- Ваша славная мадам Ленотр немало, я думаю, удивилась бы, узнав, что ее имя может звучать для чьих-то ушей, как музыка, - улыбнулся Рошфор, окончательно забирая пальчики Луизы в обе свои ладони, согревая их, и поглаживая легкими прикосновениями. - Только не та, что доносится к нам с половины его величества. Слышите? - он сделал паузу, чтобы дать музыкантше прислушаться как следует, а между тем улучил момент, чтобы снова на миг прижаться губами к ее рукам, словно между делом. - Кто это так мучает лютню, неужели у кого-то из кавалеров свиты настолько дурной вкус? - ну, черт, не продолжать же просто уверять даму, что она напрасно нервничает? Переборы струн, на грани слышимости доносившиеся через множество комнат и зал, действительно звучали несколько неуверенно. Он слышал больше: и переговоры, против устава, охранников где-то внизу, и шорох мыши под соседним ковром, и - не то, чтобы вовсе не было человека, который сейчас мог бы подобраться к ним незамеченным, но это должен был быть совершенно особенный человек.

- А что шевалье? Вы полагаете, моя дорогая, паж мог солгать, или ошибиться?

Рошфор вполне мог допустить, что его собственные умозаключения оказались ложными, но не после того, как их подтвердил малолетний Меркурий, доставивший одно из посланий. А ведь была еще и сама ее величество, которая, как приходилось признать после личной встречи, не слишком была похожа на женщину, способную осознанно отдать на заклание невиновного. И несколько еще соображений, вываливать которые на прелестную женщину, сидящую перед ним, в полутьме, и в весьма условном уединении, не было ни времени, ни резона.

Рошфор удержал руку Луизы у своей щеки, и все-таки улыбнулся, такая трогательная она была в своем испуге, и в своей решимости. Что на такое скажешь? Снова "не бойтесь"? Но она знает, чего боится, и рискует только что не головой - всем. Герой-любовник вроде Ронэ знал бы, что сказать. Рошфор тоже знал все эти слова - "я не причиню вам зла", "я никому не позволю вам повредить" - но с некоторых пор полагал, что галантная ложь в любовных делах себя не оправдывает. И поэтому пообещал только то, что определенно было в его власти:

- Я постараюсь, чтобы при следующем свидании вам не пришлось бояться. И напишу, когда буду уверен. А шевалье - ну хотите, я с ним поговорю? Он скажет, я думаю, что угодно, чтобы выручить королеву.

Он легонько поцеловал запястье Луизы, и отпустил. Если она сейчас сможет собраться с мыслями, и придумать достаточно убедительную ложь - у Ришелье окажется на одну возможность для маневра больше, а у королевы, возможно, возникнет причина быть благодарной.

Отредактировано Рошфор (2018-10-20 12:51:37)

Проводив взглядом Луизу, Рошфор усмехнулся - его подловили, и красиво. Если бы мадам де Мондиссье придумала какую-нибудь уловку, он бы не задумываясь постарался внушить поэту именно то, чего ей хотелось. В залог будущей дружбы, частично. Но и потому, что ему одному в этом случае была бы известна разница между правдой и тем, что говорится вслух. Но правду? Да ну, смешно, правды добиваются не так. Какой вообще предлог можно найти к тому, чтобы уговаривать дворянина сказать правду, когда нет еще никаких признаков, что он собирался лгать? Или все-таки, было о чем лгать? На ум Рошфору тут же пришли загадочные беседы при Луне, которые так смутили дам. В любом случае, у шевалье де Шастока, каким бы глупцом он ни был, не было ни одной причины доверять графу. Такую причину можно бы было создать, если бы речь шла об удачной лжи.
С другой стороны, взглянуть на главного персонажа грядущей драмы в любом случае стоило, чтобы составить свое мнение. Так что граф, выждав достаточное время, чтобы дать Луизе вернуться к королеве, прошел по галерее, и осведомился у первого попавшегося гвардейца, где он может найти шевалье де Шастока.

По дороге в комнату с гобеленами Рошфор столкнулся с парой человек. Желающих взглянуть на героя дня уже хватало - как видно, не одна Мондиссье ухитрилась выскользнуть из зала. Он остановился на пороге, едва удостоив взглядом гвардейца, стоявшего возле той двери, в которую он вошел. Шевалье де Шасток караулил напротив. Вид у него был достаточно скромный, и, вместе с тем, растерянный, чтобы граф еще раз убедился, что это не интриган, не подосланный кем-либо кандидат в любовники, а так, влюбленный мальчишка.
Все это было ужасно грустно. Но - благо Франции. Но - интересы монсеньора. И, не в последнюю очередь - серебряные глаза прекрасной Луизы, и, черт возьми, он ведь обещал кое-что своей даме, и так много времени прошло с тех пор, как ему в последний раз приходило в голову назвать какую-то даму своей.
Он прошел через зал, и остановился напротив шевалье, откровенно изучая, глаза в глаза.
- Шевалье де Шасток? Меня зовут граф де Рошфор, - представился он настоящим именем. - Вы меня не знаете, но я дурно поступил с вами, хотя и не по своей воле. И не желал бы, чтобы у вас составилось впечатление, что я избегаю встречи.
Ответ должен был сказать ему достаточно много. Популярен среди товарищей, или нет - осведомили ли уже его. Задира, или разумный человек. Стоит ли вообще серьезного разговора.

Отредактировано Рошфор (2018-11-02 10:05:22)

Рошфор кивнул. Шевалье не торопился хвататься за шпагу, это говорило в его пользу. Возможно, с ним получится поговорить... более или менее разумно.

- Я служу его высокопреосвященству, и поэтому удивлен не меньше вас, что ее величество пожелала прибегнуть к моей помощи. Мы с вами, шевалье, попали в центр каких-то интриг, смысл которых мне непонятен. Вы слышали когда-нибудь, чтобы замужняя дама решила оповестить весь свет, что получает любовные письма, и не показывает их мужу?

Скрыть гвардеец ее величества ничего не умел, и Рошфор высокомерно улыбнулся, нарочно давая понять, что заметил его неприязнь.

- Вы неосторожны, шевалье де Шасток,  - произнес он, глядя прямо в лицо охраннику. - Вы пишете о встрече. Ночной встрече. Сейчас, вероятно, весь Лувр гадает, при каких обстоятельствах произошла эта встреча. Вас будут расспрашивать. Мой вам совет - молчите. Солгать вы не сможете, правде не поверят.

Это был откровенно дурной совет. Что бы там ни происходило, между ее величеством и этим провинциалом, сплетники, особенно враждебные сплетники, вообразят самые компрометирующие обстоятельства из возможных. И молчание истолкуют против Шастока, и против самой королевы. Но Рошфор давал этот совет не для того, чтобы собеседник ему последовал.

Отредактировано Рошфор (2018-11-10 14:00:32)

- Ложь? Позвольте мне освежить вашу память, шевалье, прежде чем оба мы натворим глупостей.

Рошфор шагнул чуть ближе, и понизил голос так, чтобы второй гвардеец, тяжело дышавший от возмущения где-то у него за спиной, не смог ничего услышать.

- Ваш хладный взгляд вонзился в сердце мне,
Сразив меня, и к вашему подолу
Я пал, узрев единый раз вас при Луне,
Которая..., - тотчас, кажется. Или в тот раз, не уверен, - склонилась долу.

Граф отступил, и снова холодно улыбнулся.
- Угодно вам предъявить мне претензии в оскорблении королевы, и сделать этот сюжет еще более публичным?

Оправдания Бернара вызвали у графа еще одну улыбку, почти сочувственную. Скандала тот явно не хотел. И за королеву искренне беспокоился. И конечно, Рошфору и в голову бы не пришло всерьез предположить, что ее величество унизила себя свиданием с этим стихоплетом. И тем не менее... кажется, обвинение во лжи гвардейцу следовало переадресовать себе самому. Уж больно он испугался, а не похож на труса.

- Я видел лица придворных дам, когда они услышали эти строки. И пришел вас предупредить. Эту вашу рифму, - Рошфор даже постарался не слишком много яду впустить в голос, - поймут так, как захотят понять. У ее величества есть враги.

Он отступил еще на шаг, и коротко наклонил голову.

-  Вы были ошеломлены всем случившимся, шевалье, и я не стану ставить вам в вину случайно вырвавшиеся слова. Если же вы сами захотите продолжить беседу... о поэзии - найти меня в Париже нетрудно. Я живу на улице Юшетт.

Рошфор развернулся, и неторопливо направился к двери, которую подпирал второй гвардеец.

Тупицей Рошфор обозвал собеседника только в уме - хватило выдержки. Развернулся, подошел обратно, и ответил холодно и раздельно, понизив голос настолько, насколько гвардеец повысил свой, и пронизывая его тем взглядом, от которого и птицам более высокого полета порой становилось не по себе.

- Перестаньте орать, господин гвардеец. Вы, в конце концов, на посту. Вы чувствуете себя оскорбленным? Прекрасно. Так и поступайте, как дворянин, а не как уличный мальчишка. Пришлите ко мне секунданта с вызовом, назначим время и место. Я ведь вам сказал, где меня найти. И не забывайте, что королеву Франции черт знает в чем обвинили не я, а вы. Ради рифмы, вы говорите? Что ж, придется вам убедиться, что многие при дворе склонны относиться серьезно к словам дворянина, рифмованным или нет.

Отредактировано Рошфор (2018-11-11 22:05:05)