Тут Луиза начала, кажется, понимать, и хотя надеяться было, конечно, рано, она ничего не могла с собой поделать, и в ее глазах вспыхнула надежда, и она даже подвинулась на своем сиденье, наклоняясь ближе к господину капитану. Да, ее величество господина кардинала не любила и боялась и считала врагом, но ведь она же просила тогда господина графа передать господину кардиналу, что она хочет дружить, и может, может…

- Чтобы они подумали, что ее величество надо… - Луиза поежилась, поставила куда-то остывшую кружку, зажала руки между коленями под плащом и выбрала подходящее слово: - Охранять? А… а… а почему они к нам подошли? Ну то есть если они не думали уже, что… что что-то не так?

На самом деле, она не хотела, будто это она сговаривалась с шевалье и играла такие шутки, месье де Мондиссье это совсем не понравится, но если господин капитан от нее что-то хочет, то может, его можно будет уговорить на что-нибудь другое?

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза не выдержала, вытащила замерзшие руки и подышала на них, чтобы хоть немного согреть. Ну вот как ему может быть здесь не холодно, даже без плаща? Конечно, он был мужчина, но все-таки!..

- Да, и он знал, что они будут как раз проходить мимо, где мы гуляли, - сказала она, невольно начиная злиться. Ему-то не холодно, а она простудится и умрет, и ребеночек тоже! - Или мы так и должны были гулять туда-сюда по Парижу, пока не встретим каких-нибудь гвардейцев? То есть простите, сударь, я только глупая женщина, и я правда не так хорошо знаю, как у вас в Париже принято, и мне так холодно!..

Ну вот надо было это говорить? Теперь он точно разозлится, потому что никогда нельзя показывать мужчине, что ты его дураком считаешь, даже если считаешь, а она ни в коем случае господина капитана дураком не считала… ну только если, может, потом, когда она отсюда выберется.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза сперва ушам своим не поверила, потому что с чего бы это вдруг господин капитан переменил мнение, но потом сообразила, что она все равно что сказала ему, что будет его слушаться… или ему ее все-таки жалко стало? Или может, на него как раз и надо было накричать, некоторые мужчины как раз так и любят? И тогда она зря была вся такая несчастная и покорная?

Она посмотрела на пол, который господин капитан сам назвал ледяным, а потом на господина капитана.

- Я вам доверяю, - сказала она, и уже без неуверенности в голосе - и потому что она прекрасно понимала, насколько выйдет двусмысленно, и потому что хотела проверить, как он себя поведет, а если что, то это будет мужество отчаяния или что-нибудь такое же красивое, не с загнанной же в угол крысой себя сравнивать!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза про себя решила, что господин капитан не любит, когда с ним спорят, но хотя бы придумал, что ответить - это на вопрос-то, который ей не зададут! Ну и ладно, все равно она не гордая, а мужчин, как говорила мачеха, лучше манить чем подталкивать. Она чуть не сказала, что конечно, разве женское это дело - дорогу выбирать, но вовремя спохватилась - и потому что это было зло очень, и потому что теперь их слушал еще этот гвардеец - господин Витто.

- Благодарю вас, сударь, - сказала она ему, и даже голос ее почти не дрогнул, и осторожно высвободилась. Господина Витто у Нельской башни не было, а куда делись те, что были? За той дверью, закрытой? - Спасибо, господин капитан.

Она протянула ему его плащ и теперь даже немножко пожалела, что залила его вином - но только совсем немножко.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза была теперь почти уверена, что понимает, а если господин капитан тоже ее величество хотел защитить и при этом ей самой плохо не сделать, то она ему охотно готова была помочь - особенно если еще врать было почти не надо.

- Я знала шевалье де Корнильона немножко, - сказала она, повесив голову. - Он же в балете танцевал… и я была бы с доньей Ампаро, а она была настоящая дама и… - Луиза глянула быстро на господина капитана, чтобы убедиться, что ему это подходит, и продолжила: - И я не думала, что начнется драка, только что шутка… что шум поднимется, а потом донья Ампаро снимет маску… Может, он и правда хотел ссоры на самом деле?

Страх Луиза могла изобразить очень естественно, это тебе не слезы, но сейчас даже не пробовала, потому что незачем было, а только тревогу - мол, правильно она говорит? - а ее и изображать было не надо, она и правда тревожилась - так, что ей все еще было холодно, и второй плащ она пока не снимала.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза уставилась на господина капитана в самой непритворной растерянности, потому что врать про дона Антонио она совсем не хотела, а еще не поняла, как это донья Ампаро вдруг стала ее знакомой - нет уж, лучше не надо! Но зато хоть понятно теперь, почему господин капитан и ей тоже помогает - потому что она и правда была гораздо лучше мадам де Шеврез и наверняка - благоразумнее!

- Месье де Корнильон, - пробормотала Луиза, теребя край гвардейского плаща, - он мне ужасно помог, с балетом. И когда он попросил тоже помочь… с шуткой, чтобы донья Ампаро не одна была… и я сказала, что ухожу - своей горничной. Я была бы совсем глупая, если бы даже ей не сказала, она бы стала меня искать, а ей я очень доверяю…

Она робко посмотрела на господина капитана.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза облизнула пересохшие губы и подумала, как хорошо, что она не сказала про Лукрецию, потому что господину капитану явно же не понравилось, что она кого-то предупредила, даже если это только горничная. На самом деле, раз ему это не понравилось, это, наверно, было даже хорошо - но только они вроде как были сейчас на одной стороне? Или именно что "вроде как"?

- Ах, сударь, - вздохнула Луиза - совершенно непритворно - и сняла все-таки и второй плащ, - была бы я и вправду такая благоразумная, не стала бы доверять шевалье де Корнильону.

Дон Антонио, когда она взялась ему объяснять, что шевалье не рассказал ему, что с ним на самом деле приключилось, потому что подвергся ужасно тяжкому испытанию, сперва вытянул из нее, что она думает, а потом поднял ее на смех и объяснил, что с такой раной он и встать бы не смог, не то, что в седло сесть, и что обошлись с ним, скорее всего, немного иначе, но тоже очень унизительно, а потом… Луиза даже сейчас покраснела, когда вспомнила, и дернула за завязки третьего плаща, своего, потому что теперь ей стало почти жарко.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза подумала, что если месье де Мондиссье встретится здесь с господином графом, то он этого не поймет, а потом - что верить господину капитану стоило не больше, чем весит мотылек, даже если он заметил ее… платье. Разве не была она, по его словам, почти в безопасности?

- Меня, убить? - повторила она, но без особой уверенности в голосе, это она не понимала совсем. Какое ему-то дело, кому она доверяет? - Боже мой, сударь, какой ужас!

Вообще-то это было безумие, да и только, но она была здесь одна, а их было много, и у них был этот ужасный подвал, где ее никто никогда не найдет, так что она готова была даже сойти с ума, лишь бы не навсегда - ой!

- Эти испанцы, они же ужасные люди, - доверительно продолжила она, - вы знаете, этот дон Гутьерре, друг шевалье де Корнильона - он пел! На улице! Псалом, кажется. По-испански!

Да, пожалуй, она готова была ужасно бояться дона Гутьерре.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Если бы господин капитан сказал Луизе об этом в Лувре, она была бы огорчена, и ахнула бы, и покачала бы сочувственно головой, и сказала бы что-нибудь, что полагается, и забыла бы об этом гвардейце, едва отвернувшись, потому что ей было до них за дело, но сейчас Луиза была совсем не в Лувре, и она уже видела  дона Гутьерре, который пел, пусть даже и псалом, а сейчас, может, уже умер…

- Мне… мне ужасно жаль, - сказала она дрогнувшим голосом, хотя и подумала, что если бы эти гвардейцы не стали их останавливать, то никто бы не погиб. Ну ведь правда, что они себе думали?

- Это было совсем ничего ужасного, - сказала она. - Честное слово, ничего, не политика даже, и не интриги, и ничего плохого.

Тут она спохватилась, что все-таки это была не совсем прогулка, и король был бы наверняка недоволен, а королева-мать - тем более, и вообще лучше бы ей помолчать.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Тут Луиза совсем уверилась, что господин капитан ее величество не выдаст - а может, с самого начала не собирался? Она вдруг вспомнила, что эти гвардейцы, которые к ним подошли, они не стали поднимать шум - хотя, может, они просто были еще не уверены? И один из них умер, а может, они и правда… нет, если бы они подчинились, если бы ее величество привели в Лувр, под охраной… ой, ужас какой! Но лучше бы они попросили о помощи господ мушкетеров, тогда бы она не попала в это ужасное подземелье и в этот ужасный дом, и… Вот уж точно - на Новом мосту было лучше искать!

- Это… это… Вы не поймете, - Луиза все-таки опустила облачные глаза, потому что ей было ужасно, ужасно стыдно, - это такая мелочь и глупость… мы хотели купить печеных каштанов… прямо с жаровни, я рассказывала ее… ей… как они горелым пахнут и руки немножко обжигают, и как шелуха… - она всхлипнула и вытерла глаза полой плаща. - Такая ерунда, но… она же тоже… живая. И хочет просто… человеком немножко быть.

Про печеные каштаны она и правда ее величеству как-то рассказывала, и даже собиралась устроить так, чтобы им их прямо в Лувре напекли - да она бы и сама могла, невелика хитрость, но не успела, и очень хорошо, что не успела! А правду она говорить не собиралась, потому что почти наверняка ее величество захочет потом его увидеть, этого колдуна, а если о нем сказать, то его еще повесят или сожгут.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.