мадам, - королевский фаворит живо оказался возле Мондиссье и принялся подбирать выпавшие из ее рук принадлежности. Сен-Симону помогал человек из свиты герцога Орлеанского, так что молодые люди едва не столкнулись лбами в куртуазном рвении.
Gesta Dei per Francos.
– Ой, сударь, спасибо, сударь!
Как только его величество от нее отвернулся, Луиза сразу ожила и снова засияла улыбкой. Какие же они были любезные, господа кавалеры! Спрашивать, конечно, будут, но ведь ничего ж плохого нет в том, чтобы правду сказать? А там, глядишь, может, и до её величества тоже дойдет, что ее придворная дама для нее какой-то сюрприз хотела сделать, а что его величество ей не позволил – ну так что делать, бывает же!
– Это сюрприз должен был быть, только теперь уже не выйдет…
Конец эпизода
Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1628 год): Мантуанское наследство » Страшно рискованное предприятие. 4 декабря 1628 года
