Луи отложил вилку и откинулся на высокую спинку, ненадолго задумавшись.

- Имущество почивших эшевенов... Если к нему присовокупить некий взнос от их собратьев из Провинций, это будет выглядеть более убедительно. Как вы полагаете? Герцог не питает к нам доверия, поэтому нельзя позволить мелочам выдать нас.

Кардинал вернулся к завтраку, уже более спокойный, чем несколькими минутами ранее. Первоначальное беспокойство от нового поручения и сомнения в собственных способностях хоть и не исчезли, но отступили в тень, придавая бодрости новоиспечённому посланнику.

- Он наверняка захочет узнать, кто станет во главе острова, - Лавалетт подлил вина хозяину дома и себе, отметив краем глаза паштет, слишком соблазнительный на вид, чтобы сдерживать собственное чревоугодие. - Будет ли королевский губернатор католиком или гугенотом?

Отредактировано Луи де Лавалетт (2017-09-03 12:12:37)

- Думается мне, подобную инициативу реформаты из Амстердама поддержат охотно. Несмотря на всю их скупость, - пожал плечами кардинал, припоминая рассказы о том, чтó сызмальства внушали последователям Кальвина о бережливости и предопределении. - Возможно, я ошибаюсь, но заверить герцога в намерении его величества отправить на север своих эмиссаров будет дополнительным камешком на весах его доверия.

Вино было превосходным, благотворно влияя на бодрость духа и увеличивая веру в успех грядущего предприятия. Даже ставшая притчей во языцех фанатичность Рогана казалась теперь сыну д'Эпернона не столь безоговорочной. Хотя он и не обольщался лёгкостью возложенного на него поручения.

- Быть может, мне стоит что-то ещё пообещать ему, если его светлость пожелает упрямиться? Не сомневаюсь, что он заговорит об эдикте покойного короля Генриха и нашем его несоблюдении.

Луи ненадолго умолк, обдумывая сказанное министром. Поручение казалось предельно понятным - и, в то же время, таило в себе множество подводных камней. Задача Лавалетта заключалась в том, чтобы заманить предводителя протестантов в ловушку, самому избегая рифов, о которые могла разбиться не только его репутация, но и доверие короля, чьи интересы он призван был отстаивать. Если прежде крепко сбитая фигура новоявленного посланника мелькала за другими действующими лицами, теперь ему предстояло выступить в полном одиночестве.

-  Я понял, - наконец нарушил он молчание, нарушаемое окриками за окном и стуком приборов. - Если об этих переговорах узнают в Риме... Что вы намереваетесь предьявить его святейшеству? И что следует говорить мне, ежели его посланник внезапно попадётся в пути?

Придумать можно было великое множество отговорок, однако кардинал хотел, чтобы его фантазия и желание послужить великой цели не навредили последней ни в единой мелочи.