Шум весьма разнообразил бы пребывание в столь скучном месте, особенно в отвратительную погоду, свойственную этим краям в канун рождественских холодов. Всё лучше, чем сидеть в четырёх стенах, развлекаясь многократно перечитанными книгами и пикетом с секретарём.

Вплоть до приезда Мари де Шеврёз.

Ужин протекал как нельзя лучше, и свободная беседа и очарование герцогини заставляли позабыть о тяготах пути и даже загнать подальше мысли о том, что эта прелестная особа представляла собой опасность, заставлявшую трепетать самого короля и его облечённого министерством друга. Мысли, неодобряемые каноническим правом, но живо описанные в новеллах и фаблио, начали одолевать кардинала, даже не пытавшегося устоять перед белозубой улыбкой, изяществом жестов и звонким смехом женщины, но прекрасные и одновременно очень земные грёзы, роднившие сына герцога с простым кузнецом, были грубо прерваны.

— Пожалуй, стоит, - нехотя потянул Луи, откладывая салфетку.

В тепле комнаты, предварительно надушенной слугой, было приятнее, чем среди запахов обеденного зала, смешанных с невольно просачивавшимися ароматами конюшни, но картина, открывшаяся им с мадам де Шеврёз оказалась весьма занимательной. Один из обнаживших шпаги мужчин был не знаком кардиналу, вторым же источником шума - и так же с оружием наперевес - являлся шевалье де Ронэ.

— Господа, что происходит? Немедленно прекратите, - отдавать военные приказы было для Лавалетта занятием привычным. - Сложите оружие, или будете арестованы.

Отредактировано Луи де Лавалетт (2018-04-12 14:22:04)

Софи, оставшись одна в комнате, задумалась. И было над чем. Все эти события, произошедшие всего за один день, никак не укладывались у неё в голове. Почему отец был так против шевалье? Почему брат, сначала, казалось бы, дружески расположенный, потом стал настороженным? Почему сказал тогда - "неужели ты так ничего не поняла"? Что она должна была понять? Впервые в жизни девушка влюбилась, и вот... Много "почему", много вопросов...и нет ответов.
"Если бы Этьен был здесь, он бы всё объяснил...Знает ли он, где я? Наверное, знает..а может, и нет... Но он хотя бы меня понимает. Почему отец не хочет ничего понять?" Об этом и о другом размышляла Софи, беспокоясь, однако, за отца... Долго оставаться ей в комнате было невозможно - беспокойство и тревога нарастали с каждой минутой, а шум за дверью только усиливал их. В конце концов, девушка не выдержала. "Будь что будет, - решила она, - может, я и не должна вмешиваться, но и оставаться здесь тоже не могу..."

Тихо приоткрыв дверь, девушка выскользнула из комнаты. Увиденное поразило её. Услышав слова герцогини, Софи поняла, что кавалер - это кардинал. "Ваше высокопреосвященство..." - вспомнила она обращение дамы к собеседнику. И подумала: "А кто эта дама? Такая красивая и нарядная...наверное, очень знатная..." - Теодор... - одними губами прошептала Софи, ей стало спокойней, радостней, когда она увидела шевалье. Софи не могла, к счастью или нет, слышать его слов, ведь она как раз находилась в комнате. Софи услышала слова герцогини,  говорившей о ней, уже выходя оттуда. Она несмело приблизилась к герцогине и кардиналу и сделала реверанс.

- Ваше высокопреосвященство... Мадам...  - Я услышала ваши слова, мадам... И простите, если я не должна вмешиваться... Но шевалье де Ронэ..ничего мне не сделал... - Софи замялась и остановилась. Ей не хотелось говорить о том, что она услышала в кабинете отца, из-за чего она поехала сюда, девушка стыдилась этого... А если об этом уже известно? Только вот Софи не знала.
- Так случилось..наша встреча была случайной. Мой жених увидел нас и неправильно понял, он разорвал помолвку. А отец обвинил во всём шевалье. А потом я услышала, о чём говорили отец с женихом, уже после,  испугалась и приехала сюда. Но отец не верит мне, что я говорю правду, что ничего не случилось... Я виновата во всём... - девушка смущённо потупила взор. На самом деле, если говорить кратко, то примерно так всё и выглядело для Софи; подробности же она опустила.

Отредактировано Софи (2018-04-13 13:34:48)

Вопрос этот Теодор встретил на полпути наверх. И все равно разобрал только последние слова девушки.

– Я слышал только, что она во всем виновата, – покаялся он. – И это точно не так. Но, какой бы ущерб я ни нанес ее репутации, ее саму…

Здесь полагалось сказать, что он девушку и пальцем не тронул. Но – то ли стыдясь, что не успел зайти дальше, то ли оттого, что это было неправдой – бретер предпочел покачать головой. И во взгляде, который он обратил на мадам де Шеврез читалось смущение. Почти сразу сменившееся той понимающей насмешкой, с которой предлагают разделить шутку. И что за беда, если шутка была за его счет?

Отредактировано Теодор де Ронэ (2018-04-13 10:41:47)

Женское милосердие зверь настолько диковинный, что мадам де Шеврез только слышала о его существовании, но сталкиваться  с ним не доводилось. А уж тем более не доводилось с ним близко водиться. Но она, конечно, изобразила лицом искреннее сострадание, правда, к кому из присутствующих оно относилось — к девице, к ее отцу, к шевалье?..
- Но чем я могу вам помочь, сударь? - удивилась она. - Призовите бывшего жениха мадемуазель к ответу, заставьте его жениться на ней, докажите ему ее невинность. Это милое дитя утверждает, что ее жених все неправильно понял, и я ей, конечно же верю... Вы любите своего жениха, моя дорогая? Если да, то, может быть, еще все возможно исправить!

Нет ничего, чего нельзя было бы исправить золотом, уговорами или угрозами. Жених вернул слово — жених снова даст его и репутация девушки будет восстановлена. Но что-то во взглядах, которые «невинная жертва» бросала на своего «соблазнителя» говорило умудренной жизнью герцогине, что милое дитя уже не говорит желанием идти под венец со своим прежним нареченным.
И это чрезвычайно веселило Ее светлость.

- Хотя... быть может, есть и еще одно решение, и Монсеньор, возможно, одобрит его... Скажите, дорогая моя, вы никогда не хотели послужить Господу? Посвятить ему свою жизнь? Может быть, все случившееся есть знак, что вам следует удалиться от мира в монастырь? Увы, этот свет полон соблазнов и жестокости и только тихая монашеская жизнь способна дать истинный душевный покой.
Его высокопреосвященство кардинал Ришелье, случись ему услышать подобную тираду из уст герцогини, наверняка бы удостоил ее аплодисментами, но Мари готова была удовольствоваться тем, что приписала их себе мысленно, так сказать, в душе.

Отредактировано Мари де Шеврез (2018-04-13 12:35:21)

Кардинал подал несчастному Лекуру знак подняться, тем временем всё сильнее разрываясь между желанием убежать и порывом рассмеяться в голос.

– Монастырь хорош для замаливания грехов, - он мельком взглянул на герцогиню, лишний раз убеждаясь в её врождённой любви к игре людскими судьбами. Зародыши возмущения подобным, однако, только подогрели его желание сделать с мадам де Шеврёз то, что бретёр, по его собственным словам, не успел сотворить с Софи. - А вы ещё не успели их совершить. Кроме, разве что, непослушания своему отцу.

Лавалетт снова посмотрел на Теодора, на лице которого явственно читалась досада, но никак не выражение самодовольства, неизбежно отразившееся бы после взятия светловолосого провинциального бастиона. Даже если падение и случилось, радости ему это, очевидно, не доставило.

– Господин де... Лекур, верно?.. Брак без согласия жениха никак не может совершиться, - следовало добавить «такого жениха, как де Ронэ», но можно держать пари, что одноглазый совратитель живьём не даст заковать себя в кандалы Гименея. - Хотя шевалье - человек, вне всяких сомнений, благородный и потому поможет вашей дочери, раз стал невольной причиной скандала.

Отредактировано Луи де Лавалетт (2018-04-14 13:10:51)

Замуж милое дитя предсказуемо не хотело. Во всяком случае, за прежнего жениха. Почему предсказуемо? Потому что девицы, желающие брака не совершают опрометчивых поступков, не навещают в одиночку мужчин. И не дают поводов отцам заступаться за их честь.
На месте эта честь или потерялась с помощью шевалье – вопрос десятый. В этом мире важнее казаться, а не быть…
В монастырь милое дитя тоже не хотело. Что заставило Мари предположить, что некоторые радости жизни, несовместимые с целомудренной жизнью в каком-нибудь аббатстве, эта юная красавица уже вкусила.
Ах, ну да и пусть бы с ней, какое дело герцогине де Шеврез до мадемуазель де Лекур и ее репутации? Разве что вот шевалье де Ронэ…

- Не невольте свою дочь, месье де Лекур, - проникновенно проговорила герцогиня, глядя на почтенного отца девушки. – Брак без согласия – плохой брак.
Про любовь герцогиня благоразумно умолчала. На это слово у почтенных отцов, обычно, начинается припадок падучей.
- Мой вам совет – подайте в суд. Суд его величества справедлив!

А еще утомительно долог.

- Подайте жалобу на жениха мадемуазель, потребуйте от него заплатить штраф, который станет прибавкой к приданому мадемуазель. А шевалье, полагаю, не откажется выступить свидетелем невиновности вашей дочери.

Если будет в это время не занят чем-то иным.

- Что касается вас, шевалье…
Мари сделала строгое лицо, пригвоздив де Ронэ к месту суровым взглядом.
- Что касается вас, шевалье, то я возьму вас на службу, но только после вашей искренней исповеди и чистосердечного покаяния.
Двусмысленность, нарочитая или нет, была замечена, но герцогиня де Шеврез умело перешагнула через нее, запомнив, правда, на будущее.
- Монсеньор?
Ее светлость изобразила легкий поклон, подчеркивая, что окончательное решение за Его высокопреосвященством.

Все взгляды вновь оказались прикованы к нему. Стараясь не позволить растерянности отразиться на его лице - за что нередко старый герцог сравнивал сына с вислоухим животным, тоскливо глядящим на морковку, Луи живо уцепился за предложение дамы.

— Её светлость подсказала, пожалуй, самое верное решение, - произнёс он с благодарной улыбкой, адресованной Мари. - И на вашем месте, господин де Лекур, я бы прислушался к нему. В свою же очередь, обещаю подыскать для вашей дочери жениха, который окажется более достоен её.

Бийяр спешно отвернулся, когда кардинал посмотрел на него. Два года как вдовец, он ничуть не торопился под венец, а лишь при мысли отправиться туда под руку с девчонкой, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, готов был навсегда отказаться от причастия, лишь бы избежать брачных клятв.

Теодор перехватил оружие боевым хватом. Но уже на третьей ступеньке Лекура настигли Жебиньяк и Ветьен. Бийяр отстал лишь на какое-то мгновенье. И шпага Лекура почти сразу оказалась у Жебиньяка. Пусть тот при этом едва не свалился с лестницы.

– Извольте, сударь… позвольте…

Бийяру его роль была явно не по нраву. И Лекура он подхватил под локоть почти по-дружески. Но потянул вниз, подальше от кардинала.

И Теодор вернул свое внимание герцогине.

– Мадам, но нераскаянными люди намного привлекательнее.