Было бы некоторым преувеличением сказать, что, когда дон Иларио, вместо того, чтобы появиться в особняке Мирабеля на следующий день после данного ему поручения, прислал записку, дон Антонио вовсе не встревожился. Но в записке молодой француз сообщал, что поручение выполнено, а маркиза, на самом деле, беспокоило именно это. Когда, однако, сеньор де Корнильон не появился и не дал о себе знать и через три дня, дон Антонио отправил к нему слугу, вернувшегося, впрочем, ни с чем — у себя на квартире тот так и не появился. Отсутствие это маркиза несколько удивило, но ненадолго: письмо было либо доставлено, либо нет, а причин думать о другом у него было вполне достаточно.

Еще почти через неделю, однако, появился с депешами агент, перебравшийся из Медона в Севр, и вновь напомнил испанскому посланнику о доне Иларио — на сей раз подробным описанием того, в каком состоянии появился перед ним молодой человек. На простуду описанное совсем не походило, и Мирабель, теперь уже умеренно обеспокоившись, снова отправил своего человека на квартиру француза — с тем же неудовлетворительным результатом. И оттого, когда на следующий день Манолито сообщил ему, что его желает видеть шевалье де Корнильон, оба, и господин, и секретарь были в достаточной мере заинтригованы, чтобы не заставлять его ждать.

Одного взгляда на молодого человека было достаточно дону Антонио, чтобы немедленно указать на ближайшее к камину кресло.

- Сядьте, прошу вас! - не тратя времени на приветствия, приказал он. Не будучи ни в коей мере образчиком милосердия, он не видел однако и ни малейшей причины для жестокости. - Что с вами случилось, во имя Пресвятой Девы?

Манолито, не дожидаясь сигнала, наполнил бокалы мальвазией.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио подавил легкомысленное желание принять на словах на веру ответ молодого человека и поблагодарить его не более, чем он наградил бы кого-либо иного за успешно выполненное несложное поручение. Отказавшись, однако, от этого порыва, он внезапно отметил, сколь элегантно был одет его собеседник - а маркиз, не скупясь на содержание своим людям, все-таки не предполагал, что тем придется то и дело приобретать новые платья взамен испачканных кровью. Несообразность эта и заставила его помедлить с ответом и пристально изучить бледное лицо шевалье де Корнильона.

- Я должен вам, наверное, сообщить, дон Иларио, что я имел уже удовольствие побеседовать с сеньором… Бальзамо, - запинка, которую он даже не попытался скрыть, была вызвана необходимостью припомнить, под каким именем тот его курьер жил в Медоне. - И еще кое с кем, кого вы еще не знаете. Итак, вас-таки попробовали остановить? Прошу вас, не откажите же мне и удовлетворите мое любопытство… хотя бы ради того, чтобы следующий мой курьер знал, чего или кого опасаться.

Названная Мирабелем причина была не единственной, разумеется, но и в самом деле наиболее важной - если не считать нового камзола шевалье, по-прежнему занимавшего мысли испанца.

Отредактировано Мирабель (2018-05-21 22:46:18)

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

- Однако! - изумился маркиз, невольно задерживая руку у самого бокала и глядя на молодого человека со всем восхищением, которого заслуживали такого рода новости. - Его величество проявляет, похоже, совершенно неуместный интерес к моей переписке, мне следует пожаловаться!

Он перевел на секретаря насмешливый взгляд, и тот поклонился.

- Осмелюсь предположить, сеньор маркиз, что эти люди всего лишь попытались воспользоваться именем короля в своих низких целях и не имеют на самом деле к его величеству ни малейшего отношения.

- Да, - печально согласился дон Антонио, - сдается мне, что именно в этом все и дело. И это то, что мне бы непременно сообщили, вздумай я поднять шум.

Манолито, прекрасно знавший, почему его господин предпочел сослагательное наклонение, испустил глубокий вздох.

- Возможно, они все мертвы, сеньор? - с надеждой в голосе предположил он, и оба испанца вновь посмотрели на француза.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Дон Антонио мысленно пообещал себе в следующий раз отправить послание ее величества с обычным курьером, на которого никто не обратит внимание. Такие обещания он давал себе часто - в последний раз не далее как две недели назад, когда на кону стояло несоизмеримо больше - и неизменно забывал, когда снова возникала необходимость в осторожности: слишком велики были ставки.

- Однако потом вы переменили мнение? - укоризненно проговорил он. - Нельзя быть столь скверным христианином, дон Иларио - и к тому же, место погибших всегда займут новые и, возможно, лучшие, а эти бедолаги хотя бы обладают тем несомненным преимуществом, что вы смогли один справиться с ними тремя!

Манолито, занявший уже привычное место сбоку и чуть позади от гостя, спрятал неуместную улыбку. При том, что дон Антонио высоко ценил каждую оцененную шутку, собеседники его, случалось, принимали сарказм маркиза на свой счет, и давать им лишние поводы огорчиться было неразумно. Сейчас, однако, испанец был всего лишь преисполнен живейшего любопытства: предполагая, что отнюдь не душевная черствость заставила молодого человека сожалеть и не одна лишь болтливость - сказать об этом, он твердо намеревался потребовать от шевалье новых подробностей.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Красноречие своего собеседника дон Антонио оценил, пусть даже и предпочел бы услышать и более короткое "Я заколол первого, прежде чем тот схватился за шпагу, но с остальными пришлось повозиться". С другой стороны, однако, разве он сам не подразнил юношу, заведя разговор о христианских добродетелях? Кто бы в его возрасте устоял против такого афронта?

- Прошу прощения, дон Иларио, - серьезно сказал он, - я не имел ни малейшего намерения бросить тень на ваши воинские таланты. Девять из десяти на вашем месте отступили бы или попытались - тщетно, я боюсь - уничтожить письмо, но вы поступили по-своему, и ваш успех оправдывает вашу веру в себя.

Он сделал прочувствованную паузу, в которую немедленно вмешался Манолито:

- Но ведь не словами же они вас так ранили, сеньор?

Дон Антонио недовольно нахмурился, но к вопросу присоединился:

- Они отступили, но привели подкрепление?

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Молодой человек второй раз уже так мужественно подчеркнул свою ошибку, что дон Антонио не мог не заподозрить, что оная послужила поводом для подвига, о котором юноше непременно хотелось поведать. Перехватив понимающий взгляд своего секретаря, испанец усилием воли подавил первый, откровенно жестокий порыв и отсалютовал своему собеседнику бокалом.

- Будьте уверены, сударь, что я чрезвычайно благодарен вашему другу, - сказал он. - Назовите дону Мануэлю его имя, и я посмотрю, что я могу для него сделать - если могу. Что же произошло затем?

Особых предположений на этот счет у маркиза не было. Не знай он уже, что его посланник появился у "сеньора Бальзамо" уже изрядно потрепанным, он решил бы, что трое шпионов или их соратники подстерегли шевалье де Корнильона на обратном пути, у его особняка, но в известные ему факты эта гипотеза никак не укладывалась и, к тому же, отдавала мелодрамой.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Господин и секретарь переглянулись, напрочь позабыв о французе, и лица обоих приняли одинаково встревоженные выражения. «Сеньор Бальзамо» в Медоне не жил, но проезжал - проводил три-четыре дня в гостинице, ссылаясь на торговые дела, затем ехал в Севр, затем в следующий городок по заранее обговоренному списку и так, пока ему не приходилось мчаться в Испанию со срочным письмом. До сих пор маркиз полагал эту схему пусть и до смешного сложной, наилучшей, ибо те, кого он посылал из Парижа, не могли невольно, самим выбором дороги, выдать соглядатаю, когда они едут с важным поручением, а когда - прогуляться. Сейчас, однако, все эти предосторожности показались ему смехотворными. Как, во имя всего святого, люди сеньора кардинала сумели узнать, куда едет шевалье де Корнильон?

Потрясение дона Антонио оказалось столь велико, что он, совершенно забывая и привычную свою хорошо скрытую иронию, и хорошие манеры, спросил прямо:

- Откуда они узнали, куда вы едете?

Пришедшее ему вслед за тем на ум подозрение, что молодой человек попросту похвастался важным поручением перед подосланными соглядатаями, было, вне всякого сомнения, несправедливым, но отделаться от него оказалось трудно, и дон Антонио покосился на своего секретаря единственно с целью не выдать ход своих мыслей собеседнику.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Господин и слуга снова переглянулись, и если сомнения дона Антонио не делали ему чести, то он мог хотя бы утешаться уверенностью, что мысли Манолито вряд ли были достойней. Затягивая паузу, маркиз поднес к губам почти полный бокал, дождался, пока Манолито наполнит вновь бокал француза, и только после этого вернулся к расспросам.

- Мой дорогой дон Иларио, - с некоторым недоумением в голосе проговорил он, - вы уверены, что они не пошли за вами следом? Откуда бы они знали иначе, на кого охотиться?

- С вашего разрешения, дон Антонио, - тотчас же возразил Манолито, - отчего бы они тогда не напали тогда же? Пятеро против двоих это все же куда лучшие ставки, нежели трое против двоих!

Предположение секретаря поразило дона Антонио в самое сердце, указав ему - еле заметно и весьма тактично, но все же! - на то, что судьба и имя друга, столь удачно и своевременно выручившего дона Иларио, так и остались тайной.

- Гм, - согласился маркиз, которому в этот раз не пришлось смущаться напоказ. - В самом деле…

Два вопросительных взгляда устремились на француза.

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная

Отличаясь порой до отвращения живым воображением, дон Антонио тут же представил себе неизвестных «господ», окровавленных и усталых после продолжительной схватки с шевалье де Корнильоном, распростертых в омерзительной парижской грязи и однако лихорадочно строчащих в ней, одну за другой, десяток записок с описанием внешности победителя, пока вокруг толпятся парижские сорванцы, а на манжеты стекают кровь и чернила зараз, и решительно встряхнул головой.

- Да, те полчаса, что вы провели с шевалье де Жискаром, - кивнул он, невзначай уточняя имя. - Примите снова мои комплименты, сударь: победить троих одному - нешуточный подвиг.

Не то чтобы маркиз не доверял своему молодому собеседнику или не верил его рассказу - отнюдь нет, дон Антонио отличался широтой души, которая позволяла ему, не моргнув и глазом, принимать на веру самые невероятные совпадения, и, если бы некоторая приземленность его природы не побуждала его раз за разом выискивать более вероятные объяснения загадочным происшествиям, которыми столь часто объясняли свои промахи его подчиненные, происхождение маркиза вполне соответсвовало бы его духу. Будучи, впрочем, хорошо осведомлен об этом своем недостатке, дон Антонио обычно скромно оставлял свои выводы при себе, небезосновательно предполагая, что, поделись он ими со своими собеседниками, те попытаются в будущем избегать тех подробностей и мелочей, которые так украшают во всем прочем непритязательный рассказ.

Отредактировано Мирабель (2018-05-30 01:37:02)

Подпись автора

Да ни словечка в простоте, моя прекрасная