Французский роман плаща и шпаги зарисовки на полях Дюма

Французский роман плаща и шпаги

Объявление

В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.

Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой.

Текущие игровые эпизоды:
Посланец или: Туда и обратно. Январь 1629 г., окрестности Женольяка: Пробирающийся в поместье Бондюранов отряд католиков попадает в плен.
Как брак с браком. Конец марта 1629 года: Мадлен Буше добирается до дома своего жениха, но так ли он рад ее видеть?
Обменяли хулигана. Осень 1622 года: Алехандро де Кабрера и Диего де Альба устраивают побег Адриану де Оньяте.

Текущие игровые эпизоды:
Приключения находятся сами. 17 сентября 1629 года: Эмили, не выходя из дома, помогает герцогине де Ларошфуко найти украденного сына.
Прошедшее и не произошедшее. Октябрь 1624 года, дорога на Ножан: Доминик Шере решает использовать своего друга, чтобы получить вести о своей семье.
Минуты тайного свиданья. Февраль 1619 года: Оказавшись в ловушке вместе с фаворитом папского легата, епископ Люсонский и Луи де Лавалетт ищут пути выбраться из нее и взобраться повыше.

Текущие игровые эпизоды:
Не ходите, дети, в Африку гулять. Июль 1616 года: Андре Мартен и Доминик Шере оказываются в плену.
Autre n'auray. Отхождение от плана не приветствуется. Май 1436 года: Потерпев унизительное поражение, г- н де Мильво придумывает новый план, осуществлять который предстоит его дочери.
У нас нет права на любовь. 10 марта 1629 года: Королева Анна утешает Месье после провала его плана.
Говорить легко удивительно тяжело. Конец октября 1629: Улаф и Кристина рассказывают г-же Оксеншерна о похищении ее дочери.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Части целого: От пролога к эпилогу » Кот из дома… Август 1627 года, Париж


Кот из дома… Август 1627 года, Париж

Сообщений 1 страница 20 из 66

1

Предыдущий эпизод:
Noli me tangere

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

0

2

«На дне, – заметил когда-то Лампурд, – всегда темно». И жизнь парижского дна начиналась лишь после захода солнца, что было Шере только на руку – и потому что работы в канцелярии сейчас, в преддверии войны, было столько, что она начиналась еще до рассвета и продолжалась зачастую при свечах, и потому что к вечеру начинала спадать чудовищная жара. И из-за этой жары Шере предпочел поступиться сном, а не отпрашиваться раньше – хотя его, наверное, отпустили бы. А потом тихо поскрестись в уже известную ему неприметную дверь особняка на улице Сент-Оноре, вместо того, чтобы стучаться в капитанский кабинет на следующий день.

Отворила, неожиданно, девушка. Лампа, которую она держала в руке, осветила очаровательное личико сердечком, обрамленное белоснежным чепчиком, из-под которого выбивались две-три прядки рыжих волос.

– А если бы я был убийца? – не удержался Шере.

Девушка засмеялась, и на ее щеках заиграли ямочки.

– Но вы же не убийца, – указала она.

– Не похож? – Невозможно было не улыбнуться ей в ответ. И не хотелось добавлять, что у убийцы вид может быть и безобидный. – Но вы же этого не знали, вы просто открыли.

– Почему не знала? – удивилась она. – Я в окошечко посмотрела. Тут есть такое, снаружи не видно.

Она махнула рукой, указывая куда-то в сторону.

– Тогда я мог бы быть вором, – не сдавался Шере. Даже просто смотреть на нее было приятно – особенно после гнусных рож, с которыми он сегодня имел дело. – Вора так легко не опознаешь.

– А я бы на помощь позвала.

– Не успела бы. Сорвал бы эту твою цепочку, и готово.

Девушка испуганно прикрыла ладонью серебряный кулончик, но потом снова заулыбалась.

– Она крепкая. У вас сил бы не хватило.

– Я сильнее, чем кажусь.

– Ой ли?

Шере не нашелся, что ответить, невольно все еще улыбаясь ей. Наверное, это была крайне глупая улыбка, но его неожиданная собеседница была так простодушно мила, а в последнее время у него не было ни минуты, чтобы просто с кем-нибудь поболтать. И она тоже улыбалась и держала паузу, пока он не смутился и не отвел глаза. Тогда она тоже опустила длинные ресницы.

– Вы к господину капитану? Потому что его нет.

– Как нет? – растерялся Шере, совершенно не ожидавший, что может не застать Кавуа дома. Но, с другой стороны, почему он должен был быть дома? – А где он?

– Не знаю.

Снова повисло молчание. Шере не знал, что сказать. Вообще-то надо было извиниться за беспокойство, попрощаться и уйти. Но ему отчаянно не хотелось этого делать.

– Совсем-совсем не знаешь?

– Совсем-совсем. И если бы знала, мне нельзя было бы сказать.

– Такая ты мудрая, – кстати припомнилось то, что рассказывал как-то Лампурд. – Тебя, наверное, Софи зовут.

– Почему Софи? – удивилась она. – Мари.

– А меня – Доминик.

– Ой, какой вы… хитрый!

Полчаса спустя он сидел на кухне под присмотром матери Мари и якобы ждал возвращения хозяина дома, а на самом деле, грыз уже третье зеленое яблоко и беседовал с девушкой, служившей в особняке горничной, о Сен-Жерменской ярмарке, о балаганах Нового рынка, о любви кардинала к театру и прочей такой же ерунде.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

3

...Барнье этим вечером находился в восхитительных тенетах целительной, всепоглощающей лени. Днем он обошел добрую половину всех парижских аптекарей, у каждого оставив если не звонкие монеты, то список требуемого с пометкой "срочно", а ближе к закату, вернувшись наконец домой и не застав капитана, блаженно смыл грязь и рухнул на кровать с мыслью ни за что ее не покидать. До утра. А может, и дольше.
Потом ему стало скучно и он взялся за книгу, потом за перо, а потом снова за книгу, зачитался, и вынырнул из текста только тогда, когда с кухни потянуло вкусным, почти медовым, с легкой ореховой горчинкой запахом яблочного пирога.
Устоять было невозможно.
И врач, набросив домашнюю куртку и прихватив любимую кружку весьма почтенного размера, вышел на тропу войны. Битва за самый вкусный кусок, непременно с левого края не совсем ровного противня, самую чуточку из-за этого подгоревший и слегка хрустящий на зубах, обещала быть жестокой и узваропролитной.
Но на пороге кухни Барнье появился совсем не готовым к бою, еще слегка сонным и протирающим глаза свободной рукой.
Первым, что сказал он, увидев гостя, было воодушевленное:

- Оооо!..

Это был хороший повод проснуться!

- Какие люди! Без охраны! И без пирога! Аньес!

Мать Мари добродушно махнула на него тряпкой.

- Конечно, без пирога. Не готово еще. Видите, месье ждет, и вы садитесь...

Барнье, не долго думая, плеснул себе из стоявшего на столе кувшина, опрометчиво не проверив, что в нем, и уселся на свободный стул.

- Какими судьбами? - синие глаза хирурга, едва просветлев, с доброжелательным любопытством уставились на секретаря.

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+2

4

Настороженность, чуть заметно сузившая глаза Шере, исчезла при первых же словах хирурга, и он улыбнулся в ответ.

– Я искал господина капитана, сударь, – смущенно объяснил он, – а вы ведь спали?.. Мне позволили немного подождать… я так рад, что могу поблагодарить вас за помощь…

На прелестном личике Мари тут же отразился живой интерес, и она глянула на обоих с немым вопросом в ореховых глазах. Что она представила себе, удар шпаги?

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

5

Барнье хитро глянул на обоих.

- Не стоит благодарности, это было занимательно, - врач улыбнулся, припомнив рассказ Доминика, и отхлебнул из кружки. Чуть сброженный яблочный сок с сушеным виноградом приятно щипал нёбо, отгоняя остатки сна.
Повезло, не молоко. Что же это было в прошлый раз, такое невкусное? Закваска?..
Привычка пастись на кухонных лугах иногда приводила к конфузам.
О вывихе Барнье решил не упоминать. Мало ли, какую историю месье Шере захочет преподнести женщинам? Хирург приготовился кивать и добавлять душещипательных деталей, а вслух сказал:

- Капитана нынче можно искать с собаками... Появится заполночь, попомните мое слово. Как ваше здоровье, сударь? Не беспокоит?

Беспокоить  было особо нечему, если говорить о давно вправленном суставе, и Барнье прекрасно об этом знал, но Мари смотрела с таким интересом, что невозможно было удержаться от искушения ее подразнить.

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+2

6

Врать Шере не собирался. И не потому, что предпочитал всегда говорить правду, но из обыкновенного здравого смысла: Барнье он не знал совершенно. Однако, когда на тебя смотрят с такой надеждой, объяснять, что речь идет всего-навсего о вывихе, очень не хочется. И поэтому он дал ответ такой же обтекаемый, как и вопрос.

- Ну что вы, сударь, с вашим искусством… Я вам действительно очень благодарен.

Хирург, похоже, знал лучше, чем обе женщины, почему капитан нынче отсутствует, и Шере с удовольствием бы его на эту тему расспросил, но получать щелчок по носу за то, что лезешь не в свое дело, опять же лучше наедине. К счастью, Мари, которую этот вопрос, похоже, тоже занимал, решила за него.

- Да, месье Барнье у нас самый лучший, - похвасталась она. – А Эжен же с господином капитаном вернется?

Вспыхнувший на ее щеках румянец ясно показывал, что ей это небезразлично, но Шере не торопился делать выводы. В конце концов, Аньес производила впечатление очень здравомыслящей женщины, да и самой Мари могло быть просто любопытно – так же, как ему самому.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

7

Врач выдерживал драматическую паузу, неторопливо прихлебывая сок, принюхиваясь к пирогу и глядя на всех веселыми глазами заговорщика.
Его тщеславие было согрето и обласкано, заинтересованные взгляды скрестились на его пузатой кружке (точнее, на нем самом, но кружка то и дело заслоняла обзор), и Барнье решил, что сплетничать про Эжена безопаснее, чем про покровителя.

- Нет, - ответил он девушке, с интересом рассматривая ее румянец. - Думаю, он вернется с господином конем и не раньше рассвета. Господин капитан утром был очень зол, потому что вчера брат Гийом отпустил неловкое замечание о статях эженовского мерина, не при тебе, Мари, будь сказано... Что-то о походке. Мол, ноги он расставляет, как... Э-э... Труженица в полях. А поскольку с братом Гийомом был и брат Жиль, а в них плескался на двоих как бы не бочонок эльзасского, Эжен решил, что подраться не грех, раз уж святых отцов двое, а если считать в эженах и смотреть вширь, то даже четверо.

- Ох, и откуда вы столько знаете, - покачала головой Аньес, уперев руки в бока.

- Так я же их и поил, - беззаботно признался врач. - Дальше рассказывать?

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+3

8

Согласие было единодушным, но если Мари казалась слегка встревоженной, то Шере и Аньес выглядели донельзя заинтересованно. Кухарка, надо думать, потому что судьба Эжена не оставляла ее равнодушной, а Шере - и потому что обожал сплетни всякого рода, и потому что этого требовала вся обстановка, тем более что хирургу он был обязан.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

9

Барнье промочил горло и продолжил:

- Так вот. Слово за слово, сначала кружками об стол, потом Эженом об стену, а потом брату Жилю по тонзуре, и тут началось... Хозяин кабака прибежал, со слугами и дубьем, пришлось отступать в окно. Брат Гийом мужественно прикрывал наше отступление, потому что когда прибегают с дубьем, тут не до маленьких богословских разногласий и лучше объединиться. Прикрывал, увы, не по своей воле! - врач горестно вздохнул. - Но потому только, что благость отца оказалась такова, что не прошла в окно. Пришлось подергать снаружи. И тут, конечно, слетела ряса. А потом кто-то здорово помог ему сзади, как бы даже не с разбегу, потому что выходил брат Гийом ну так славно, как ядро из пушки.

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+3

10

Аньес смеялась, глядя на врача так восхищенно, что впору было уже начать сочувствовать батюшке Мари – если, конечно, он был жив. Девушка тоже улыбалась, хотя и не так беззаботно, и Шере, бросив на нее быстрый взгляд искоса, сказал как мог серьезно:

– Я даже не решаюсь представить себе, какая часть Священного Писания стала предметом такого спора.

Кстати или некстати вспомнилось, как хирург предлагал ему на выбор ножку или спинку стула. Совсем погасить смех в глазах Шере не сумел, но это воспоминание нимало в этом помогло.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

11

- Ну, там было что-то про не убий, но вот про "не надень рваную рясу на памятник" не было ничего... - усмехнулся врач. - Я пытался их остановить!

На самом деле его участие сводилось к безнадежным просьбам: "Хотя бы не на этот памятник!", но об этом Барнье говорить не стал.

- Может быть, у них бы это и получилось, но брат Гийом во грехе чревоугодия отъел такие розовые... щечки, на вид которых сбежалась половина всех парижских уличных мальчишек. Пришлось уходить дворами, бросив несчастную рясу. И надо же было такому случиться, чтобы мы вышли прямо наперерез господину капитану!..  Боюсь, наш вид...

Хирург сокрушенно покачал головой.

- В общем, нас... Усовестили. Так хорошо, что Эжен, наверное, и не рискнет появиться дома раньше рассвета. А я никогда не думал, что увижу, как сен-жерменские монахи жертвуют на гвардию.

- Этого вовсе не может быть, - не поверила Аньес, глядя на врача блестящими от смеха глазами. - Как это?

- Не как, а что, - охотно поведал тот. - Бочонок отменного бальзама, утром и доставили. А господин капитан по доброте душевной пообещал ничего не рассказывать настоятелю.

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+1

12

Теперь смеялась и Мари, напрочь, похоже, бросив тревожиться об Эжене. Шере смеялся беззвучно, по привычке, уже ставшей второй натурой, и закрывая ладонью рот, но в его глазах стояли слезы.

– А вас, сударь, тоже… усовестили? – чуть сдавленным голосом полюбопытствовал он.

Он с трудом мог представить себе эту странную компанию – двух монахов, немолодого врача и двадцатилетнего юношу. Что у них было общего, и почему вообще?.. И Эжен был совсем не похож на человека, который стал бы натягивать рясу на памятник – но не монахи же стали это делать? Однако, даже если во всей этой истории было больше выдумок, чем правды, про бальзам Барнье никак не мог соврать. А про капитана? Даже меньше чем во все прочее Шере мог поверить, что, как бы ни упрекал его господин де Кавуа, это возымело хоть какой-то эффект на хирурга.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

13

Барнье посмотрел на него строгими синими глазами, скрывая широченную ухмылку за боками кружки.

- Конечно, - сурово сказал он. - Я полон раскаяния.

В воздухе повисло опасное молчание. Опасное, потому что хирург всерьез рисковал просто лопнуть от сдерживаемого смеха, набрав воздуха в грудь и из последних сил пытаясь не выдохнуть.

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+1

14

Шере кивнул, тщетно пытаясь стереть с лица ухмылку, которую уже нельзя было спрятать за прижатой к губам ладонью.

– Я вам верю, – с трудом проговорил он, стараясь только, чтобы паузы между словами были не слишком длинными, – помилуйте, сударь, разве мог я сомневаться хоть на миг, как вы могли даже подумать… А что в это время делал конь? Он тоже раскаялся?

Мари прыснула.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

15

Послышалось тихое шипение - Барнье выдыхал. Наверное, он зря попытался при этом глотнуть сока, потому что шипение перешло в легкое бульканье.

- Псст... - он успел закрыться краем тряпки. - А вот с конем-то и вышла незадача... Потому что мы оставили его при вынужденном отступлении. За потерянную лошадь усовещи... усовести... Выговаривали особенно проникновенно. Поход же скоро.

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+1

16

Судя по тому, как разом помрачнели обе женщины, упоминание о походе было лишним.

– То ли скоро, то ли нет, – пожал плечами Шере, – и будет ли он вообще… То есть что-то будет, но это совсем не значит, что его величество туда поедет. А если его величество останется, то и его высокопреосвященство – тоже.

На самом деле, все это было не очевидно. Месье Бутийе считал, что король непременно поедет, а вот что при этом будет делать господин кардинал, было непонятно. Сам месье Бутийе должен был остаться в любом случае, и Шере, который теперь стал ему чем-то вроде помощника, – тоже. И он ровным счетом ничего не имел против, сама мысль о войне приводила его в ужас, прежде даже, чем он начинал думать о жизни в палатке и своей тайне.

– Так что не придется вам, сударь, работать больше, чем сейчас.

Судя по похоронному виду Аньес, это ее не слишком убедило, но Мари заметно оживилась.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

17

Барнье, который успел понять свою промашку, торопливо кивнул. Хотя знал наверняка, что капитан вдруг начал уделять особое внимание снаряжению роты - еще более особое, чем обычно, что сказывалось и на хирурге.

- Если не... Аньес, пирог!

Женщина всплеснула руками и кинулась к печи. Врач охотно бросился ей помогать. Разговор ненадолго прервался, чтобы возобновиться уже ввиду роскошного, но еще слишком горячего шедевра кулинарного искусства.
Запах стоял умопомрачительный.

- О чем бишь я? - вспомнил хирург, возвращаясь за стол. - А, лошадь. Как легко догадаться, мерина мы не нашли. Но когда расстались с монахами, господин капитан так смея... Кхм... Так увещевал нас, что Эжен получил как на орехи, так и деньги на новую лошадь и приказ без коня не являться. А лучший барышник, как известно, месье Дешам.

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+1

18

– Такой лучший, что даже ночью торгует, – пробормотал Шере, протянул руку, чтобы отщипнуть кусочек, обжегся и торопливо облизнул пальцы. – Держу пари, что у него есть дочка.

Конечно, он не стал глядеть при этом на Мари, но и краем глаза сумел увидеть, что ей эта догадка не пришлась по нраву.

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

+1

19

- Выигрыш ваш, в двойном размере, - улыбнулся врач, украдкой подмигнув девушке. - Потому что у него две дочери, и обе очаровательные.

Аньес подвинула ближе к Доминику прохладный кувшин, чтобы остудил пальцы.
- Дайте-ка я разломаю, сударь, быстрее остынет, - заботливо предложила она.

- Э-э, - запротестовал врач. - Не надо самопожертвования, лучше дай мне что-нибудь, я разрежу.
Он ухватил кухонный нож, убедился в его относительной чистоте и занялся привычным делом.

Подпись автора

Разум, единожды раздвинувший свои границы, никогда не вернется в границы прежние.

+1

20

Лицо Мари, уставившейся было на хирурга с выражением явного недоумения и обиды, почти сразу просветлело.

– Все вы вечно выдумываете, сударь!

Шере был склонен с ней согласиться. Если монашеский бальзам доставили утром – сегодня утром, то на поиски лошади у Эжена был, самое меньшее, весь день. В двух девушек на него одного тоже верилось с трудом – однако делиться с кем бы то ни было своими выводами Шере не собирался.

– И что же я выиграл? – улыбаясь, спросил он и утащил почти из-под самого ножа Барнье кусочек отломившейся корочки. – Даже в двойном размере?

Подпись автора

Никто.
И звать меня никак.

0


Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Части целого: От пролога к эпилогу » Кот из дома… Август 1627 года, Париж