Среди гостей маршала в тот вечер было несколько человек, ему лично не знакомых, но приглашенных им по просьбе принцессы де Конти, которая в этот самый момент с видимой беспечностью беседовала с графом де Вардом и, казалось, вовсе не смотрела на хозяина дома. Двое из них вполне заслуживали приглашения сами по себе, а третья, г-жа де Майсен, заслужила честь добрых четверть часа быть собеседницей г-на де Бассомпьера – вплоть до появления г-жи де Кавуа. Любая на ее месте почувствовала бы себя задетой, и, возможно, именно поэтому г-жа де Майсен столь пристально следила за его беседой с двумя супругами, так очаровательно хмурила подчерненные сурьмой рыжие бровки и, даже беседуя с немолодым придворным, выказывавшим явное желание свести с ней более близкое знакомство, все же время от времени окидывала зал рассеянным взглядом зеленых глаз, неизменно останавливаясь на подтянутой фигуре капитана. И когда тот, случайно или нечаянно, поднял глаза в тот самый миг, когда она на него смотрела, г-жа де Майсен прикрылась веером – ничуть, похоже, не смутившись, потому что лукавая улыбка, которую она тем самым спрятала, лучилась в уголках ее глаз. И отвела взор она тоже без излишней торопливости, как женщина, которая, не достигнув еще четверти века, уже, однако, отлично знает цену своей красоте.

Г-жа де Майсен рассмеялась, показав очаровательные ямочки на щеках. Смех у нее тоже был на редкость приятный – звонкий и безобидный, как у ребенка.

– Вы угадали, сударь, – сообщила она. – Я – Мелюзина.

Если, беседуя с г-ном де Ла Фонтом, она не давала себе труда сделать вид, что все ее внимание занято собеседником, то г-ну капитану подобная участь явно не грозила: в чуть прищуренных зеленых глазах феи читался несомненный интерес.

– Но вы должны поведать мне, таинственный незнакомец, ибо я уже двести лет как не ступала среди смертных – каких подарков от чудесного народца они нынче ждут?

Как-то она сумела смотреть при этом одновременно серьезно и лукаво, без слов приглашая нового знакомца продолжить шутку, которую находила, похоже, захватывающей более чем забавной.

Г-жа де Майсен могла бы ответить своему новому собеседнику, что феи творят чудеса только для избранных – и избранных для определенного рода дел – но делать этого не стала, и не только из-за того, что г-н де Ла Фонт оставался тут же, буравя капитана недовольным взглядом. В ответе Кавуа, в его глазах, а пуще того – в его прикосновении, когда он взял ее руку, она ощутила тепло, но не огонь. И это лишь подтвердило те выводы, которые г-жа де Майсен сделала, наблюдая за супругами – не стоило и пытаться. Нет, будь у нее время, и счастливый случай, который оно дарит, и уединение…

– О, – вздохнула она, и как будто беспечная маска соскользнула, открывая колодец боли в зеленых глазах, – о чудесах я мечтала бы сама. Ах, нет, мы, феи, вы же знаете, мы творим не чудеса, а чары, и, говорят, недобрые!

Улыбка, приугасшая на ее признании, уже на следующих словах вспыхнула вновь, взгляд снова сделался кокетливым, а ее веер, поникший на миг, опять вспорхнул в воздух.

– Но не бойтесь, – лукаво улыбаясь, продолжила она, – на вас лежат другие чары, и вам нечего меня страшиться.

– Меня вы очаровали всецело, – воскликнул г-н де Ла Фонт.

– Тогда не ждите чудес, – тут же отозвалась г-жа де Майсен.

Собеседница капитана, похоже, вполне овладела собой, и новое упоминание о чудесах не вызвало в ней того же отклика. Что бы ни проглянуло на миг наружу, ни время, ни место не располагали к откровениям, и тайна г-жи де Майсен так и осталась тайной.

– Мы, феи, в первую очередь женщины, – откликнулась она с той же лукавой улыбкой, – а о чем мечтает каждая женщина, как не о любви? Но век рыцарей, мне сказали, прошел…

– Вас обманули, сударыня! – живо возразил г-н де Ла Фонт.

– Ах, и это мне тоже уже говорили! – и опять в смехе красавицы было что-то чуть неверно, как звон надтреснутого колокольчика.

Чем дольше слушала г-жа де Майсен, тем очевиднее проступало в ее глазах неподдельное уважение. Искренне ли г-н капитан не включил самого себя в список рыцарей или в этом был тонкий расчет, ей было чем восхищаться, и она не замедлила сообщить ему об этом.

– Право, сударь, – промолвила она, – вы первый и единственный из попадавшихся мне смертных, кто не назвал самого себя – или же, – поправилась она, скользнув все тем же лукавым взором по г-ну де Ла Фонту, – кто не предложил мне тут же себя в полное мое распоряжение. Признайтесь, это ничто иное как скромность.

– Это потому что все помыслы господина де Кавуа принадлежат другой даме, – воскликнул г-н де Ла Фонт. – А я, сударыня фея, свободен всецело.

– Как! – рассмеялась Мелюзина. – Вы же только что объявляли себя моим пленником, рабом даже! И вдруг – свободен? Что ж – тогда вы свободны!

И она, изобразив на лице шутливую обиду, знаком предложила г-ну де Ла Фонту удалиться, против чего тот тут же запротестовал, упрекая красавицу в произволе.

- О! - изумленно прошептала г-жа де Майсен. И все же это было больше чем благосклонная, но чуть снисходительная улыбка, которой она ответила на пылкое "В любой роли, сударыня!", произнесенное г-ном де Ла Фонтом в ответ на укол Кавуа. И если поначалу она и предположила, что г-н капитан кого-то цитирует, то последние строки заставили ее заподозрить, что это было не так. В том или ином случае, глубочайшее изумление, написанное на лице второго ее поклонника, могло бы показать ей, сколь непривычным было подобное его поведение для окружающих. И внутренняя борьба, отразившаяся на лице красавицы, была скорее всего с этим связана. Слишком уж необычен был этот человек.

- Ступайте, - приказала она г-ну де Ла Фонту. - Принесите мне лавровый лист. Раз уж вы готовы выступить в роли слуги, сударь, я вам приказываю.

- Но,  сударыня!.. - запротестовал тот, не то оскорбившись полученным поручением, не то не желая так легко покидать ристалище.

- На кухне, - предложила дама.  - Я уверена, вы сумеете ее найти.

Камзол г-на де Ла Фонта весьма плотно сидел на его фигуре, что позволяло ей быть уверенной в том, что поручение ему и вправду по плечу. Но сам г-н де Ла Фонт заметно обиделся.

- Я повинуюсь, сударыня, - он поклонился, бросил на Кавуа откровенно неприязненный взгляд и направился прочь.

- Вы и в самом деле имели это в виду? - с неожиданной серьезностью спросила красавица, обращая на капитана пристальный взгляд. По всем правилам, смотреть ей полагалось с надеждой, но и самый внимательный наблюдатель не заметил бы и следа ее на ее лице, скорее уж по ее взгляду можно было предположить, что она ждет от собеседника отрицательного ответа.

Отредактировано Провидение (2016-08-09 15:10:16)