Как, однако, недолгое пребывание в монастыре способно переменить женщину, не имеющую душевной склонности к монашеской жизни! Леди Винтер, словно желая скорее забыть о послушническом облачении, которое покорно носила несколько недель, заказала себе два новых платья и накидку с меховой оторочкой, потворствовала своим прихотям в еде, сделавшись на какое-то время лакомкой, правда весьма переборчивой. А еще полюбила прогулки в карете и верхом.
Леди Винтер находила в них какое-то созерцательно-меланхолическое очарование в дни, когда единственным её спутником был лакей, и получала удовольствие от обычной болтовни и сплетен, когда встречала знакомых. Летом и осенью, разумеется, публики бывало больше – зимой дамы и господа преклонных лет румянцу на щеках и инею на ресницах в дни, когда ветви деревьев были поутру опушены снегом, предпочитали тепло каминов и общество таких же стариков.

Зато сейчас взору представали всё больше молодые лица, красивые как чертами, так и выражением самоуверенности и убежденности в своём несомненном счастье в самом ближайшем времени.
Сегодня графиня всего лишь третий раз в этом году предпочла карете седло и, оставив лакея зябнуть у каморки привратника, пустила свою гнедую кобылу легкой рысью вдоль аллеи с тем расчетом, чтобы через несколько минут повернуть обратно и наверняка встретить одного молодого дворянина, которому выпал жребий получить свою долю тех жизненных испытаний, каковые миледи самой судьбой было предназначено дарить всякому, кто оказывался ей нужен.

Прежде ловя его взгляд, Анна вознаграждала этого молодого человека улыбками – достаточно кокетливыми, чтобы побудить мужчину боле решительного к действиям, но, следовало думать, что нынешняя жертва по неопытности своей не понимала что две встречи – это, конечно, случайность, но третья – уж точно судьба.

Свою  лошадь миледи придержала, едва взгляд её различил черты лица всадника, едущего навстречу. В светло-голубых глазах её читалась искренняя радость встречи, а губы, казалось, вот-вот растянутся в приветливой улыбке, если, разумеется внимание молодого дворянина задержится на ней снова, как  уже случалось. Графиня была готова уже и на более провоцирующий к знакомству жест: например, обронить платок, или перчатку, но столь откровенный приём не понадобился. Главным его минусом Анна полагала то, что он слишком явно выдает намерения дамы, и предпочитала подчас более сложные хитрости.

Гнедая кобыла, завидев собрата, вскинула голову и нетерпеливым фырканьем выразила желание ускорить шаг, но всадница только натянула повод, а когда лошади почти поравнялись, с удовольствием отметила, что и молодой человек едет неспешно, и не только видом своим, но и фразой выражает интерес к знакомству.
- Всё зависит от того, какое по счету "снова" Вы, сударь, имеете в виду, - миледи задумчиво и мягко улыбнулась, словно вспоминая, сколько же раз их внимание друг к другу оказывалось взаимным, -  второе, кажется?
Она остановила лошадь, в ожидании ответа и та издала тихий, похожий на вибрирующий смешок звук,  повернув голову к вороному жеребцу и переступила передними ногами.

Анна не слишком тревожилась из-за дурных привычек лошади, поскольку о неприятных сторонах её выучки и нрава знала больше от кучера, чем из своего опыта, и полагала, что тот сгущает краски или же желает показаться перед хозяйкой человеком сведущим в своем деле - вот и находит повод что бы рассказать.

Восхищенное внимание, сколь бы привычным оно ни было, всегда льстило Анне, а лесть она любила, не так, как драгоценности и обращение «Ваша милость», но достаточно, чтобы позволить себе потешить самолюбие в очередной раз.
- Даже так, - миледи мысленно даже возмутилась – этот мужчина, как оказалось, проявлял непростительную слепоту в первые дни когда она заставала его в Кур-ла-Рен, - но вы, судя по всему только приехали, тогда как я уже решила возвращаться домой… какая жалость.

Миледи чуть натянула и ослабила поводья и направила лошадь в обход собеседника по часовой стрелке, позволив себе восхищенный взгляд на шевалье – дань его костюму, осанке и тому небрежно-уверенному изяществу с которым он держался в седле. Только взгляд – слова сейчас были бы почти вульгарным излишеством.
- Надеюсь, если мы доверимся случаю снова, он будет благосклонен к нам и в четвертый раз, - проговорила она с таким печально-задумчивым видом, словно не представляла никаких иных вариантов развития ситуации.

Две персоны, искушенные в светской болтовне, вне всякого сомнения, способны проговорить час ни о чем, составив друг о друге самое приятное мнение и не сделав при этом главного.
- Да Вы поэт, сударь, - графиня с улыбкой приняла очередной комплимент, на словах, однако предпочтя от него отказаться, - но я счастлива, что могу разуверить Вас и доказать, что совершенно точно не являюсь ни видением, ни призраком, и не растаю, даже если Вы меня коснётесь, а если назовете своё имя…
Улыбка миледи сделалась чуть смущенной, а взгляд скользнул вниз, к руке шевалье, сжимавшей поводья.
- … я буду знать, кого ждать здесь… завтра?

Признанию, в отсутствии поэтического дара, не лишенному бравады и изящного хвастовства иным талантом, или везением, миледи не могла не улыбнуться – столь искренно оно прозвучало.
- Как? – Анна в притворном ужасе распахнула глаза, - и завтра у Вас тоже дуэль?! Но…если это так, Вы обязаны победить, ради нашей встречи, месье! Иначе… иначе кому я смогу представить доказательства своей земной, человеческой природы?

Галантный молодой человек, судя по живости беседы и тому, сколь легко и ловко он её подхватил, если и не являлся еще одним из самых опасных парижских соблазнителей, то лишь потому, что не представлял,  как применять свои таланты, или же дуэли, вопреки эдикту, любил больше, чем женщин.
По другой стороне аллеи в их сторону шли двое мужчин, занятых беседой. Притом один из них, как заметила Анна, отчаянно жестикулировал, а второй, плотный, даже полноватый, держался так, словно стеснялся своего спутника. Им, разумеется не было дела до двух всадников, но тем не менее, миледи нашла удобный повод, чтобы смутиться:
- Мы привлекаем внимание, месье, быть может,  Вы не сочтете за труд сопроводить меня до ворот, если, конечно, не спешите на свидание.

Как прав был молодой дворянин, говоря "всё возможно". Графиня могла бы только согласно кивнуть, если бы не предшествующая часть фразы.
- Ах, сударь, - легкая грусть окрасила нежный голос дамы, - вы, должны дать мне слово не рисковать собственной жизнью хотя бы...
Она задумалась, что не помешало ей развернуть лошадь к прежнему направлению и удостовериться, что месье де Корнильон поступил так же, и его дела не расходятся со словами. Леди Винтер полагала первую часть партии сыгранной прекрасно и к обоюдному удовольствию и не собиралась в дальнейшем отказывать себе и своему спутнику в тех невинных удовольствиях, каковые получают от общества друг друга люди?, обнаружившие душевное родство или общие наклонности, например, к легкому, ни к чему не обязывающему флирту.
- ...день, или два... Но,  - миледи с выражением легкого сомнения на лице покачала головой, - разве я могу, разве посмею связать вас таким обещанием лишь потому что мне хочется увидеть Вас снова, тогда как Вы, возможно, полагаете день без сражения прошедшим напрасно?
Ей стало любопытно, а что может стоять за этим бравированием собственной горячностью, которое выказывал шевалье. Только ли стремление снискать славу заядлого бретера, или, быть может, душевные страдания, заставляющие таким образом искать смерти, как избавления от сердечных мук?

Для беседы с леди Винтер самой подходящей темой, как полагала она сама, являлись исключительно дифирамбы её красоте, уму, грации, такту и разным талантам реальным и мнимым. Но столько уже было сказано, что ожидать от любого собеседника-мужчины комплимента необычного, но, вместе с тем, не вульгарно-вычурного, миледи уже перестала. Губы - лепестки роз, зубы - жемчуг, лицом - ангел, волосы - золото - слова беспомощны описать то, что восхищает глаз так, чтобы не утомить искушенный лестью и славословиями слух. Посему леди Винтер охотно снисходила до любых тем, которые были ей понятны и вызывали любопытство.

- Я знаю вас всего несколько минут, но не могу представить вас в состоянии ленности и умиротворения. Ваша деятельная натура и живой нрав так очевидны, что несомненно быстро располагают к Вам людей.
Произнося эти слова она лишь желала дать понять шевалье, что выбранная им тема нисколько не раздражает её.
- И вы так молоды, что я решительно не верю, что лишь вино такого сорта способно развеселить вас. Признайтесь, сударь, вам не чужды и более мирные пристрастия - карты, любовь, балы..
Предположить в молодом дворянине глубокого философа, предпочитающего книгу живому обществу, миледи не смогла.
- ...скачки? Ваш конь идет степенно, но я не рискнула бы бросать вам вызов, - тут она ласково потрепала свою кобылу по шее, - и утверждать, что моя Аллегра легко его обойдёт.

Отредактировано Миледи (2017-10-16 19:46:57)

Что лучше искренне-веселого блеска глаз и легкого, чистого смеха дамы может доказать  кавалеру, что он был и любезен, и остроумен, и во всех отношениях приятен, как собеседник? Да ничего. Смех – один из самых верных признаков отличающих обладателя бессмертной души от других живых существ и нужно быть поистине талантливым лицедеем, чтобы фальшивое изъявление веселости не было отличимо от настоящего.
- Вы очаровательный плут, сударь, - леди Винтер рассмеялась в ответ на предложение месье де Корнильона, словно услышала какую-то до крайности забавную остроту, но поспешила пояснить, что же именно в любезном предложении шевалье её позабавило, - Вам же ничего не стоит уступить мне победу и удовлетвориться таким рыцарским жестом!

Словно понимая, о чем говорят люди, гнедая кобыла повернула острое ухо на голос хозяйки и издала характерное призывное фырканье, адресованное уже жеребцу шевалье – но конь, выказывал, как и раньше безупречную выучку, идя ровно под своим седоком, и видел, казалось, лишь дорожку перед собой.
- Завтра, месье, - леди вскинула голову и напустила на себя шутливо-горделивый вид, - я почту за честь принять Ваш вызов, на набережной, от которой мы уже слишком удалились. Сегодня же для подобных подвигов меня не устраивают ни лошадь, ни седло.
Впереди показались ворота и лакей миледи, завидев знакомую фигуру, тотчас поспешил навстречу.
- В этот же час, полагаю? – сочла необходимым уточнить графиня, прежде чем проститься с милейшим молодым человеком.