Де Салинь прибыл первым, и оказался худым, темноволосым и угловатым молодым человеком, выглядящим даже моложе своих лет. С удовольствием согласился на угощение, хотя есть от волнения почти не мог. Как и обещал Ришелье, образованием кандидат не блистал - ни одного языка, кроме плохонькой латыни, манеры... ну, для далекой провинции в самый раз. Зато, видимо, что-то смыслил в том, в чем сам Рошфор не разбирался вовсе - в математике и инженерных делах, иначе зачем бы кардинал отправил его в Аржанкур осмотреть дамбу, и доложить о слабых местах? Но глаза у него загорелись, когда выяснилось, что ему, вместо осмотра балок и свай, предстоит помочь обвести вокруг пальца вражеского шпиона - точно так же, как загорелись бы у самого графа в его возрасте. И в сочинение легенды он включился с увлечением, живо предлагая подробности, доступные лишь местному жителю, так что даже почти перестал робеть. Кажется, карьера ученого умника была юноше меньше по душе, чем то, что ему сейчас предлагали. Встреча, начавшаяся довольно официально, закончилась почти дружески, так что, выйдя во двор, Рошфор даже позволил себе съязвить, ткнув пальцем в понурую гнедую конягу, скромно привязанную в стороне - мол, если вам не особенно дорога эта кляча, пойдем подберем вам что-нибудь поприличнее, мне тоже нужна свежая лошадь. Рошфор любил породистых лошадей, и вид дурного коня всегда пробуждал у него почти неконтролируемый поток сарказма, в данном случае, впрочем, отнюдь не направленный на хозяина. Под Ла Рошелью лошадь было достать не просто, но в конюшне Ришелье всегда держали подменных для таких случаев, и Рошфора там хорошо знали - достаточно хорошо, чтобы даже не пытаться предложить помощь, когда граф взялся седлать сам. Одно из маленьких суеверий: перед делом непременно готовить самому свою лошадь и свои пистолеты. О чем он и поведал Салиню, с легкой насмешкой, на этот раз в свой собственный адрес.

- Кстати о пистолетах. Как вы стреляете?
Молодой человек немного смутился.
- Из ружья лучше, - ответил он честно, хотя кровь слегка бросилась в скулы.
- Ну, будем надеяться, вам сегодня это и не понадобится, - тон графа был легким, но не оставлял сомнений, что, если знакомство продолжится, он будет ждать прогресса в этом вопросе.

Прежде, чем снова выйти на свет, Рошфор стянул волосы кожаным ремешком так, чтобы не выбивались пряди, сменил свой черный колет на обычный кожаный, попроще видом, который ему нашли по его просьбе, пока он спал, и надвинул шляпу пониже, так, чтобы прикрыть шрам. Обладая довольно заметной внешностью, он, между тем, принадлежал к тем людям, которых все описывают одинаково: шрам, черные волосы, черные глаза. Стоило замаскировать две из трех примет, и узнать его по описанию становилось практически невозможно. Еще, правда, был тщательно поддерживаемый образ "человека в черном". Черный костюм привлекал внимание к остальным особенностям внешности - менее броские цвета, его, наоборот, рассеивали. Винтер видел его в сутане - и он в любом случае не планировал личной встречи - но следовало позаботиться и о том, чтобы кто-нибудь не назвал его имя при англичанине случайно.

Не забыв приказать конюхам позаботиться и о лошадке гостя, Рошфор первым вышел из конюшни.
- Посмотрим, что вы запомнили? - предложил он.
Салинь довольно бодро отбарабанил приметы Давенпорта - бесхитростную историю знакомства, пароль годовой давности, который, впрочем, Винтер запросто мог и не знать.
- Что было потом?
- Не знаю, что сталось с ним, но неожиданно стали искать шпионов. Расследование, было большое дело. Я знаю кое-кого из тех, кто подвергся пыткам, в Этре людей вешали на площади... Мой отец испугался, и решил поменять веру, но я-то знал, что расследование это, как бы сказать? Настоящее, да? Что не из-за нас это происходит. Не для того, чтобы запугать всех верных, - молодой гугенот осекся.
Рошфор спокойно кивнул, словно не заметил.
- Поэтому я решил рискнуть, и остаться... тем же кем был. И, тем не менее, оставаться на месте было небезопасно. Меня не выдали, я ничего особенно не успел, но допрашивали все новых. Где прячут лист? В лесу. Я подался в армию. В надежде, что могу быть еще полезен. Но на меня так никто и не вышел.
- И теперь, когда город голодает, Англия ваша единственная надежда, - закончил за него Рошфор. Часть про страх прозвучала настолько искренне и правдоподобно, что он решил не оставлять эту тему в подвешенном состоянии. - У вас есть друзья в Ла Рошели? - поинтересовался он без нажима.
Салинь закусил губу, и кивнул. Были, или все еще есть, он, надо думать, и сам не знал. Рошфор положил ладонь ему на плечо, и внимательно заглянул в глаза.
- Теперь их жизнь уже зависит не от победы. А от того, насколько быстро осада кончится, - он так сказал бы в любом случае, но сейчас кривить душой не пришлось, он действительно так думал. И грустно усмехнулся, получив в ответ на сочувствие благодарный взгляд. - Что ж, шевалье, я вижу, память у вас отменная, - тут же сменил он тему. - Наш путешественник сам католик, но вам неоткуда об этом знать, так что говорите с ним, как с единоверцем. Захочет - сам вас поправит.

Во двор как раз въезжал десяток солдат во главе с офицером, и Рошфор пошел к ним навстречу, ведя в поводу лошадь, и снова жестом предложив молодому спутнику следовать за собой.
- Я шевалье де Рошфор, конюший его высокопреосвященства, - представился он так, как представлялся, когда не хотел привлекать к себе лишнего внимания.
- Де Сен-Широн, - лейтенант производил впечатление исправного служаки, и большой радости по поводу того, что его вовлекли в какие-то шпионские дела, явно не испытывал. - Я знаю, кто вы такой, граф, - он достал из-за пазухи письмо с распоряжением кардинала, и показал тому.
- Обойдемся без титулов, - Рошфор холодно улыбнулся, небрежно опираясь на луку седла, и не обращая внимания на то, что боевой офицер смотрит на него из собственного седла сверху вниз. Это предложение можно было расценивать и как разрешение говорить на равных, и как предостережение. - Сейчас я объясню вам, зачем мы вас потревожили. Мы знаем, что к Ла Рошели движется человек, который похож на вражеского лазутчика. Свою задачу вы знаете из приказа - найти, задержать - по возможности вежливо задержать - доставить, и охранять до дальнейших распоряжений. Лейтенант, представляю вам господина де Салиня. Он едет с вами, и будет подчиняться вам во всем, кроме одного момента: именно он должен получить те бумаги, которые будут с собой у этого человека. Я тоже еду, чтобы указать приметы и сориентировать вас в дороге, но командир здесь вы, - Рошфор усмехнулся чуть менее высокомерно, и легко вскочил в седло. - По ряду причин, мне не следует попадаться ему на глаза, - пояснил он, уже оказавшись с собеседником вровень. - Я отстану позже.

Узнав, что посторонний из окружения Ришелье не собирается командовать им и его солдатами, а также оценив посадку и мастерство наездника, лейтенант заметно оттаял, и дальнейшая дорога прошла за разговором: нашлись общие знакомые, Рошфор рассказал пару парижских новостей, задал несколько вопросов о здешнем положении дел... Салинь больше слушал, и, кажется, наблюдал не столько за спутниками, сколько за самим графом. Когда беседа перешла к качеству местного вина (отвратному), и здешнего климата (просто невыносимому), им навстречу торопливо проехал приземистый встрепанный парень крайне неприметной наружности, одетый как наемник или солдат. Рошфор приподнялся в стременах, и свистнул, от чего встречный тут же осадил коня, и развернулся - едва не проехав мимо.
- Это мой человек, - Рошфор отъехал в сторону, коротко переговорил, и вернулся уже вместе с ним. - Первый поворот налево после Сюржера.
- Тут можно срезать, - лейтенант без колебаний махнул рукой, и граф только кивнул: конечно же, дорога между ставками короля и кардинала была и наезжена, и обихожена лучше, чем любой главный тракт. На дорогу, ведущую на Шинон, они выехали лишь для того, чтобы, проехав пол-лье, оказаться у поворота на что-то, больше смахивавшее на тропку. Лейтенант, увидев, что граф натянул поводья, поднял руку, останавливая отряд.
- Здесь?
Жак кивнул и одновременно пожал плечами. Рошфор закусил губу. Он представления не имел, куда вела эта так называемая дорога, но затоптана она была явно не по чину. Две пары цепочек следов по меньшей мере. Или больше - черт разберет на подсушенной сегодняшним солнцем глине. Он почувствовал беспокойство - если путники свернули сюда, а потом обратно, и растворились... Еще и рядом с Сюржером. Плохо.
Ругать слугу было бесполезно: указания граф давал сам. Мог бы, конечно, и догадаться помедлить, дождаться ясности, сообразив, что англичане свернули в какую-то полную глушь, но... Рошфор сам сказал - как можно скорее.
- Что вы думаете, Салинь? - поинтересовался он скорее автоматически, указывая на следы. - Двое туда, и двое обратно?
Тот глянул с сомнением, но через секунду стало понятно, что колебание предназначалось не следам. А скорее тому, следует ли спорить с графом, когда он неправ.
- Нет, больше, - произнес он, указывая на цепочки следов с разной разрядкой там, где они расходились и не накладывались друг на друга. - Тут и галоп, и рысь. И в ту, и в другую сторону.
Гугенот читал следы с уверенностью человека, который регулярно охотится не для развлечения с егерями, а для того, чтобы принести еду в дом. Это был приятный сюрприз.
- Недурно, - признал Рошфор. - Ну что ж, лейтенант, поехали разбираться?
Вопрос, конечно, был риторическим. Время было дорого, но, не поняв, что произошло, как найдешь беглецов? 

На ферме, в которую упиралась дорога, картина немедленно прояснилась. Ждал, пил вино, послал слугу. Что-то писал или рисовал - неграмотному крестьянину все одно.
- Вот на таком писал? - Рошфор показал руками размер листка писчей бумаги.
Папаша Туссен, не знавший, радоваться ли нашествию желающих на его скверное вино и ключевую воду, или опасаться военного отряда, замотал головой, и показал - больше. Намного.
- И что, похоже рисовал? Деревья, дом?
Рисовал Винтер непохоже, какие-то закорючки. Рошфор развернул собственную карту, и получил-таки что-то вроде осмысленного ответа, что вроде да, немножко такие. Выходит, Винтер начал все-таки что-то делать: картировать местность. В этом болоте, замечательно интересно. Потом примчался слуга, так, словно за ним гнались, и оба ускакали обратно.

Глядя на карту, Рошфор задумался. Выехав назад на большую дорогу, Винтер мог повернуть назад, в глубь Франции. Это было бы хитрым маневром - и чистым безумием - и эту возможность следовало считать не только наименее вероятной, но и наименее критической в сравнении с тем, чтобы повернуть иначе: в сторону Сюржера, или Ла Созэ, или приморских деревень, где можно сесть в лодку и раствориться на побережье... В любом случае, в первую очередь следовало проверить поворот на Сюржер - он был ближе всего, и Бийо, не раз бывавший с графом под Ла Рошелью, и прекрасно знавший, где расположена резиденция короля, в этом случае несомненно что-нибудь бы предпринял. Оповестил патрули, оставил какой-то знак, мог и в драку полезть, вообще-то, с него станется. Хотя бы чтобы привлечь внимание и задержать.

Они не успели даже доехать до этого поворота, когда Жак, весьма обескураженный недовольством графа, поддал шпор, вырвался вперед, закрутился у перекрестка, что-то высматривая сначала на ветках деревьев, потом на дорожном указателе - даже, в виде исключения, в таком стратегическом месте не покосившемся.
- Во, - удовлетворенно заключил он, когда граф подъехал, и ткнул пальцем в угольную отметину на придорожном столбе. - Ехать дальше, значит.
Из всех его людей Бийо был самым сообразительным, и знал его дольше всех. Занервничал, так выходит? Потом, надо думать, представил себе, что подумает сам граф, и что предпримет.

Бийо был грамотным, Жак нет, и послание представляло собой что-то вроде карточной пики, лежащей на боку и указывающей вперед, дальше по той же дороге. Рошфор про себя тихо фыркнул, тут же представив себе, как коротают его люди свободное время. О том, что они придумали какой-то свой код для общения, он даже и не знал. Посчитал время в уме, пришел к выводу, что на отрезке между этим местом и развилкой на Ла Созэ они Винтера упустить не могли - он уехал с фермы раньше, в любом случае разминулись бы, даже если бы не вздумали срезать путь. Основная дорога упиралась в городские ворота Ла Рошели, там уже шли военный лагерь и укрепления. Вторая развилка вела на Этре и Пон-де-Пьер. Указатель там был повален, дорога совсем не в том состоянии, что прежде. Но вот уж эти места Рошфор действительно знал как свои пять пальцев, и, что немаловажно, знал, что приключения Давенпорта разворачивались где-то там же, так что для скорости имело смысл проверить их первыми. Они спустились, расспрашивая по пути встречных, потом поехали от крепости низом, морем, где дальше видно, и где, как резонно заявил Сен-Широн, проще увидеть людей на фоне начинающего темнеть неба, если они пробираются, наоборот, верхом. С военным опытом спорить не приходилось, и граф сделал себе в уме заметочку - иметь в будущем в виду. Хуже всего было то, что уже темнело. Впрочем, гостям в незнакомой местности без факелов, надо думать, будет еще сложнее.

Отредактировано Рошфор (2018-05-27 13:12:00)

Берег не был совершенно пустынным - регулярно проезжали патрули, не сообщившие, впрочем, ничего полезного, у самого моря все еще возились со снастями рыбаки, ближе к кустам разжигали костры отдыхающие солдаты, и де Сен-Широн воспользовался случаем, чтобы взять смолы у первого рыбака, смолившего лодку, и приказать накрутить факелов. Отношение лейтенанта к полученному заданию окончательно изменилось, когда он услышал, что путешественник занимался картой, да еще настолько подробной, что на нее стоило нанести даже окрестности одинокой фермы. Преимущества, которые давало наличие хотя бы приблизительного плана местности, военный вполне был способен оценить, об английском десанте слухи давно ходили - как ходили бы и в том случае, если бы таковой не готовился на самом деле - и теперь он рвался в бой, и не склонен был давать своим людям и лошадям отдыха сверх совершенно необходимого. Впереди лежал болотистый отрезок берега, где им волей-неволей пришлось бы свернуть вверх, потеряв преимущество широкого обзора. Рошфор без конца осматривал холмы, и впрямь четко вырисовывавшиеся на фоне все еще относительно светлого неба, но заметил людей наверху все-таки не он, заметили их. 

Камушек, пущенный сверху меткой рукой, шлепнулся на песок перед мордой одной из лошадей, другой - чуть в стороне, граф поднял голову и прищурился. Сверху махали шляпами, Жак тут же помахал в ответ своей, Рошфор сделал приглашающий жест рукой, и через несколько минут Бийо, оставив узду собственной лошади в руках своего спутника, не без ловкости, хоть и осторожно, спустился по склону, цепляясь за редкие кусты. Доклад его был не особенно утешителен: какая-то встреча у англичанина все-таки состоялась, причем прямо здесь же, на берегу, исходя из чего можно было сделать вывод, что его визави знал сегодняшний пароль. Место было выбрано с умом, подсмотреть за ними возможно было только с дальнего расстояния, так что графу пришлось удовлетвориться сообщением, что собеседник Винтера издали был "похож на горца", а если точнее, то слишком много для мирной беседы махал руками, и высоко задирал нос. И был военным, определенно. Беарнских и гасконских рож было пол-армии, так что Рошфор только пожал плечами, поинтересовался, сможет ли Бийо опознать этого красавца при встрече - оказалось, что вряд ли - и перешел к более важным сейчас вопросам о местоположении англичан, и скорости их движения.

- Ну что, лейтенант, свернуть им до темноты некуда, - Рошфор подъехал к командиру отряда, - По берегу дальше будет болото, потом скалы, с другой стороны холмов - топкая пустошь, солончаки. Есть поворот на Вутрон, но это практически тропка через болота. Я бы на их месте туда в темноте не сунулся. Даже и при луне. Что будем делать?
Сен Широн с сомнением окинул взглядом поросший кустами склон.
- Здесь забираться - переломаем коням ноги. Там ведь дальше будет удобный подъем, верно? 
- Да, скоро. Прямо перед болотами.
Устраивать гонки в темноте, обшаривать придорожные кусты при факелах, Рошфору хотелось не больше, чем лейтенанту. И люди начинали уставать. И еще у графа было сильное подозрение, что, если путники попытаются сбежать от них, голодные и злые солдаты начнут палить. Или чей-нибудь конь шарахнется в трясину. Так что он охотно согласился с идеей сделать привал прямо там, где берег переходил в дорогу, уходящую от моря, и вливающуюся в верхнюю. Лейтенант приказал двоим из своих подняться повыше и караулить - на случай, если англичане все же зажгут огни и попробуют двигаться ночью, либо разведут костер. Люди Рошфора, напротив, присоединились к отряду. Под прикрытием скалы развели огонь, началась обычная бивачная жизнь, на которую с любопытством смотрели только Салинь и горожанин Бийо. Да и те скоро задремали, день обоим выдался бурный.

Через несколько часов взошла луна, не такая уж яркая, в последней четверти. Лейтенант поднял своих людей, и отряд возобновил погоню, особенно не скрываясь. С одной стороны дороги шел непроходимый берег, с другой почти сразу же начинались солончаки, в которые в темноте сунулся бы только безумец, так что дальше погоня стала вопросом скорости. К тому же, здесь дорога была прямее, и видно дальше - местность более ровная. Проехали поворот на Вутрон, и далеко впереди при свете луны вскоре показались два смутных силуэта всадников. Скоро и им было выезжать на более открытое место, и Рошфор снова нагнал командира.
- Я отстану здесь, дальнейшее ваше дело, - сказал он тихо. - Встретимся в Ла Созэ, верней у той... хм, хижины, которую вам выделили под тюрьму, - с этой хижиной у Рошфора уже было связано некое воспоминание, которым он не стал делиться. И..., - он понизил голос еще больше, и оглянулся на Салиня, скромно следовавшего вместе со всеми. - Вы же не станете ставить новичка в первый караул, сразу после ночной погони?
- Именно это я и сделаю, - свои принципы лейтенант нарушать был не склонен, да и юнец после отдыха не выглядел таким уж уставшим, оглядывался с неутихающим любопытством, - таковы правила, новенький отдувается. Дворянин или нет, другого мои люди не поймут.
Рошфор развел руками, и отступил. Ровно этого он и добивался, или, по крайней мере, хотел знать.
- Я позабочусь о том, чтобы там было все, что необходимо для отдыха вашим людям, - пообещал он примирительно. - А вы не забудьте, пожалуйста, про бумаги.
- Опасные тайны, которых простому вояке не стоит знать? - лейтенант усмехнулся. - Не беспокойтесь, сударь, я вовсе не любопытен. Жаль только, что вы, вероятно, будете против, если я вздерну на первом суку хотя бы слугу.
Рошфор хмыкнул, словно услышал шутку.
- Я буду огорчен, а его высокопреосвященство будет в ярости, - заметил он, в свою очередь, самым шутливым тоном. - Они нужны нам живыми и невредимыми, - это уже серьезно. - Ну что ж, доверяюсь вашему опыту. Надеюсь, что вы не откажетесь выпить со мной вина по окончании этого приключения? Тогда и поговорим.
Беседа с конюшим кардинала после окончания успешного, как лейтенант вполне мог надеяться, дела, не сулила ничего, кроме хорошего. Всем было известно, что Ришелье везде ищет и продвигает надежных людей. Так что Сен-Широн кивнул, заверил, что почтет за честь, и отдал приказ своим людям прибавить шагу.
Рошфор тронул узду, уступая дорогу другим всадникам, остановился сам, и сделал знак своим слугам тоже податься в сторону, но поворачивать назад не спешил, наблюдал. Перейти сразу на галоп лейтенант не рискнул, но ускорился отряд ощутимо, и шума стал произоводить тоже намного больше.

Отредактировано Рошфор (2018-05-12 10:09:46)

Тратить время, разыгрывая спектакль случайного задержания - сударь, кто вы такой, да куда вы едете, да по каким делам, кто дал вам пароль, и прочее - Сен-Широн совершенно не собирался. Этого не предписывали ни приказ, ни устные инструкции, которые дал ему Рошфор, а для своего удовольствия валять дурака глубоко за полночь, перед своими людьми, было не в его характере. Разве что только проверить приметы. Вряд ли, конечно, графские пройдохи так серьезно напутали - вид у двух из троих был крайне продувной, и пару карточных фокусов у костра, стоивших паре его людей по мелкой монетке каждому, он тоже краем глаза заметил, хотя истории поднимать не стал - но у него было много причин желать выполнить поручение как можно добросовестнее.

Когда Рошфор со своими остался позади, лейтенант почувствовал себя свободнее. Хотя конюший Ришелье, о котором чего только не болтали, вел себя по-дружески, и знал военную вежливость, то есть, в дела командования не мешался и командирский авторитет не подрывал, все-таки прищуренный взгляд приближенного кардинала, очень внимательно следившего за всем происходящим, и в особенности, похоже, за ним самим, несколько стеснял, и не давал расслабиться. И в его отсутствие Сен-Широн с удовольствием ощутил себя по-настоящему ответственным за исход дела, и хозяином над своими людьми.

- Я лейтенант де Сен-Широн, полк Эстиссак, - представился он, нагнав путников, которые, впрочем, не делали никаких поползновений к бегству, и обращаясь к тому, кто выглядел дворянином. - Сударь, прошу вас назвать себя, и снять на минуту шляпу.

Он сделал жест солдату с факелом, и Безье тут же подъехал чуть ближе, намереваясь осветить лицо незнакомца. Кто-то из солдат демонстративно взялся за эфес, двое на всякий случай подняли пистолеты, но пока что выглядели французы довольно мирно.

Отредактировано Рошфор (2018-05-13 00:53:29)

Гость говорил по-французски не как француз. Вот все, что Сен-Широн уловил из его акцента, тем более, что тот произнес всего несколько слов. И его внешность соответствовала приметам: несколько коротковатая для дворянина стрижка, волосы заметно светлее глаз, еще две-три характерных черточки - при описании граф де Рошфор дал волю язвительности, но и оговорился после: "не обманитесь, этот человек отменно владеет шпагой, да и слугу я тоже не стал бы сбрасывать со счетов".

- Вы оба арестованы, сударь, - запоминать наверняка фальшивое имя лейтенант не дал себе труда. - Извольте отдать оружие, деньги, и все бумаги, которые вы везете с собой.

Лейтенант был предельно вежлив, но из-за его спины смотрели глумливо. Солдатам, поднятым из траншей по тревоге, и получившим лишь короткую передышку в эту ночь, арест повинного в их злоключениях иностранца казался замечательным развлечением. Только Салинь вглядывался в лица двух английских шпионов внимательными широко раскрытыми глазами. Тем не менее, пара всадников, не дожидаясь приказа, объехали пленников, и остановились у них за спинами.

Отредактировано Рошфор (2018-05-13 16:28:01)

"Это то, что вам важно" означало в глазах лейтенанта, что шпион перестал притворяться. Вот и прекрасно.

Символически приняв клинки, чтобы не оскорбить иностранного дворянина, кем бы он ни был, Сен-Широн тут же отдал их стоящему рядом Безье.
- Все ваши бумаги, - потребовал он лишь чуть-чуть жестче. - Прикажите вашему спутнику сделать то же. И следуйте за мной. Исполните все - поедете как король: на своем коне, с не связанными руками, и вежливой свитой.
Из-за спины снова откровенно фыркнули, и Сен-Широн быстро оглянулся - кто это тут еще некстати развеселился?

К конюшему Ришелье у лейтенанта, разумеется, сразу же возникли вопросы. Но эти вопросы могли и подождать до скорой встречи. В отличие от пистолетов в седельных кобурах путешественника, полагавшего, видимо, что для никому не известного иностранца, выступающего не под своим именем, символической сдачи шпаги будет достаточно. Впрочем, и возиться с обысками при факелах в темноте у Сен-Широна не было ни инструкции, ни желания, так что он, не вступая в дальнейшие препирательства, ограничился тем, что распорядился забрать у пленника пистолеты, окружить обоих как можно плотнее, и не спускать глаз.

Он все-таки мельком взглянул на бумаги - только чтобы убедиться, что разобрать там в любом случае ничего невозможно - и передал письма Салиню, который принял их дрогнувшей рукой, и тут же отъехал, опустив голову, в сторону, подальше от света. Замешательство новичка лейтенант заметил. И хмыкнул про себя - пусть приближенные Ришелье разбираются между собой сами.

Пленников разделили, окружили каждого, насколько это было возможно на довольно узкой дороге, и отряд тронулся в обратный путь. Дороги до Ла Созэ им было часа два.

Еще до этого момента Рошфор, убедившись, что арест прошел по плану, развернул коня, и направился в сторону нижней дороги. Уставшие кони слуг задерживали его, и он, недолго думая, назвал Бийо пароль, назначил всем троим встречу в окрестностях Ла Созэ, и уехал вперед, уверенный, что его ребята вполне способны и сами о себе позаботиться, и не попасть на глаза никому лишнему.

Лейтенант тихо чертыхнулся. Отвлекся на мысли о том, что тебя не касается, и пожалуйста, забыл о простейшей вещи: поинтересоваться состоянием лошадей пленников. Его отряд подняли из траншей в середине дня, и на коротком ночном привале у него, как у любого исправного командира, о лошадях позаботились как следует. А вот кони иностранцев оба выглядели так себе, словно им с утра не давали отдыха - теперь, приглядевшись, он явственно это видел, как видел и то, что это были отменной стати породистые животные, с которыми грех обращаться так. Особенно мерин слуги только что не спотыкался на ходу. Обещанный отдых, вино и, надо думать, ужин, теперь, ближе к рассвету, манили к себе уже очень громко, но свежих лошадей взять было негде. Пришлось замедлить шаг.

Отредактировано Рошфор (2018-05-19 19:42:47)

Для приема пленников был подготовлен нежилой давно дом на дальней ферме на отшибе. Граф выбрал это место потому, что уже бывал здесь, когда занимался расследованием дела Россильяка, и знал, что те люди, которые выбрали его местом для встреч тогда, больше здесь не покажутся, как, впрочем, и где бы то ни было еще. Рошфор проверил замки, убедился, что ставни надежно прикрывают снаружи окна, а в сарае, как он и просил, сложены необходимые для более-менее комфортного ночлега припасы, включая и дрова для костра, чтобы не пришлось шастать по окрестности, или, хуже того, разбирать хозяйственные пристройки, которые могли еще пригодиться. Затем, оставив на столе в помещении предназначенном для пленников зажженную свечу, обошел дом снаружи, внимательно выглядывая блики света, и удовлетворенно кивнул, поняв, что щелястые стены дают возможность пленникам подглядеть за происходящим на заднем дворе и с правого бока, где домик лепился к дюне, в то время, как обзор на две остальные стороны перекрыт внутренними перегородками, отделяющими единственную жилую комнату от сеней, сеновала, и еще какого-то темного чулана, назначение которого осталось для графа загадкой.

Расседланный жеребец увлеченно уплетал овес, которого ему щедрой рукой насыпал временный хозяин, и, с усмешкой глядя на это зрелище, Рошфор вспомнил, что и сам последний раз ел - когда? Где-то в середине дня. В корзинах, оставленных помощниками Шарпантье, или кого там распорядительный секретарь озадачил подготовкой приема, нашелся свежий хлеб и вполне съедобная ветчина, и, отрезав себе по внушительному куску того и другого, граф не стал садиться за врытый во дворе стол, а устроился чуть в отдалении, под дубом, так, чтобы подъезжающий отряд не мог сразу заметить ни его, ни его коня, с дороги. В результате чего едва не проспал появление тех, кого ожидал: задремал в темноте, а проснулся при утреннем раннем солнце, от того, что его жеребец тихо стукнул копытом и заржал, приветствуя своих - и тут же стало слышно звяканье сбруи, топот копыт, оживленные переговоры солдат вдалеке.

- Умный мальчик, - Рошфор поднялся, поймал коня под уздцы, неторопливо скормил ему остаток подчерствевшей за прошедшее время горбушки, и потянул подальше от дома, под сень веток. - Предупреждаешь, как своего. Шшш..., - он обнял животное за шею, нашептывая что-то успокаивающее, поглаживая по шерсти, и слегка зарываясь в нее пальцами, и конь, даром, что чужой, подменный, не много знавший человеческого внимания, словно понял его, и не стал поднимать шума. С лошадьми граф всегда умел найти общий язык, не то, что с людьми.

Суматоху с водворением пленников в темницу, назначением караулов, расседлыванием лошадей, розжигом костра, и прочей хозяйственной суетой граф переждал в отдалении, и вышел на свет, когда лейтенант, покончив с рутинными и неотложными делами, сам устроился за столом с наполненной заново флягой и едой, в то время, как его солдаты расположились у костра, забыв даже и об усталости при виде вкусной еды и небольшого бочонка  с вином. Неудачливым караульным пришлось ужинать - или завтракать - на посту и без вина: лейтенант в этот раз проявил строгость, ибо дремлющих на посту после бессонной ночи часовых видеть не хотел.

В этой же суматохе Салинь, которому досталось сопровождать пленника в темницу, успел шепнуть ему старый пароль, которым пользовались люди Давенпорта: "К тебе, Господь, летит душа моя", первую строчку самого известного протестантского гимна. Он понятия не имел, знает ли англичанин эту фразу именно как пароль - Рошфор предупреждал, что может и не знать - но понадеялся, что хотя бы привлечет к себе этим внимание.

Отредактировано Рошфор (2018-05-24 14:26:01)