Спектакль, сыгранный мадам Луи, произвел на молодую графиню огромной впечатление, и, ложась уже снова в постель, она подумала, что не играла ли та, как Лапен, когда-то в театре, и что надо бы поручить ей порасспросить слуг о приезде Лианкура, потому что слуги знают гораздо больше, чем кажется их господам, а такая ловкая особа уж точно с подобной задачей справится. Обо всем этом Эмили сообщила мадам Луи,когда та пришла будить ее к завтраку, рассудив, что, раз все равно через нее придется договариваться о встрече с Шере, ничего страшного не будет в том, если мадам Луи ей немного поможет.
Завтрак в доме господина де Лианкура подавался рано, потому что госпоже маркизе нужно было торопиться во дворец. По заведенному здесь правилу, за завтраком должны были присутствовать все домашние и, как оказалось, гости. По крайней мере, если вчера графиню де Люз явно не хотели видеть за ужином, то сегодня так же явно за завтраком видеть хотели.
В своем простом и строгом платье, с аккуратно убранными в узел на затылке кудрями, вошедшая в столовую мадам де Бутвиль выглядела даже моложе своих восемнадцати лет, особенно когда произнесла нежным голоском «Доброе утро!» и присела в реверансе, скромно опустив взгляд.

Графиня де Люз тоже присела в почтительном реверансе, порадовавшись, что не успела взять бокал у Лианкура — хороша бы она сейчас была! Из-под опущенных ресниц она с интересом раглядывала вошедшую даму, не находя в ней ровным счетом ничего ужасного, но отчего-то же госпожа де Ларошфуко, совсем непохожая на маленькую девочку, явно не хотела встречаться с матерью.
Однако запах вкусной еды дразняще щекотал ноздри, и Эмили с удовольствием уже покончила бы с церемониями. Она не была избалована, при всей хрупкости своего телосложения обладала здоровым молодым аппетитом, а в последний месяц часто вообще была рада хоть какой-то еде. И с удовольствием бы сейчас намазала маслом булочку...

- А что говорили? - Эмили положила на свою тарелку ломтик ветчины и кусочек сыра, подумала, и добавила омлет и булочку, ехидно подумав, что, если благородные дамы много не едят, откуда берутся толстушки? - Вы ведь знаете, можно услышать сплетню о ком угодно, только не о себе.

Г-жа де Гершвиль приподняла тонкие, наполовину выцветшие брови.

- Я не разношу сплетни, сударыня, - она величаво уселась - на свое привычное, похоже, место в стоявшем ближе всех к камину кресле с высокой спинкой. - Так значит, в монастырь вам больше не хочется?

Г-жа де Ларошфуко, как раз накладывавшая себе омлета, звякнула вилкой и, тут же пробормотав извинения, заметно покраснела.

- Только их слушаете, - не удержавшись, тихонько буркнула Эмили и скромно продолжила: - Отчего же, я собираюсь в обитель.

Эмили села, откусила кусочек ветчины, прожевала. Потом прямо посмотрела в лицо маркизе. Она уже объясняла и Лианкуру, и герцогине, и те наверняка рассказали матери. Господи, «мальчик мой»! Мальчик престарелый!
- Господин граф женился на мне по любви. Его семья была против, их можно понять, он ведь прекрасная партия для любой девушки. Но потом он убедился в том, что родные были правы. Однако граф - самый порядочный и благородный человек из всех, кого я знаю. Он никогда не станет избавляться от меня. И я решила сделать это сама.

Губы г-жи де Гершвиль тронула мягкая улыбка, и если была в этой улыбке толика снисходительности, то заметить эту снисходительность сумел бы только человек ее возраста - или немалой проницательности.

- И ради этого вы приехали в Париж?

- Ради этого. - На выразительном личике мадам де Люз отразилось ребяческое упрямство. - Но я не знала, что без его разрешения все равно нельзя.

Эмили ещё в начале разговора решила, что будет врать как можно меньше. Потому что попадётся. И к тому же, она столько уже наговорила всякого...
- Нет, я сирота, и у меня совсем нет родственников. - Она вспомнила про Бадремона. - Только двоюродная тетушка в провинции, я ее совсем не знаю, и кузен. Но я думала... В монастырь же нужен вклад, неправда ли? А у меня есть приданое, и я думала, что могу взять часть, но, оказывается, без разрешения мужа это тоже нельзя...
Интересно, кем все же сочтёт ее маркиза: круглой дурой или ловкой особой, пытающейся устроить какие-то свои дела? Сама она наверняка подумала бы второе.

- Госпожа де Ларошфуко говорит, что граф после такого письма непременно приедет, - потупилась Эмили, снова подумав, что герцогиня, пожалуй, права: Луи-Франсуа может ожидать от жены любой неожиданной выходки, но ей казалось, что до сих пор она не отличалась откровенной тупостью.  - А иначе я и не знаю...

Г-жа де Гершвиль, очевидно, знала:

- Если господин граф состоит в свите его величества, он не сможет "непременно приехать" в ближайшее время. Его величество ведет войну, и подобный спешный отъезд может быть… неправильно понят. В таком случае мой покойный супруг бы отправил в Париж верного человека или обратился бы к своим родственникам. У него здесь… к кому он обратится, как вы полагаете?

Эмили куснула губу и испуганно посмотрела на маркизу. Конечно, графу де Люз было к кому обратиться... Госпожа д’Ангулем, к примеру, радостно поможет графу... Но это совсем не то, чего хочет сама графиня. Ради Бадремона, конечно. Эмили стало мысленно перебирать, кто из родственников Луи-Франсуа для неё безопаснее. Герцог Ангулемский? Принцесса де Конде?
- Полагаю, к герцогу де Монморанси... - пролепетала она.

Эмили не удержалась от недовольной гримаски. Глупо было думать, что госпожа де Гершвиль не сделает очевидный вывод. Это значило, что времени у новоявленной шпионки совсем нет, а она до сих пор не придумала, как выполнить поручение...
- Они меня не любят! - капризно надула хорошенькие алые губки графиня де Люз и трогательно взмахнула  длинными ресницами.

Г-жа де Гершвиль взглянула на молодую женщину как человек, которому чувство жалости если и не было совершенно чуждо, то по крайней мере, было и не особо близко.

- У них есть веские причины, надо полагать, - спокойно сказала она. - Вы не пара господину де Бутвилю, с их точки зрения, и у них могло сложиться впечатление… ложное впечатление от вас. В вашем положении вам следовало быть особенно с ними любезной, чтобы привлечь их на вашу сторону. К сожалению, я буду занята по службе сегодня и не смогу отвезти вас лично к госпоже принцессе…

Она сделала паузу, которую ее дети не решились прервать.

Мадам де Бутвиль, которая не знала, что и делать, осторожно спросила:
- Но разве госпожу принцессу не надо сначала предупредить?
Госпожа де Конде в данной ситуации была лучше госпожи д’Ангулем, и отвезти ее мог тот же Лианкур, но и к ней Эмили не собиралась, вот ещё! Однако возвращаться в комнату, что снял Ронэ... Лианкур знал, где это. Просить Ронэ найти ей другое место было нечестно, он совсем небогат, а поручение она не выполнила, и денег нет. Молодая женщина чувствовала себя в ловушке. Разве что мадам Луи что узнала...

Эмили искренне обрадовалась неожиданному союзнику. Даже если на поверку он союзником не окажется, у неё все же была пауза... Она вздохнула и обратила на Лианкура взгляд, полный признательности и мольбы. Не то, чтобы графиня де Люз умела кокетничать, но, за время пребывания в Тулузе поняла уже, как нежный взгляд и милая улыбка действуют на мужчин.

- Возможно, - сухо отозвалась г-жа де Гершвиль, и взгляд, который она обратила на г-жу де Бутвиль, был явно прохладным. - Например?

Лианкур заметно замялся и тоже посмотрел на свою гостью.

Эмили покраснела. Получалось, что она навязывалась...
- Я могу просто поехать домой... То есть мы там живем...