Французский роман плаща и шпаги |
|
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » От переводчика » Кардинал Ришелье
Информация в этой теме, выложенная от ника Перо, была собрана игроками первых двух сезонов игры на форуме http://francexvii.borda.ru/
Изначальное авторство постов можно посмотреть Здесь
Еще два поста про портреты Ришелье:
Портретная галерея
Sedes confessionalis
Отредактировано Перо (2015-11-20 00:22:54)
Люсон
«Примечателен этот город, прежде всего, тем, что несколько лет в его стенах томился молодой столичный хипстер, впоследствии распространивший свои креативные веяния на всю Францию. Вероятно, кто-то не согласится с термином "хипстер" применительно к данному персонажу, но более удачного современного аналога мне в голову, pardonnez-moi, не приходит.
Но ведь и в самом деле: представьте, что вы не то чтобы мажор, но проживаете в столице, учитесь в модном учебном заведении и собираетесь по его окончании поступить на перспективную службу, не забывая о кабаках и тёлках светских развлечениях. И внезапно ваш родственник отказывается от относительно денежной должности в скучной глубинке. Делать нечего, надо срочно спасать семью от финансового краха, оставив столичные красоты и красоток. Что характерно, спасением бюджета приходится заниматься в неком аналоге Мухобойска, окружённом болотами и в немалой части заселённом недружелюбными сектантами с замашками сепаратистов.
На нашего амбициозного хипстера накатывает жесточайшая депрессия, о чём он сообщает в блоге в письме подруге:
«Я крайне плохо разместился, так как во всём доме нет ни одной исправной печи, чтобы можно было развести огонь. Из этого вы можете судить, сколь опасна для меня суровая зима. Но выхода нет, приходится терпеть. Я могу вас уверить, что у меня самое скверное епископство во всей Франции, самое грязное и самое неприятное. Здесь нет никакой возможности совершать прогулки, нет ни парка, ни аллеи, ни чего-нибудь в этом роде, так что мой дом превращается для меня в тюрьму».
Как вы понимаете, страдания будущего светила европейской дипломатии были невыносимыми. Хотя с зимами и просто плохой погодой, конечно, ему не повезло, но, как говорят знающие люди, традиции плохого отопления в разных уголках Европы до сих пор свято чтутся.
Что касается самого города, то даже спустя четыреста лет выглядит он весьма заштатно (и это при том, что болота осушили, дороги заасфальтировали, провели коммуникации и т.п.). Однако на улицах чисто, а добраться до него нетрудно: из Нанта на поезде путь займет всего 1 час 15 минут, из Ла Рошели (очень оживлённой и битком набитой туристами) - всего 40 минут.
Что же до достопримечательностей, то их в 10-тысячном городе (в начале XVII века в Люсоне насчитывалось приблизительно 3000 жителей) немного: собор с клуатром, памятник на площади перед ним, церковь урсулинок и парк.
Собор, ставший кафедральным в начале XIV века, "вырос" из бенедиктинской монастырской церкви VII века, основанной святым Филибером. Небольшой, без особых претензий (по сравнению с Парижским или Шартрским и Рейсмсским), сочетающий в себе черты романики, готики и барокко, очень светлый (и был таким даже в пасмурную погоду). Храм многострадальный, подвергался набегам и со стороны бородатых викингов, и со стороны бородатых же протестантов.
Памятник 1935 года (водружен к 300-летию основания Французской академии) посвящен самому известному обитателю Люсона, не лучшим образом высказывавшемуся о городе, но именно тем и не позволившему ему затеряться среди других малозначительных для истории населённых пунктов. По изяществу монумент напомнил мне родную для взора "Девушку с веслом"».
Посмотреть же фотографии к тексту (их много), можно в исходном посте.
Gesta Dei per Francos.
Довольно неплохая передача про кардинала Ришелье из цикла «Секреты истории».
Gesta Dei per Francos.
Кардинал де Ришелье во время грядущей (по игре) осаде Монтобана:
Отредактировано Луи де Лавалетт (2018-05-10 00:35:52)
Кардинал де Ришелье и Людовик XIII во время штурма Прива (1629):
Gesta Dei per Francos.
Кардинал де Ришелье в 1620-е гг., ещё не обретший своего «канонического» облика с портретов Филиппа де Шампеня.
Французская школа.
К этому периоду жизни Ришелье относится одна полуанекдотическая история, описанная в мемуарах некоего Клода Куртена, современника кардинала.
Куртен рассказывает, что, изучая философию и теологию, аббат де Ришелье снимал часть дома в саду коллежа Сен-Жан-де-Латран, где садовником служил некий Рабле. Сорок лет спустя кардинал неожиданно вспомнил о том периоде жизни и приказал своему верному камердинеру Дебурне выяснить, что стало с садовником и двумя его дочерьми. В случае, если их удастся разыскать, камердинер имел указание доставить семью садовника во дворец- Дебурне исправно выполнил поручение хозяина, и в один прекрасный день всесильному министру представили насмерть перепуганного добряка Рабле с обеими уже немолодыми дочерьми и внуками, которые упали на колени и в один голос принялись умолять кардинала простить их, так как даже в помыслах своих, а не то что вслух, они не могли и подумать ничего дурного о Его Высокопреосвященстве.
Кардинал, снисходительно посмеиваясь над их простодушием, приказал всем подняться и обратился к старику Рабле:
— Вы не должны ничего опасаться. Скажите, милейший, вы не помните меня?
— Увы, добрый господин, — ответил все еще потрясенный Рабле. - Мы вас никогда не видели.
— А не помните ли вы молодого студента, — продолжал свой допрос Ришелье, — у которого наставником был господин Мюло, а камердинером — господин Дебурне, ваш земляк?
— О да, монсеньор, — вспомнил не подозревавший подвоха старик. — Они съели все персики в моем саду и не сознались в этом.
— Так это был я, милейший, и теперь я хочу заплатить вам за ваши фрукты, — с улыбкой сказал Ришелье и подал знак камердинеру.
Дебурне подошел к совершенно обескураженному семейству и вручил его главе 100 пистолей, а обеим дочерям — по 200.
— Вы довольны мной? — заключил эту необычную аудиенцию Ришелье.
Черкасов П. П. Кардинал Ришелье. — М.: Международные отношения, 1990
Передача, посвящённая процессу Юрбена Грандье:
До 1963 года кардинал Ришелье присутствовал на купюре сперва в 1000, затем (после деноминации) 10 французских франков:
Отредактировано Луи де Лавалетт (2019-02-11 15:49:06)
Передача о Ришелье и его имуществе:
Мишель Кармона, один из ведущих специалистов по истории Франции эпохи Ришелье, рассказывает про первого министра Людовика XIII:
.
Gesta Dei per Francos.
По наводке из арт-группы ВКонтакте, агенство ОБС XVII века сообщает об итогах вскрытия черепной коробки Ришелье:
Я узнал от его штатного хирурга, что после его смерти он получил приказ набальзамировать его тело, что он и сделал в присутствии нескольких лиц высокого положения. Он нашел, что внутренние органы кардинала прекрасно соответствуют его членам и лицу. Когда он открыл череп, чтобы извлечь мозг, его взору предстали удивительные особенности. Он отметил, для начала, что обе пластины черепа [tables? Я не анатом, это лучший перевод, который я могу предположить] тонкие и пористые и в местах, где они наиболее утолщены, было немного той губчатой и костистой субстанции, кою мы именуем disploé [может, это термин анатомии того времени, который не имеет современных аналогов, я ничего не нашел], так что удар кулака мог бы с легкостью проломить этот череп, который был, однако, весьма крепок и широк в иных местах, дабы противостоять давлению снаружи, если оно не слишком сильно [Да, я тоже не понимаю логику].
Вскрыв затем мозг, он обнаружил, что он весь сероватого цвета и более плотной консистенции чем обычно. Он источал также аромат нежный и приятный, тогда как обыкновенно мозг имеет беловатый оттенок, мягок и водянист и обладает слегка гнилостным запахом.
То, однако, что показалось ему самым необычным, это что в этом мозгу имелось вдвое более обыкновенного желудочков, у каждого из которых [т.е. из обычных желудочков?] имелся второй, который образовывал нечто вроде надстройки, как спереди, так и сзади; и в середине в особенности - там, где формируется и совершенствуется наиболее чистый дух к рассуждению, служащий пониманию. Передние желудочки служат воображению, а задние - душевным движениям, чувству и памяти.
Судя по этому источнику, disploé это некая ткань, состоящая из мелких сосудов, питающих "пластины" черепа. Может, это губчатое вещество кости. Если у вас есть знакомый медик, спросите, пожалуйста.
Здесь умозрительные рассуждения о том, что бы это значило.
Qui a la force a souvent la raison.
Еще информация из арт-группы Art. Белая Гвардия Чёрных Ворон:
Перевод с французского:
Наведите мышку на латинский текст, чтобы прочитать перевод
здесь у нас ничего не произошло, кроме смерти кардинала Ришелье в четверг в полдень 4 декабря. In dissecto cadavere, deprehensus est abscessus insignis in parte infima thoracis, a quo mirum in modum premebatur diaphragma. Болезнь длилась всего шесть дней, в течение которых он был очень слаб: argumentum puris intus latentis certissimum, præsertim in corpore extenuatissimo et emaciatissimo. Вся пущенная ему кровь была очень порченной, с молочной водянистостью, без волокон. Ejus modi serum γαλαχζωδες sanguini supernatans, indicium est in febribus certissimæ malignitatis. На четвертый день болезни, desperantibus medicis, к нему привели женщину, которая заставила его проглотить конский навоз с белым вином, а через три часа шарлатан дал ему пилюлю лауданума: et hæc omnia frustra: contra vim mortis non est medicamen in hortis. Он вернулся из Рюэля в Париж, намереваясь не покидать его всю зиму; так как у него была общая черта с великими князьями: он то и дело ездил туда-сюда, stare loco nesciebat; но смерть, которую он носил в себе, помешала ему продолжить, и он умер здесь, тем самым подтвердив это двустишие Марциала:
Nullo fata loco possis excludere, cum mors
Venerit, in medio Tibure Sardinia est.
Примечания:
Ги Патен был доктором медицины в Парижском университете, в дальнейшем (1650) деканом факультета медицины. Почему-то письмо датировано 1643 годом, а не 1642-м.
desperantibus medicis - устойчивое выражение
contra vim mortis non est medicamen in hortis - латинская поговорка
stare loco nesciebat - игра слов, конечно
in medio Tibure Sardinia est - на момент написания этого стихотворения Сардиния была чрезвычайно засушливым местом; намек на то, что даже в Тибре не будет воды
Я не переводчик, поэтому мог где-то не поймать нюансы. За помощь с деталями спасибо графу де Рошфору.
Qui a la force a souvent la raison.
Нашелся первоисточник для списка кошек Ришелье - его опубликовал Александр Ландрен (Alexandre Landrin) в своей книге "Кошка" (Le chat, 1874, стр. 93):
Le grand ministre Richelieu poussait le goût des Chats jusqu'à la manie; il était toujours environné à son lever ou lorsqu'il restait au lit, retenu par la maladie, d'une douzaine de Chats avec lesquels il jouait, et il s'amusait à les voir gambader et sauter. Il avait près de sa chambre une chatterie, qui était confiée aux soins de deux préposés dont les noms sont restés connus. Abel et Teyssandier venaient, matin et soir, faire la distribution des repas des habitants de la chatterie qui étaient nourris de pâtées au blanc de poulet.
A sa mort, Richelieu laissa une pension pour ses Chats, ainsi qu'à Abel et à Teyssandier pour leur continuer leurs soins.
Le nombre des favoris de Richelieu, au moment de sa mort, était de quatorze, dont les noms étaient : Mounard le Fougueux, Soumise, Serpolet, Gazette, Ludovic le Cruel, Mimie Piaillon, Felimare, Lucifer, Lodoiska, Rubis sur l'Ongle, Pyrame, Thibé, Racan et Perruque. Ces deux derniers ainsi nommés parce qu'ils étaient nés dans une perruque de Racan l'académicien.
В интернет эта информация явно попала из книги Карла ван Вехтена (Carl Van Vechten) 1920 года "Тигр в доме" (The tiger in the house, стр. 17):
Alexandre Landrin (“Le Chat,” p. 93) writes, “With Richelieu the taste for cats was a mania ; when he rose in the morning and when he went to bed at night he was always surrounded by a dozen of them with which he played, delighting to watch them jump and gamble. He had one of his chambers fitted up as a cattery, which was entrusted to overseers, the names of whom are known. Abel and Teyssandier came, morning and evening, to feed the cats with pâtes fashioned of the white meat of chicken. At his death Richelieu left a pension for his cats and to Abel and Teyssandier so that they might continue to care for their charges. When he died Richelieu left fourteen cats of which the names were: Mounard le Fougueux, Soumise, Serpolet, Gazette, Ludovicle Cruel, Mimie Piaillon, Feliraare, Lucifer, Lodoi'ska, Rubis sur I’Ongle, Pyrame, Thisbe, Racan, and Perruque. These last two received their names from the fact that they were born in the wig of Racan, the academician.”
Все измышления о характере кошек, похоже, появились позже: я нашел несколько соответствующих цитат, но они источников не приводят (и, кстати, Serpolet по форме должно быть кличкой для кота).
Вот здесь приводится якобы эпиграмма François Maynard (1642) на смерть кардинала, упоминающая его кошек:
Le tyran mitré de la France trouva pourtant un cœur de chair près de la miaulante engeance.
Dans les rares et courts moments que les politiques tourments nécessitaient d’intermittence,
Un panier de chatons charmants divertissait son Éminence. »На самом деле это искаженный отрывок из длинной поэмы Гийо Дезэрбье (Claude Antoine Guyot-Desherbiers), деда Альфреда де Мюссе по материнской линии. Я нашел ее книге 1866 года.
Qui a la force a souvent la raison.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » От переводчика » Кардинал Ришелье
