Все-таки недаром он был бретером. Слишком легко он ее обезоруживал. Теплом дыхания, мягким прикосновением губ, и нужно было быть совершенной дурочкой, чтобы превратить волшебство первых мгновений с новым мужчиной в сцену выяснения отношений.
Каких отношений? Их еще нет, и значит, надо их создать. Хотя бы для того, чтобы было, что выяснять.
Эжени едва заметно улыбнулась, отвечая и Ронэ, и своим мыслям.

- Вам виднее, - прошептала она, считая про себя, сколько нужно времени горничной, чтобы вернуться с теплой водой, и гадая, решится он ее поцеловать или нет. Мадам была почти уверена, что и на это Ронэ не ответит или скажет что угодно, чтобы получить желаемое, как это обычно делают мужчины. И это вместо того, чтобы просто привлечь ее еще ближе и заставить забыть о разговорах. O tempora, o mores!

Она удержалась на ногах только потому, что он дал ей эти несколько мгновений в своих объятиях и земля и небо успели вернуться на свои места. И все равно пришлось взяться за стойку балдахина.
Эжени все еще не знала, можно ли верить ему, но его желанию можно было верить. Сейчас. Так же, как и ее сбившемуся дыханию, потому что поцелуи в шею всегда были для нее одной из самых острых ласк, и сейчас она жалела только о том, что он ее отпустил. Невозможный человек.
Она дотронулась до своей шеи, где горел еще след от поцелуя. Опять мешала шнуровка, не давая толком вдохнуть.

- Идите сюда, - шепотом позвала она, не зная толком, чем вызвано головокружение, его объятиями или приближающимся обмороком. - Ну же.

Эжени была с ним полностью согласна. Южный темперамент встретился с южным темпераментом, и как только Ронэ подарил ей возможность дышать, она ответила жаркими поцелуями, обманчиво уступая мужскому напору и позволяя ему чувствовать себя победителем, а на деле снова и снова бросая ему безмолвный вызов. Она хотела чувствовать его силу и его страсть. Время для нежности еще придет. Может быть. Потом. Она об этом не думала. Терпкие, сладкие поцелуи, жадные до легкой боли, сводили с ума, и южанка выгибалась в мужских руках, требовательно и умоляюще подставляя под губы бретера шею и плечи. Она слишком долго ждала этого, не зная, сбудется или нет, и больше не хотела ждать.

- Да, - согласилась Эжени и это больше было похоже на стон. Это было невыносимо сладко и казалось, что больше, выше уже некуда, но Ронэ снова и снова доказывал ей, что есть. Призраком промелькнула мысль, что она не ошиблась с выбором, но Эжени уже уводила их обоих в бешеный галоп, в котором не было мыслей. Только пламя, обжигающее до крика, мужские руки на бедрах и невыносимое, необъяснимое желание заставить его сдаться первым. И она знала прекрасно, что ей понравится еще больше, если он ей эту победу не отдаст.
И пауза, от которой сердце чуть не вырвалось из груди, а по бедрам пробежала отчетливая дрожь, нужна была ей только для того, чтобы справиться с собой, и Эжени попыталась замереть над мужчиной хотя бы на миг, еще не зная, не отправит ли он ее прямо в блаженное ничто одним резким движением.