Кавуа успел только стряхнуть снег со шляпы, когда его поймал лейтенант и сообщил, что Его Высокопреосвященство желал бы видеть своего капитана, как только тот появится в Пале Кардиналь.
У пикардийца тоже были новости для покровителя и он не стал медлить.
Успел Ришелье узнать, куда исчез другой его телохранитель, или дело было в чем-то ином?
Судя по выражению лица Жюссака, гвардия не успела совершить ничего вопиющего. Или, напротив, натворила нечто настолько невообразимое, что и раскаянье изображать было бесполезно.
Так или иначе, капитан поднялся в библиотеку и попросил одного из секретарей доложить о своем приходе. Оставался небольшой шанс, что Ришелье прямо сейчас окажется занят. Кавуа успел собраться с мыслями, но... Всегда есть "но". Было кое-что, о чем он говорить не хотел.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Капитан достаточно хорошо знал своего покровителя, чтобы сейчас с кристальной ясностью понять, что Ришелье чем-то недоволен. Первым, что приходило в голову, было, конечно, то, что занимало сейчас самого пикардийца более всего прочего. И, поприветствовав кардинала, он мог только согласиться:

- Хочу, монсеньор. - Кавуа сделал исчезающе короткую паузу и продолжил: - Это может представляться очевидным, но нет, я его не убивал.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

"Не знал", - понял Кавуа. Иначе начал бы не с этого вопроса.
Пикардиец не убивал людей кардинала, пока они таковыми оставались, это был вопрос принципа. Даже если они очень напрашивались. Всегда оставались некие дуэльные случайности, но если бы Ришелье предполагал таковую... Не с этого вопроса он бы начал.

- Вчера утром на дуэли был убит Солье, - вместо ответа сообщил гвардеец, остановившись возле стола. Ему уже предложили сесть, но разнос он предпочел бы выслушать стоя.
Нет, если бы кардинал уже знал, было бы проще. А теперь думай, как не выдать Ронэ. Несложно выяснить, кто убил, но пусть Ришелье узнает об этом не от него.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Пикардиец едва заметно приподнял бровь. Не думает же кардинал, что он подговорил кого-то убить своего не соперника даже, но только завистника?.. Нет, Солье был хорош. Во многом.
На своем месте.
"Не знаю, льстит ли мне ваша уверенность в том, что я знаю ответ", просилось с языка. 

- Это сложный вопрос, монсеньор. Я сам узнал об этом только сегодня утром.

– Вы хотите сказать, что не знаете имени?

Кавуа не мог сказать "нет", и знал, что любой другой ответ прямо укажет покровителю на бретера.

- У меня было не слишком много времени, чтобы разобраться, что на самом деле произошло, - резонно заметил он. И, все же не желая лгать, добавил: - Не уверен, что имя наемного убийцы - именно то, что вы желаете услышать.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- Монсеньор... - Кавуа опустил глаза. Он исчезающе редко, почти никогда не шел против воли покровителя, и сам не мог бы вспомнить, когда это было в последний раз - если речь, конечно, не заходила о вопросах безопасности. Но сейчас...
Ронэ не был ему другом. Они дрались несколько раз, с разным результатом, особенно зло - после смерти Витерба. И до сих пор никто никого не убил. Впрочем, Кавуа начинал полагать, что это только дело времени.
И все же. 

- Я уверен, вы услышите его еще до вечера. Но, простите, монсеньор, не от меня.

Наверное, дело было не только в том, что они снова собирались драться.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Пикардиец поднял не к месту спокойные глаза на своего патрона.

- Совести? - в голосе его слышался призрачный, едва ощутимый оттенок удивления. - Я не стал бы говорить о совести.

"Потому что мне не в чем себя обвинить. Пока."
Кавуа щурился, как делал всегда, когда что-то задумывал.

- Еще до вечера вам скажут, что он убил Солье. Мы оба знаем этого человека; я только хочу быть уверен, что Солье не убил себя сам. - Пауза была исчезающе короткой. -  Видит Бог, об него это сделать легко.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа не стал меняться в лице, поскольку это было и весьма глупо, и достаточно опасно, только задумался, кто же проболтался. Сама миледи, несомненно. Женщины не умеют хранить тайны. Но ведь эта тайна угрожает ей самой, стала бы она?.. Ох, вряд ли. Она способна на ошибку, но при этом далеко не глупа.
Атос? Ему эта тайна угрожает еще верней, и не к кардиналу же он пошел с исповедью! Значит... Кто-то, кому доверяет один из этих двоих. В случае с миледи гадать было бесполезно. Она пришла к нему, Кавуа, но к нему ли одному?
В случае с Атосом все было несколько проще...

- Что именно? - уточнил гвардеец, не до конца понимая, о чем и как осведомлен кардинал. И самое главное, кем.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Капитан в свою очередь сделал напрашивающийся вывод. Кардиналу попросту не хватало сведений, чтобы поставить более четкий вопрос и припереть своего телохранителя к стенке. Значит, не миледи. Она, пытаясь заручиться поддержкой Ришелье, рассказала бы ему все. Или Кавуа совершенно не знал кардинала.
Ну что же, господа мушкетеры...
Д'Артаньян? Арамис? Простодушному здоровяку такое просто не пришло бы в голову, как не пришло бы и самому Атосу. Арамис... Тогда, под Ларошелью, он искал встречи с Ришелье. Чем бы ни закончилась эта встреча, у молодого человека уже был опыт. Или все-таки гасконец? Как сказал Атос, Тревиль не имеет к этому никакого отношения. Стало быть, Арамис. Но что, черт возьми, он разболтал?
Убил бы, да. Определенно.
Кавуа утешил себя мыслью, что мечта еще может сбыться.

- Я только не знаю, с чего начать, - едва заметно улыбнулся он, хотя, возможно, учитывая настроение покровителя, этого делать и не стоило. - Позволю себе спросить, монсеньор. Исключительно для того, чтобы быть точным в своем рассказе... А что, господин Арамис уже приходил?

Взгляд гвардейца не был невинным, это было бы сущей глупостью - или еще большей дерзостью. Нет, он был очень внимательным. И в чем-то почтительным.
А мысли Кавуа "Скажите "да", монсеньор, и я перережу ему глотку" на лице не отражались.
В зависимости от того, кто на самом деле явился, гасконец или аббат, кое-что могло измениться. И еще от того, с чем пришел.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

"Приходил", - констатировал про себя Кавуа, подведя черту под размышлениями.
И подставил Атоса, конечно же. Ну, держитесь, господин будущий аббат... До чего вы не доживете.

- Хочу, монсеньор, но речь идет о даме, - пикардиец сделал короткую паузу, и не желая менять тему, и не имея возможности ее не изменить. Шевалье де Брийеса он не знал, и не совсем понимал, к чему ведет кардинал.

- О даме, которая попыталась купить мою шпагу в обмен на что угодно, - на этот раз он рискнул продолжить, этот вопрос беспокоил его больше. Сильнее даже, чем гнев патрона. - О даме, которая пользуется определенным вашим доверием...

"Раз вы выписываете ей такие бумаги..."

- И которая готова предложить любую цену в обмен на смерть известного вам мушкетера.

Кавуа понимал, что дает в руки Ришелье поводок, наброшенный на шею красавицы, но именно это он и собирался сделать. Если только кардиналу действительно нужна эта веревка, он не станет торопиться ни с арестом, ни с иными действиями по отношению к Атосу. Возможно. А в "любую цену" могли входить и секреты самого кардинала - и это, пожалуй, было единственной стоящей вещью, которой располагала мадам. Несравнимой со всем остальным.

- Мне и, не исключено, кому-то еще. В остальном вы совершенно правы, - он коротко поклонился. - Шевалье де Ронэ мне не друг, а имя де Брийеса я слышу впервые.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)