Лето началось с дождей. Теплый, солнечный  май уступил место сырому июню. Потому-то постояльцев в трактире последние дни почти не было. Мало желающих пускаться в путь в такую погоду. Односельчане, обычно подтягивавшиеся ближе к вечеру, так же предпочитали коротать дождливые вечера по домам. Этим утром Анрио, пользуясь отсутствием посетителей хотел было заняться починкой скамьи, расохшейся от времени, как его внимание привлекли голоса доносившиеся со двора. Анри, отставив в сторону шаткую скамью, поспешил навстречу приехавшему, узнав в нем недавнего постояльца, как-то ночью обучавшего его грамоте.

-  Рад видеть вашу милость в добром здравии! Позвольте ваш плащ, - засуетился Анрио, норовя забрать у гостя промокший плащ и подвигая скамью поближе к огню, - может горячего вина? - заботливо спросил слуга, прикидывая, что ещё у них на кухне есть горячего в этот ранний час.

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-08-26 02:14:38)

Понимающе кивнув, молодой человек весьма споро выполнил данное приказание. Первым делом он принес в лучшую из комнат гостиницы вещи постояльца и медную жаровню, полную раскалённых, пышущих жаром углей. Компанию жаровне составили: стопка полотенец простого полотна, но новых и чистых, заказанных гостем, и небольшой кувшин с лёгким розовым вином. Кувшин Анрио принес от себя, решив, что с дороги всегда хочется промочить горло. В эту же комнату несколько минут спустя Анри внёс небольшую бадью, полную горячей воды. Идущий за ним Пьер нес медный кувшин с холодной водой, на случай если воду в бадье перегрели. Так же молодые люди принесли и пустой медный таз вкупе с кружкой того же материала,  на случай если постоялец захочет с дороги  помыться полностью. От бадьи исходил легкий пар, насыщая небольшую, светлую комнату влажным теплом.

- Пожалуйте, ваша милость, - бодрым тоном пригласил Анрио, аккуратно ставя бадью на стол посреди комнаты. На кухне всегда был запас горячей воды. Оттого приказ Арамиса оказался выполнен почти моментально. Невзирая на непрекращающийся дождь, в комнате стало тепло и уютно.

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-08-27 11:46:57)

На вопрос о гипокрасе Анрио непонимающе посмотрел на Арамиса. Такого слова он не знал. Но пояснение о горячем вине с медом заставило молодого человека просиять.

- Сделаем, ваша милость, - широко улыбнулся Анри, не преминув взять себе в копилку ещё одно определение. Но как бы этот напиток не назывался, а его следовало приготовить. И поклонившись, молодые люди оставили постояльца одного. Пьер отправился во двор, кормить кур, а Анрио занялся приготовлением горячего вина. Конечно этот напиток отличался от классического гипокраса - в нем не было ни корицы, ни мускатного ореха, ни гвоздики. Впрочем, таких изысков сроду не видел ни трактир "Три висельника", ни служащий в нем потомок беарнца. По этой причине истинный рецепт благородного гипокраса был им изрядно сокращён. Зато для аромата в вино был добавлен ещё и изюм. Изюм в горячее вино всегда добавляла его матушка, когда варила его к рождественскому обеду.

Выждав, время, которое по его мнению должны были занять водные процедуры, Анрио подошёл к деревянной двери с нарисованным на ней мелом номером 1. С подносом, на котором стояла большая кружка ароматного, дымящегося напитка из густого, как кровь, красного вина и чуть горьковатого каштанового меда, молодой человек робко постучал:
- Я вино принес, ваша милость, - негромко сказал он, берясь за ручку двери.

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-08-28 01:28:33)

Анрио, поставив опустевший поднос на стол, скромно примостился на деревянном табурете, стоявшем чуть поодаль.
- Да, ваша милость, - ответил молодой человек на вопрос о том, кого Арамис называл господином де Бюреном, - он уже съехал. Так почти неделю назад и съехал. Недолго у нас погостил.

Анрио смущённо откинул со лба темную прядь волос и смахнул с холщевого рукава невидимую глазу пылинку. Ничего важного, во всяком случае по его личному мнению, Анри так и не узнал. Разговоры Бюрен вел все больше о насущном. К тому же Анрио недолго практиковался в искусстве сиделки. Всего несколько дней делая перевязки и готовя целебный отвар из трав оставленных цирюльником, которого приглашали к раненому. Бюрен оказался не особо разговорчив и к тому же страдал боли, причиняемой раной. Впрочем, кто знает, может что-то из этих разговоров могло заинтересовать Арамиса. Решив не торопить события, Анрио ждал вопросов собеседника. Ведь порой и незначительная деталь может оказаться важной.

Дождь стучал в мутное окно, а от догорающих в жаровне углей по комнате растекалось приятное тепло.

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-08-29 10:47:34)

Анрио вздохнул. Больше всего на свете он хотел бы сейчас поведать своему собеседнику что-нибудь интересное. Но беда была в том, что Брюен ничего интересного так и не рассказал.

- Этот господин был не расположен к беседам. В первый день у него был сильный жар и мы всё-таки позвали цирюльника. Тот отворил ему кровь и велел травы заваривать. Ну после кровопускания он и вовсе замолк.  Все больше спал. Потом, правду сказать, малость ожил. Ну я к нему и подкатил с разговором кто его так, а он в ответ: мало ли лихих людей на дорогах. Да и все. Спрашивал не передать ли письмо кому, так он ответил, что один как перст. Так что и про товарищей не говорил, -  виновато развел руками королевский бастард.

- Правда деньги у него были. Заплатил как надо. Может поэтому и не писал никому. А может и действительно некому, - сообщил Анри свои наблюдения.

- Но не залеживался. Как мог, так и встал, хотя рана ещё кровила. Про меня спросил не знаком ли я с ремеслом цирюльника, когда я его перевязывал. Наверное удивился, что перевязываю ловко и что отвар готовил. А уж как смог сесть на коня, так и уехал, - грустно закончил молодой человек свой рассказ.

- Не вышло из меня соглядатая, - подумал Анрио, полагая, что задание Арамиса он провалил. Но как было его выполнить, если Брюену было не до задушевных бесед? Если, конечно, тот вообще имел обыкновение вести их с кем бы то ни было. Уж больно мрачным типом показался парню раненый. Хотя Анрио полагал, что после такого удара шпагой у кого хочешь на некоторое время может пропасть излишняя разговорчивость.

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-08-30 00:28:33)

Услышав вопрос про умение ездить верхом, Анрио невольно улыбнулся и в глубине темно-карих глаз плеснулась рыбкой неподдельная радость. Неужели прошел испытание? - не верилось трактирному слуге.

Ездить верхом Анрио умел с детства. У папаши Буланже в хозяйстве был мерин. На нем булочник возил муку с мельницы. На этом мерине, которого назвали за ярко гнедой окрас Каротт, Анрио частенько ездил верхом. Бывало и без седла. Часто с соседскими мальчишками, чьи отцы держали в хозяйстве мерина или мула, они ездили летом на реку купать лошадей. В те дни Анрио случалось пускать мерина и в галоп, и рысью. Умели они с конем преодолевать и широкий овраг, лежащий на пути к лесу. Мерин был умным и смирным.

- Верхом умею, - просто ответил Анрио, вспоминая мягкие губы отцовского мерина с удовольствием берущие с его ладони яблоко, - И с седлом могу, и без седла. Могу и во весь опор скакать, если надо.

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-08-30 11:05:38)

Отца Луи Анрио помнил. Детская память оказалась цепкой, навеки запечатлев старика-священника с его книгами, которые тот так любил. Перед мысленным взором Анрио покойный кюре встал столь ярко, будто только вчера еще он видел седовласого, немолодого уже мужчину, спешащего по делам. Кюре всегда был в делах, в заботах, куда-то шел, ехал или откуда-то возвращался. Никто и никогда не видел его праздным. Худой, невысокого роста, чем-то напоминающий воробья, отец Луи был настоящим отцом своей пастве. Анрио был ещё совсем мал, когда Господь призвал к себе своего слугу. Но память о нем оставалась свежа. Слишком уж не похож был отец Луи, со своими рассказами о житии святых и попытками выучить чумазую, босоногую ребятню хотя бы зачаткам грамоты, на всех, кого Анрио видел в своей жизни. Даже выговор у кюре был другой, не похожий на то, как говорили в их деревне. И, будучи ребенком, Анрио старался произносить знакомые слова так, как произносил их священник. За что ему частенько доставалось от матери, всегда строго пересекавшей все, что она в таких случаях называла "барством". Причем особенно строго следя, чтобы это "барство" не подняло голову именно у Анрио. Когда "господское выражение" употреблял кто-то из братьев, родители относились к этому не в пример терпимее.

- Помню , - согласно кивнул Анри, удивлённо поднимая тёмные, бархатные глаза на собеседника. Парень не мог взять в толк, что может быть общего у ныне покойного священника с Арамисом, и с чего вдруг тот заговорил об отце Луи. Анрио отлично понимал, что его собеседник с самим кюре вряд ли когда знался, ведь на момент смерти того и сам был совсем дитя.

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-08-30 18:54:04)

- Письмо, ваша милость? - удивлению Анрио не было предела. Молодой человек был абсолютно уверен, что отец Луи и имени его никогда толком не помнил. Вот его брата Жана, скорее всего, запомнил. Так как тот, не желая учиться, так отчаянно зевал во весь рот на уроке письма, что священник только и делал, что драл лентяя за уши. А  Анрио, вечно тихо сидящий в уголке, вряд ли чем-то запомнился почтенному служителю церкви. Да и не вчера все это было.

- Отец Луи писал обо мне? Кому? - Анри искренне не мог взять в толк какие такие письма мог писать о нем отец Луи...

-Или...- смутные догадки мелькнули в буйной голове Бурбона, рождённого в пекарне. Краем уха слышал он разные сплетни о своем рождении и никогда им не верил. Даже в детстве, когда дети мечтают о королях и феях, практичный крестьянский мальчонка не забивал себе голову этим сказками. Но зачем кюре писать кому-то об одном из сыновей булочника? Тем более если тот ещё совсем мал?
- Значит всё-таки есть какое-то зерно истины в этих слухах, - ошарашенно думал Анрио, глядя на своего собеседника.

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-08-31 15:30:41)

Глава семейства Буланже был сероглаз, а волосы его заимствовали цвет соломы, со сжатого поля. Его жена была ему подстать. Братья Анрио тоже пошли чертами лица, да и мастью, в родителей. И только Анри выделялся на фоне представителей семейства Буланже как галчонок среди чаек. С детства до парня доходили слухи, что мать его нагуляла. Но не со своими, деревенскими. Молва даровала парню знатного родителя. Кто приписывал его матушке связь с их сеньором, кто, что по мнению Анрио было уж совсем абсурдно, с ныне покойным королем, его тезкой. Однако сколь ни вздорны казались молодому человеку слухи об истории его рождения, но факт оставался фактом - удался Анрио ни в мать, ни в отца.

Поэтому сейчас, услышав про письмо покойного кюре, молодой человек решил, что возможно его истинным папашей был святой отец. Седые волосы отца Луи когда-то были смоляными кудрями, а глаза, это Анрио помнил точно, карие, как и у него самого.
Разумеется, это была лишь одна из версий, но она хоть что-то объясняла. Потому что в ином случае такая забота почтенного пастора об одном из босоногих сорванцов, большинство из которых не доживали и до первого причастия, казалась ему и вовсе необъяснимой.

- И что это за шанс, ваша милость? - поинтересовался Анрио, не очень понимая кого отец Луи просил позаботиться о нем и в чем именно его шанс должен заключаться. Он слышал, что некоторые богатые мещане учат своих отпрысков в Сорбонне. Там можно даже на доктора выучиться. Или на богослова. Но, как Анрио резонно полагал, для этого надо хотя бы грамоту освоить. Подозревая к тому же, что и этого будет не достаточно для учебы в этом храме науки. Да и в монастырь, если местечко теплое, без вступительного взноса не пойдёшь. Может взнос? Или лавку какую купят в Париже? В душе Анрио царило смятение, он не знал что и думать. Ведь ещё с утра единственный человек, заботившийся о нем, был он сам...

Отредактировано Анри де Бурбон (2020-09-01 00:25:54)