Эта комната, с ее старой потертой обивкой в тонах итальянского ореха, по сравнению со спальней в поместье Вейро выглядела темной и невзрачной. Но здесь было куда больше места, чем в гостинице, и служанка к возвращению новой хозяйки вымела пыль. В первый визит Эжени воздух здесь чуть отдавал затхлостью и влагой, как часто бывает в старых домах зимой, но сейчас комната была протоплена и пахла теплым деревом, так что южанка рискнула сразу же сбросить плащ, но все равно отправила свою новую горничную за глинтвейном для себя и мадам де Люз.

- Располагайтесь, как вам удобно, - предложила она подруге и между делом еще раз проверила внутреннюю задвижку на двери. Эти меры предосторожности были совершенно необходимы, хотя лишний раз напоминали о том, что убийца может появиться из ниоткуда, в любой момент, и пугали до дрожи.
Когда Эжени думала об этом, в ее глазах появлялось непривычное отчаянное выражение. Она могла с полным правом считать себя избалованной хорошим отношением со стороны мужчин (благодаря сначала отцу, потом брату, потом его наставнику и где-то в этом списке стоял и покойный муж), и прекрасно умела избавляться от нежеланных ухажеров, но не от тех, кто по какой либо причине хотел причинить ей зло. Наставительные сентенции д'Эстри о том, что однажды это может случиться, она считала докучливыми и ненужными, и большей частью пропускала мимо ушей, но сейчас они невольно всплывали в памяти. И снова пугали.
И с этим отчаянным выражением на лице она положила кинжал на туалетный столик, таким жестом, словно собиралась воткнуть его в столешницу, но в последний миг передумала. Пусть будет под рукой. Пусть все знают, что он здесь, и под рукой. И служанка тоже, и хозяева, и...
Глупо. Это было невероятно глупо, но вид ножа немного успокаивал.
Несколько мгновений она стояла над ним, завороженно глядя на блестящее, такое чистое лезвие, а потом обернулась к подруге, усилием воли надевая улыбку и решительно влезая не в свое дело:

- Я могу помочь вам с деньгами.

- Но... у меня нет пистолетов, - Эжени чуточку виновато улыбнулась, мучительно соображая, где бы еще добыть оружие и какое. Стрелять она умела, хотя ни один мужчина не назвал бы это "умением", но южанка всегда с уважением относилась к древней народной мудрости, которая звучала как "лучше, чем ничего".

- Вы расскажете мне эту историю? - она села на край кровати и приглашающе похлопала рукой по толстому простеганному покрывалу. Наверное, ночью будет тепло. Но главное, уже к вечеру у нее появится смена одежды и кое-что из вещей. Паспарту обещал объяснить Колетт, что и как делать, а муж хозяйки обещал забрать сверток из условленного места, как они и планировали.

- Не могу сказать, что я очень богата, - пояснила Эжени. - Но кое-какие средства у меня есть. Драгоценности. Кое-что можно продать. И всегда остаются векселя, которые можно обналичить в городе... Расскажите же мне, во что вы ввязались? Это должно быть серьезное дело, я уверена!

Эжени немного поразмышляла над сказанным, а потом лукаво улыбнулась подруге.

- Но, право же, все небогатые дворяне думают про обогащение. Женятся на девушках, за которыми дают хорошее приданое, ищут себе богатых покровителей, что в этом такого? Вот торговлей заниматься, это... недостойно, да.

Сделать осуждающее лицо у нее так и не получилось. На свете много недостойных вещей, а по сравнению с тем, что вытворила когда-то она сама, Эмили выглядела сущим ангелом.

- Но если это будет делать для вас кто-то... - рискнула предположить мадам де Вейро. - Мы ведь продаем, например, мед из поместий. Вино. Муку. Не сами, конечно, это делают селяне, но если посмотреть в широком смысле...

Она пожала плечами и снова улыбнулась.

- Мужчины не любят смотреть в широком смысле. Им быстро становится скучно. Или непонятно. Многие вещи им вообще лучше не объяснять. Но если вы заложили подарок мужа, он точно захочет объяснений, - на этот раз Эжени вздохнула с сочувствием. - Но что же это за предприятие такое?

Она уже сильно подозревала, что Эмили могли попросту обмануть, и все же опасалась это услышать. Есть несколько надежных признаков, которые позволяют предположить обман, и красавица-графиня только что назвала как минимум три из них: срочность, немалая выгода в будущем и секретность, которую надо было соблюсти. Мадам де Люз говорила уже, что ее муж отсутствует в Париже, следовательно, ничего не знает. И если она и написала ему, графу предстоит узнать обо всем постфактум.

- Новая Франция! - лицо южанки озарилось настоящим восторгом. - Это так интересно, вы правы! И так... рискованно, - была вынуждена признать она. - Вы хорошо знаете этих людей? Тех, которые организовали экспедицию?

Эмили, сама того не желая, предложила новой подруге отличное средство немного отвлечься от ее собственных забот. Труднее всего было ждать. Ждать новостей от Ронэ, ждать, к чему приведет визит врача в дом Клейрака, ждать пятницы... Хотя вот этого, пожалуй, вовсе делать не стоило. Нужно было что-то придумать. Что-то предпринять до пятницы. Хотя что? Она сделала почти все, что могла. То, что хоть как-то можно было назвать разумным.
Сама Эжени не стала бы вкладывать деньги в экспедицию. Наверное. На море неизбежны случайности, на которые можно списать все, что угодно. Даже пропажу небольшой эскадры! А граф, должно быть, совсем не богат... Неужели настолько, что его жена вынуждена искать заработок?!

- И зачем... - она немного помедлила, собираясь с духом. Вопрос мог обидеть Эмили.

- Зачем вам деньги? - решилась Эжени. - Я имею в виду эту экспедицию. У графа так плохи дела? Простите, если я лезу не в свое дело...

- Внезапное приданое? - удивилась Эжени, размышляя над словами подруги. Ей приданое готовили с детства, она всегда знала, каким оно будет. Каждый год его размер немного увеличивался и они с матерью с удовольствием это обсуждали в домашнем кругу.

- И зачем бежать?! Рассказывайте, рассказывайте мне все, - она завладела рукой графини, уставившись ей в глаза просительным и до крайности заинтересованным взглядом. - Куда вы собираетесь сбегать и зачем?

Запал южанки немного охладила скрипнувшая дверь. Служанка принесла поднос с глинтвейном и нарезанный пирог от хозяйки. Мадам де Вейро с трудом дождалась, когда она снова выйдет, и возобновила расспросы:

- Я думала, что вы очень счастливы, раз так красивы и замужем за графом, но вы собираетесь куда-то бежать... Он обижает вас? Вы так боитесь его гнева?

О, Эжени легко могла понять заботы подруги. Она когда-то и сама опасалась остаться бездетной, когда господин де Вейро по возрасту и слабости здоровья утратил часть истинно мужских качеств, но ее опасения как раз и не оправдались...

- Это ужасно, - искренне сказала она и, выпустив руку Эмили, потянулась за вином. А потом подумала и переставила поднос на кровать. От пирога так вкусно пахло. Они недавно ели у Ронэ, но тема требовала чем-то скрасить обстановку.

- Вокруг вас такие неприятные интриги, - обхватив кружку обеими руками, чтобы согреть ладони, Эжени задумчиво смотрела на молодую графиню. Это был такой щекотливый вопрос.

- Я могу говорить откровенно, правда? - южанка прищурилась с легким лукавством. - Для того, чтобы зачать ребенка, нужны двое. Может быть, беда вовсе не с вами.

Эжени чуть помолчала, пытаясь по лицу подруги уловить, можно ли продолжить. А потом рискнула:

- У вашего мужа уже есть дети? Может, незаконные?

Сама она в этом ничего дурного не видела. Дело житейское, иногда случается. И даже довольно часто. И Эжени торопливо продолжила, пока Эмили не успела обидеться на нее за такое предположение:

- Знаете, что? Я думаю, нам нужно выкупить вашу вещь. Чем меньше у вашего мужа будет причин для гнева, тем лучше. А если это заметная вещь, кто-то может узнать ее. Мало кто может позволить себе дорогие вещи. Это украшение? Какая-нибудь дама выйдет в нем в свет. Эту вещь узнают? Может пойти сплетня...

В лукавых и смеющихся глазах южанки никто не прочитал бы осуждения, зато в них плясали такие черти, что хватило бы на десятерых.

- Да, - согласилась она. - Возмутительно.

И откусила кусочек пирога.

- Мы его выкупим, - пообещала Эжени, едва прожевав, отчего мягкий южный акцент сделался еще более отчетливым. - Мм, какая начинка нежная, влюбиться можно. Только я не вожу с собой много золота. Я уже говорила про украшения и векселя. Надо превратить их в деньги. А вы, кажется, уже знаете, у кого это можно сделать. Мы можем взять с собой кого-нибудь? Только не шевалье де Ронэ!

Она чуть покраснела, вспомнив его губы на своей шее, и торопливо глотнула вина.

- Он хороший человек, но что-то мне подсказывает, что в этом деле лучше без него, правда? А насчет родов не беспокойтесь, но ругательства лучше выучить заранее, - она все-таки рассмеялась, не желая пугать молодую девушку подробностями. - Побольше!

Эжени сделала страшные глаза, все еще смеясь.

- У меня сын. Какое счастье, что он еще плохо говорит и не может рассказать, как ужасно ругалась его мать!

Эжени посмотрела на подругу с веселым изумлением и потянулась за кувшином, чтобы долить им обеим вина. Замуж за Ронэ?!

- Эмили, ради всего святого, - с подчеркнутым ужасом воскликнула южанка, наполнив кружки. - Вы сватаете меня за свою няню?!

Удержаться от смеха было невозможно, но к чести Эжени, ей удалось сперва поставить кувшин. Серьезно ответить на это предложение было невозможно, но южанка постаралась:

- Он чудесный, правда... - взгляд ее подернулся мечтательной пеленой. - Но вы знаете...

Вы знаете, как светят звезды,
и как щебечет соловей,
когда обоим - слишком поздно?

Эжени покачала в руке кружку, подбирая слова. И продолжила. Как это бывает от вина, ей стало немного грустно, и она сама не знала, отчего и почему.

- Любовь смешна, пустые грезы.
Она не с ним и он - не с ней.
Стоят, в кругу чужих огней,
глоток тепла, глоток свободы.
Зов не любви - людской природы.
Зов не-любви...
                 ...И черт бы с ней.
Рука в руке. Не фальшь, не правда.
Вкус разделенного огня.
Иной не понял бы меня,
Но вам, я верю - все понятно.

Эжени лукаво глянула на подругу и тряхнула головой. На покрывало упали шпильки, волосы рассыпались, закрывая ей лицо.

- Я пьяна, Эмили. Ради бога, не принимайте это всерьез, я вечно сочиняю после вина всякую чушь. Чем же он зарабатывает, таким ужасным, что его надо спасать?

Южанка предполагала (нет, почти знала наверняка!) ответ, но, как всегда, надеялась услышать что-то новое и интересное.

- Каждому надо, чтобы его любили, - тихо улыбнулась Эжени, ласково глядя на подругу. Ей очень понравились слова Эмили.

- Даже наемному убийце.

Догадки подтвердились, но это не пугало. Вино было тому причиной или настроение этого вечера? Они так уютно сидели вдвоем с графиней, болтали за вином и, надо заметить, об ужасно сложных вещах!
Была какая-то ирония судьбы в том, чтобы защитником от наемного убийцы стал другой наемный убийца.
Любовь?.. Она бы все усложнила, это было бы слишком, довольно было и того, что в присутствии бретера Эжени  теряла и голову, и здравый смысл, которого всегда было не слишком много, и как тут не сберечь его остатки? Ронэ и так ей очень нравился. Так, что иногда это даже пугало.

- Так любите его, - вдруг  горячо сказала южанка, придвигаясь ближе к подруге. - Любовь, она же бывает разная... Он так заботится о вас! Он волнуется за вас, поверьте! Я знаю, я слышала, как он про вас говорит, когда вы не слышите!

Эжени глотнула вина и чуть лукаво добавила:

- А я... Я буду любить вас обоих. Будем друзьями, Эмили! У меня почти нет друзей, только... приятельницы... И еще соседи, но ведь это совсем не то!