Людгер тоже заметил удивление Филиппа и весьма был им озадачен. Положим, де Гистель не читал по-гречески и никогда не пытался разобрать знаки. Но что же он мог думать о потерянной книге? Должно же было дойти предание о ней? Может, в семье есть еще какая-то тайна? Они все уверены, что она - нечто совсем другое?
Предположим, это даже в чем-то так и есть, как успел понять из нескольких листов Людгер, но не настолько же, чтобы так изумляться!
Вопрос короля Рене застал его совсем врасплох. Может, на месте Людгера кто-нибудь бы и проболтался, услышав настолько правильный вопрос, но ему удалось взять себя в руки. Только вот шее горячо стало, так что пришлось даже потереть ее рукой.
- Простите, сир, - неловко замявшись, он развел руками, демонстрируя глубокое сожаление. - Я долгое время был послушником в монастыре. Я должен был стать монахом и много лет думал о себе именно так. И хотя теперь жизнь моя далека от монашеской, все-таки я не могу так шутить.

Отредактировано Людгер ван Хаутем (2021-01-24 00:31:43)

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

— Прошу прощения, господин Людгер, — с подкупающей искренностью в голосе отозвался Рене, — и да простит меня Господь, если я невольно богохульствовал. Я принесу покаяние и закажу молебен за успех вашего предприятия. Реми…

Он перекрестился и обернулся к секретарю, чтобы вполголоса дать ему нужные указания, и только тому было видно, каким жестким сделался на миг его взгляд. Шуту, впрочем, не было нужды смотреть на своего господина, чтобы догадаться о его пожеланиях:

— А почему не сразу ангелом? — он ловко перехватил свою погремушку так, словно держал меч. — Грехи помешают?

— Я сгораю от любопытства, — в то же время шепнула дама. — За чем вы едете на самом деле.

Судя по множеству взглядов, обращенных на Филиппа де Гистеля, любопытство испытывала не она одна.[nick]Рене[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/eb/73/7/127861.jpg[/icon][info]<hr><b>Полное имя:</b> Рене Анжуйский <br><b>Возраст:</b> 27 лет <br><b>Статус:</b> король Иерусалимский и т.д. <hr><i>Что могут короли</i><br><br>[/info]

Рене благосклонно склонил голову, с явным неравнодушием скользнув взглядом по шепчущейся паре, и с самым простодушным видом улыбнулся Людгеру.

— Вам не будет нужды меня благодарить, — заверил он, — тем паче что к тому времени я вряд ли сам окажусь в Неаполе. Один Создатель определит ждет ли вас успех, однако я, как добрый христианин, желаю приложить все усилия для его достижения. Я прошу вас отыскать завтра моего доброго Реми, дабы он мог вручить вам некоторые письма, которые облегчат ваше путешествие. Подойдите тоже, юноша, прошу вас.

Дождавшись, пока Филипп выполнит его распоряжение, он, все так же улыбаясь, протянул ему расшитый золотой нитью кошелек, украшенный его гербом. Никто из присутствующих не сумел бы, таким образом, свести королевскую щедрость к точной цифре, что не помешало, однако, двум-трем придворным высказать свои предположения шепотом или жестами. На лицах некоторых отразилась зависть, на лицах других — возможно, лучше владеющих собой — недоумение или даже огорчение, а один старик зашел в своем раздражении столь далеко, что указал, что великодушию короля, о котором красноречиво свидетельствовало золотое шитье, могло найтись лучшее применение.

— Что вы на самом деле надеетесь найти, господин де Гистель? — спросил меж тем Рене так негромко, что его могли услышать только два путешественника. — Не Евангелие, это очевидно.[nick]Рене[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/eb/73/7/127861.jpg[/icon][info]<hr><b>Полное имя:</b> Рене Анжуйский <br><b>Возраст:</b> 27 лет <br><b>Статус:</b> король Иерусалимский и т.д. <hr><i>Что могут короли</i><br><br>[/info]

Вероятно, Людгер не смог скрыть некоторого напряжения, с которым исподволь наблюдал за разговором короля и Филиппа. Да он и не слишком старался скрываться. Вокруг были люди, чужие ему во всех смыслах. Их манера делать вид, что они безмятежны и совершенно не заинтересованы в происходящем перед их глазами, показалась бы ему чрезмерной и не очень-то убедительной, если бы у него было время понаблюдать за ними. Сам он собирался скоро покинуть дворец и не видел причин что-то из себя изображать такое, чем не являлся.
А вот что там болтает Филипп, ему было занятно, и еще как. Сейчас он, вероятно, старался быть взрослее, чем на самом деле, а потому и казался совсем мальчишкой, радостно восторженным. Король Рене и впрямь проявлял редкую снисходительность и заинтересованность, это даже Людгер понимал. Может, ему очень скучно? Заключение, даже почетное, уважительное и в окружении кучи людей должно быть очень скучным, коли не ходишь везде, где хочешь. Вот как бы только с такой радости Филипп не наговорил чего лишнего. Что такое лишнее, если Филипп ничего не знал? Да все, что пробуждает в другом любопытство и желание посмотреть. Уже неважно, по делу он говорит или плетет первое, что придет в голову.
Ну вот, наконец, все закончилось. Король кивнул напоследок Филиппу и повернул голову. Его секретарь сделал Людгеру глазами знак, вероятно, вариант "убирайтесь", но только более обходительного. Людгер подтолкнул Филиппа к тому месту, где было как будто пусто. Вокруг на них глазели, это было видно.
- Король долго с тобой говорил, - едва слышно шепнул он. - Он ничего не потребовал?

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

- В Риме? - Людгер оторопело посмотрел на Филиппа, ничего не понимая. - Но при чем тут Рим, нам же в Неаполь!
Возможность посетить Вечный город, конечно, нет-нет да приходила на ум несостоявшемуся монаху. Кто же откажется провести, например, Рождество там, где это любил делать сам Карл Великий? Весьма искушающая перспектива. Но Людгер не забывал о главной и первой цели и если и готов был от нее уклониться, так только если так будет нужно попутному каравану, идущему медленно и в обход, зато с надежной охраной из вооруженных людей.
В голове у торговца уже зароились предположения, и некоторые были недалеки от истинного положения вещей, хотя и лишены их коварства.
- Тебе дадут сопроводительные письма или попросят быть курьером?
Филипп сиял, как новехонький золотой. Еще бы, сам король, пусть и Иерусалимский, обещал ему рыцарское звание. И потомок де Гистелей, конечно, клюнул и уже готов на все. Но для Людгера все эти побрякушки были не очень понятны, да и не полагались ему, а ведь за них еще и рисковать нужно. А может, и потратить больше, чем в этом прекрасном кошельке.

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

- Если мы захотим поехать непременно через Рим, то это существенно сузит наши возможности, - Людгер не удержался и поджал губы. - А если мы сможем добраться с какими-нибудь торговцами или паломниками в Геную, а там сесть на корабль прямо до Неаполя?
Он уже чувствовал, что Филипп, который, несмотря на разницу в их положении, относился к нему с определенным уважением, считая человеком знающим, начинает ускользать из-под влияния. Сказывалась разница не столько в возрасте, сколько в интересах. Будущий рыцарь, он, конечно, подпал под обаяние короля и всего, что окружает венценосных особ и манит пажей, оруженосцев и прочих. И дело не в деньгах - это привлекают вообще всех.
А Людгеру все это не очень нравилось. Король Рене был ему непонятен, потому что жил какой-то другой жизнью и имел, конечно, свой интерес, о котором поди догадайся. Эта неопределенность настораживала, в ней можно было подозревать вообще все. Зачем этот кошель, с чего такое внимание? Торговец чуял наличие интриги, о которой невозможно было догадаться, но очень хотелось избежать.
- В Рим можно заехать и на обратном пути, - Людгер посмотрел в горящие глаза Филиппа и нехотя дал слабину, - если ты считаешь, что лучше сделать так, то спроси о письмах.
Если король Рене не в отчаянном положении, то таким курьерам он писем никаких не доверит. Зато Филипп не будет потом по-детски дуться и обижаться.

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Как любой, кто соглашается на то, что ему не нравится, Людгер рассчитывал, конечно, что Филипп откажется. Но молодой человек с восторгом ухватился за возможность не спорить дальше, но сделать по-своему. Жаль, с другой стороны, нельзя было быть уверенным, что Филипп послушался бы отказа и не сделал, как велела душа. В конце концов, он не был его сыном или племянником, а теперь еще и держал в руках кошелек, полученный от широты души короля Рене. А ничто так не понуждает к самостоятельным действиям, был уверен Людгер, как наличие хотя бы каких-то денег, которыми можно распоряжаться по собственному усмотрению. Деньги-то могут закончиться, а с ними и самоуверенность, но в момент их присутствия, конечно, тяга к приключениям и действиям может охватить даже большая, чем заложена в их сумме.
К порыву Филиппа Людгер был готов, а вот к интересу к собственной персоне - нет. Не успел будущий рыцарь повернуться спиной, как перед гентским торговцем возникла дама, обратившаяся к нему на фламандском языке. Факт столь же удивительный, сколько и тревожный.
Про себя Людгер пошутил, что для молодых людей возраста Филиппа чудовищем кажется любая дама того возраста, когда скорее можно ждать не любви, а взбучки, но, разумеется, воздержался, хотя и имел все права обидеться.
- Нет, я не сбегу, - пообещал Людгер. - Хотя и не знаю, как бы на моем месте поступил господин Эдгар. Но гентец Людгер ван Хаутем к вашим услугам.

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Узнавать тех, с кем имел когда-то дело, для любого торговца такая же необходимость, как и вежливость для короля. Каждый, кто хотя бы раз заглядывал в мастерскую мастеров ван Хаутем (впрочем, и любых других тоже), ожидал, что его помнят, как и всё, что он говорил о своих надеждах, пристрастиях и желаниях. Гизельберту Людгер не узнал, потому что не мог: к тому времени, как она должна была выйти замуж, сам он еще корпел за переписыванием книг за крепкими монастырскими стенами. Но зато он услышал имя де Ленс. Как это часто бывает, сначала в памяти всплыли вещи, а потом - люди. Едва он склонился над рукой мадам де Ла Горк, как перед мысленным взглядом возникла другая рука - безмятежно покоящаяся на живописных складках драпировки, застывших навечно. Рука Марии-в-винограднике. Чудесная была фигура, вырезанная племянником Карелом. Заказ на пятый год ведения Людгером семейного дела. Алтарь домашней капеллы, заказанной семьей де Ленс. Вот теперь Людгер вспомнил и де Ленса, здоровяка с мощной грудной клеткой и рукой-лапищей. Сердце ёкало, когда он гладил алтарные фигуры.
- Безмерно счастлив, - церемонно сообщил Людгер, выпрямляясь. - Однажды мой племянник сотворил резной алтарь, полагаю, для вашего брата... Этот мальчик... он мой подопечный.

Отредактировано Людгер ван Хаутем (2021-03-02 13:32:23)

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.

Людгер приложил руку к сердцу, демонстрируя благодарность за лестный отзыв. На матушку благодарность его не распространялась - нахваливают алтари хозяева не чтобы воздать должное мастерам, а чтобы подчеркнуть свои возможности. Но вот слова мадам де ла Горк, пусть и вторящие чужим, показались ему искренними, хотя и покровительственными больше, чем дружескими. Впрочем, Людгер никогда не стремился пересечь границу, что разделяет его, владельца мастерской и торговца из Гента, и заказчика из аристократов. Филипп стал первым исключением и, твердо был уверен Людгер, последним.
- Я управлял мастерской, но никогда не вырезал сам и деревянной ложки, мадам. Боюсь, в этом деле я так бездарен, что не мог бы представлять интереса даже для того, кого вы только что упомянули. Это все мой племянник и дар, с которым он родился. Он восхищал уже и в ту нежную пору, когда другие только делают первые шаги в овладении ремеслом.
Рассказывать о том, что Карел такой нелюдимый, равнодушный вообще ко всем, кто с ним пытается заговорить, что и тут бы врагу рода человеческого делать было нечего, Людгер не стал.
- Но дорога наша все-таки лежит в Неаполь, как и говорил мой спутник.
Очередное поминание Рима Людгеру не понравилось. Вот ведь дался всем Вечный город!

Подпись автора

Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают.