Утро выдалось солнечное и ужасно занятое: сперва Луиза долго и безуспешно уговаривала мужа, что в походе в театр нет ничего особенного: она же будет под маской, и он тоже может маску надеть, если его это смущает, а сходить на итальянское представление ей хотелось до слез. Однако, когда месье де Мондиссье начал хмурить лоб, она уговоры прекратила, потому что ни к чему хорошему это бы не привело: он помнил, конечно, что его жена еще очень юна и наивна, но даже на ребенка можно иногда рассердиться, а чтоб он на нее сердился, Луиза совсем не хотела.

Шевалье дю Брон, с другой стороны, когда она его отыскала в Лувре, чиниться не стал, хотя сперва ему эта мысль тоже не очень понравилась, но потом он согласился, и даже о Савойе вспоминать не пришлось, когда она пообещала привести с собой подругу, а ему предложила тоже взять кого-нибудь, лучше всего – однополчанина, а она за всех заплатит. На самом деле, конечно, она никакую подругу приглашать не собиралась, да и не было у нее подходящих подруг, разве что Лукреция, но Лукреция была дома, но потом, когда она спешила к покоям ее величества, ей такая чудная мысль в голову пришла, что Луиза даже зажмурилась на минутку от восторга и потом всю дорогу придумывала, как бы все получше все устроить.

Лакей распахнул перед ней резные двери – господи Иисусе, как же она боялась, когда первый раз через них проходила! – и Луиза вошла с обычной своей счастливой улыбкой, оглядываясь с любопытством, которое не могла скрыть. Вдруг что-то изменилось – ну что-нибудь? Бедная королева!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Как ей ни не терпелось сразу все рассказать ее величеству, Луиза повела себя как полагается придворный даме: присела в реверансе, поздоровалась со всеми как полагается, поговорила о погоде и чинно взяла свои пяльцы, на которых, если быть честной, что-то новое появлялось только за пределами Лувра и то лишь потому, что вышивала на них Лукреция. Но к счастью – а может, это сама королева так подгадала – место рядом с ее величеством было пусто, и Луиза недолго думая заняла его.

– Месье де Мондиссье меня в театр не взять не хочет, – жарким шепотом пожаловалась она. – Поэтому я кое с кем другим пойду. Под маской. Хотите со мной, ваше величество? Это очень достойные люди будут, мушкетеры.

Луковый огонек в облачно-серых глазах Луизы стал ярче, и она прижала к губам кулачок, еле сдерживая смех. Все это было ужасно пикантно: и будущее приключение, и очень достойные люди, и даже то, что она звала с собой королеву.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза изо всех сил стиснула пяльцы, так что даже затрещало что-то, но ей ни в коем случае нельзя было показать, как она обрадовалась, а ведь она уже двадцать раз успела раскаяться, что вообще об этом заговорила, потому что все же знают, в какой строгости ее величество в этой их Испании воспитывали! Она уже не смела надеяться, что ее не с позором прогонят, а тут, оказывается!.. Нет, ну как же замечательно! Вот верно мачеха ругалась: как девушку ни учи, а все-таки счастья каждой хочется! И с мадам Кристиной тоже так вышло, хоть и винили все ее батюшку. Тут Луиза вспомнила, что у ее величества раньше мадам де Шеврез была и, может, это ее заслуга, а то при такой жизни удивительно даже, что ее величество весь день напролет не молится!

Вот и хорошо, а то Луизе надоело в Савойе уже, что ей чужие грехи приписывают.

– Так это же хорошо, что хватит, – зашептала Луиза и подавилась смешком – ни в коем случае нельзя было, чтобы другие дамы заметили! – Сейчас, мы что-нибудь придумаем, я обещаю! А может, у вас голова заболит? И вы к себе уйдете и всех прогоните?

Этого было, конечно, мало: надо было еще уйти незаметно, но сначала надо было сделать так, чтобы никто ее величество не беспокоил. А потом… Так, может, попросить у мадемуазель де Сент-Уэр ее платье? Переодеть в него королеву, надеть маску… А кто сторожить будет?

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

«Кого-то белокурого», – подумала Луиза, ища глазами мадемуазель де Сент-Уэр. В девушке она была уверена: к кардиналу та не побежит, да и болтать лишнее не будет – ее вообще было трудно разговорить, такая она была робкая. Нет, надо было быть очень, очень осторожной, за такие шалости и выгнать могут. Какая жизнь все-таки несправедливая! Вот почему мужчинам можно ходить куда им заблагорассудится, а женщинам нельзя? Зато, правда, женщинам можно болеть когда угодно и никто их тревожить не будет, это ее величество хорошо придумала!

– Я уйду, – зашептала она в ответ, – а вы заболеете, но скажете, чтобы меня к вам пропустили. Я потом вернусь с другой дамой, как будто с улицы, в маске и в плаще. Как будто я к аптекарю ходила. Я хочу мадемуазель де Сент-Уэр попросить, чтобы она заняла ваше место – можно? Она, правда, повыше вашего будет, но если туфли с каблуками надеть… А если потом донья Эстефания что-то заметит, то мадемуазель де Сент-Уэр ей все объяснит, и будет уже поздно, и она тревогу поднимать не будет. Как вы думаете?

В число близких подруг королевы входила также маркиза дю Фаржи, но во-первых, Луиза ее терпеть не могла, и поэтому все равно делиться бы с ней своей идеей не стала, а во-вторых, у нее были темные волосы и выдать королеву за нее, да еще в кругу придворных дам, было бы невозможно. Нет уж, лучше никого не впутывать!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

«Женить, женить ее на ком-нибудь!» – тут же подумала Луиза. Приданого у мадемуазель де Сент-Уэр толком не было, а ее матушка воспитывала ее так, что она сама, бедняжка, понятия не имела, как кого-нибудь окрутить. Правда, если мадемуазель де Сент-Уэр выйдет замуж, у Луизы при дворе и вовсе не останется подруг… Нет, тогда, значит, надо, чтобы ее величество женила ее на ком-нибудь при себе! На месье де Гито, например! Или он уже женат?

– Мы так все и сделаем! – шепотом пообещала Луиза. – Все, как вы сказали!

Что еще было очень удачно с мадемуазель де Сент-Уэр, так это то, что она здесь же, в Лувре жила, и поэтому, тут ее величество просто чудесно придумала, могла в любой момент платье переменить. Надо будет ей сказать, чтобы она накидку подлиннее выбрала, и обязательно с капюшоном.

– Только вы нас пошлите с каким-нибудь поручением, ваше величество! – шепотом попросила Луиза. – Чтоб мы как раз через час как будто вернулись.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Ужас, просто ужас! Алые губки Луизы приоткрылись в немом восторге, а в ее облачных глазах молнией полыхнуло и тут же пропало радостное предвкушение. Правильно все-таки говорил сеньор маркиз: она любила рисковать, только всегда старалась при этом быть осторожной. С королевой получилось, и с театром получится, непременно получится! Так что правильно она шевалье дю Брону – ой, то есть де Трану – встречу в Лувре назначила, и как раз заранее!

Ни в какую лавку Луиза, конечно, не поехала, и так забот хватало: уговорить мадемуазель де Сент-Уэр помочь оказалось нешуточной задачей, пускай ее величество девушка откровенно боготворила – слово «театр» привело ее в ужас. Королеве? Одной? Тайком? Бедняжка впала в самое настоящее оцепенение, хорошо хоть не при всех! Два часа, битых два часа пришлось ее уговаривать! Луиза уже почти решила, что все сорвется, когда ее наконец осенило, и она заговорила о снедавшей ее величество тоске – ведь не хочет же дорогая Изабелла, чтобы ее величество опять начала задумываться об этом проклятом англичанине, и вздумалось ему умереть невовремя? Лучше уж театр, чем такое, правда?

К счастью, пока подруги разговаривали, Луиза еще и шила, не покладая иголки, и поэтому как раз к обеду украсила оливково-зеленое платье мадемуазель де Сент-Уэр не только широкой полосой серебристого шелка там, где его пришлось подшить, но и такими же бантами по всей юбке, чтоб не так в глаза бросалось. Шелк она позаимствовала из гардеробной ее величества королевы-матери, и это было так пикантно, что она с трудом удержалась и не рассказала все мадемуазель де Сент-Уэр, потому что ужасно это обидно было, что никто не знает, как ей это удалось – а все потому, что она заметила как-то раз, как в чердачном окне свет подмигивает! Правда, она обещала дурехе-камеристке ничего никому не говорить, но ведь если подружке, это же не считается?

Ой, к садовнику надо сбегать!

Потом, когда они с мадемуазель де Сент-Уэр подошли к двери спальни ее величества, Луиза постаралась принять озабоченный вид и на всякий случай заговорила первой, чтобы дорогая Изабелла ничего нечаянно не испортила.

– Вот, для ее величества, как вы просили, сеньора, я с мадемуазель де Сент-Уэр ходила, вот это лаванда, осторожно, тут с тряпки еще капает, и базилик, вот. Только мы не стали говорить для кого, чтобы он цену не задрал до небес!

Королевский садовник не стал, конечно, чиниться и все дал, но наверняка в лавке завернули бы понаряднее, но времени придумать что-то получше у Луизы уже не было.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

На полпути к Большой галерее Луизе вдруг стало холодно от страха – что, если никто их там не ждет и все окажется насмарку?! Королеве она, конечно, ничего не сказала, потому что им вообще не надо было разговаривать, вдруг кто-нибудь услышит? Правда, в такой час, да при такой погоде навстречу им попадались только мушкетеры и гвардейцы на своих постах, а те не обижались, если на их оклики никто не отвечал, но уши-то у них есть? Поэтому Луиза на всякий случай ничего ее величеству не говорила, но не смогла сдержать вздох облегчения, когда увидела в оконной нише на подступах к Большой галерее двух мушкетеров, одного из которых она сразу узнала.

– О, шевалье! Шевалье де Тран! Как это мило, я вам так благодарна! Здравствуйте, сударь, – она присела в реверансе и счастливо улыбнулась второму мушкетеру, такому высокому, что ей приходилось задирать голову, чтобы с ним говорить. – Как это любезно с вашей стороны к нам присоединиться!

Накидка Луизы была оторочена беличьим мехом, а в свободной руке она держала пушистую муфту, поэтому и нужна ей была только полумаска на деревянной ручке, так что ей ничего не мешало болтать сколько вздумается.

– Это мой друг Портос, мадам, – шевалье дю Брон, то есть де Тран перебил ее так поспешно, словно боялся, что она скажет что-то лишнее. Правда, потом он со значением покосился на ее величество, и Луиза сразу поняла, что он ждет, чтобы ему ее назвали, поэтому она снова улыбнулась второму мушкетеру – так радостно как только могла.

Отредактировано Луиза де Мондиссье (2017-07-29 10:49:51)

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

– Мадам, – засмеялась Луиза и высунула немножко язык, совсем как нашалившая девчонка. – И ее, и меня – зовите просто «мадам». Вы же благородный человек, месье Портос, это сразу видно, вы же сохраните нашу маленькую тайну? Никаких имен!

Она лукаво улыбнулась обоим мушкетерам, но покосилась при этом на месье дю… де Трана и сразу увидела, что он смущен – назвал ее, наверное! Это было, конечно, немного досадно, но ничего страшного, месье де Мондиссье поймет, что это была только шалость, а если она ему по секрету расскажет, с кем она ходила…

– Тс-с-с, понятно? – Луиза прижала к губам пальчик в надушенной перчатке и поднесла маску к лицу. Теперь надо было быть осторожной, чтобы никто не видел, что она из Лувра уходила. – Месье де Тран, вы же позаботитесь о носилках для нас, пожалуйста? Или вы уже? Или прямо здесь не выйти, надо идти через галерею?

На самом деле, Луиза прекрасно помнила, что из Королевского павильона тоже можно было выйти, разве ей не говорил об этом сам шевалье, но мужчины больше глупеньких любят, а ей хотелось, чтобы этот гадкий шевалье дю Брон ее все-таки полюбил, и вот пожалуйста, он уже глаза отвел, как будто подвел ее, правильно, так и надо!

– Я не был уверен, когда вас ждать, мадам, – пробормотал он и поглядел на своего друга, но теперь он уже не мог перепоручить носилки ему, и видно было, что ему это не нравится. – Я мигом, Портос, спускайтесь.

Луиза не стала ждать, чтобы мушкетер предложил ее величеству локоть или, того хуже, стал между ними выбирать, и первой взяла королеву под руку.

– Какое у вас интересное имя, месье Портос! Вы из Греции?

Она могла бы честно добавить, что она уже про него что-то слышала, но тогда он сам станет ее расспрашивать, а ей и правда было любопытно узнать, отчего его так звали.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Ах, тайна, какая прелесть! Луиза захлопала бы в ладоши, но в одной руке у нее была маска, а другой она держала под руку ее величество, и поэтому ничего не получилось – только маску она чуть не выронила. Как это мило со стороны шевалье де Трана, пригласить кого-то такого загадочного!

– Мы никому не расскажем, я обещаю! – смеясь, заверила она и многозначительно глянула на королеву. – И мы обязательно подружимся, ведь друзья моих друзей – мои друзья! Я вам все объясню, пока мы спускаемся! Понимаете, у нас – у меня с моей подругой, я хочу сказать – у нас обеих мужья!.. Страшно, страшно суровые люди – хуже англичан! Вы знаете, что в Англии все женские роли мальчики играют? Потому что соблазн? Ну вот, а наши мужья тоже считают, что женщинам в театре нечего делать. А пьеса, говорят, такая смешная… Ну не могли же мы только вдвоем пойти? Ведь правда?

Тут Луиза поскользнулась на мраморной ступеньке и схватилась за рукав гиганта-мушкетера, чтобы не только самой не упасть, но и не дай боже, королеву с собой не увлечь.

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.