Ночной холод хорошо способствовал ясности мысли. То, что в душном полутёмном помещении нагоняло ужас, даже в кромешном мраке рассеивалось гулкой тишиной и чуть заиндевевшим воздухом. А если ты при оружии, которым недурно владеешь, да ещё и верхом, то страх нападения из-за угла меньше отвлекает от сосредоточенной решимости действовать.

Дарлю и Ронэ. Эти два имени постоянно крутились в голове гвардейца. Он перестал задаваться вопросом, чем его сестра, едва заявившись в Париж, смогла навлечь на себя гнев, судьбы или же кого-то, способного заплатить наёмным убийцам. Так же бессмысленно без каких бы то ни было доказательств и фактов было размышлять над природой интереса Эжени к болезни их сестры и необходимости доставить к мадам де Клейрак лекаря мушкетёров.

«Сперва надо навестить этого приятеля драгоценного месье зятя. Он может прятать её. Дарлю оставлю на потом», - в такт лошадиной поступи отдавалось в голове Армана.

...До жилища неожиданного знакомца сестры он добрался засветло, проведя битый час в расхаживании по собственной комнате. Мэтр Сартин, обитавший этажом ниже, несколько раз громко проклял хозяина, решившего сдавать квартиру любителю ночных прогулок по скрипучим половицам, что, впрочем, нисколько не тронуло южанина. Поняв, что дождаться утра он не сумеет, д’Авейрон поспешил на Грушевую улицу.

Стук в дверь был громким и уверенным, явно демонстрировавшим, что гостя ничуть не беспокоит неудобство, которое он мог доставить жильцам дома.

Уже успевший зайти внутрь, Арман внимательно разглядывал того, в ком без труда угадал знакомого господина де Клейрака. Вид его был таков, что, несмотря на домашнее одеяние, рука гвардейца покрепче сжала рукоять шпаги.

— Шевалье де Ронэ? Позвольте представиться, шевалье д’Авейрон, - по-военному отчеканил гость, слегка склонив голову в приветствии, хотя взгляд его не отрывался от обитателя дома. Вылитый разбойник с большой дороги, не хватало ещё попасть в бандитский притон. - Брат мадам де Вейро.

Намёки бретёра, расточаемые женщине, не произвели на Армана ни малейшего впечатления. Он вырос в сельской местности, где крестьянки не изображали набожных недотрог, а сеновалы навевали самые сладостные мысли; нынешняя жизнь южанина протекала среди людей военных, которые были крайне далеки от целомудрия, так что плотские искушения шевалье де Ронэ казались делом самым обыкновенным.

Зато имя слуги, не в первый раз звучавшее за прошедшие сутки, заставило гвардейца ещё больше напрячь все мускулы.

— Моя сестра исчезла, - последовавший приглашению постояльца мадам Пети, д’Авейрон прямиком перешёл к сути не дававшего ему покоя вопроса. Человек шпаги, которым являлся Ронэ, по его мнению, должен был понять отсутствие у визитёра склонности к длительным вступлениям. - Господин де Клейрак сказал, что вы вызвались проводить её, когда она покидала его дом. Позже я получил записку от мадам де Вейро, где она рассказала о нападении.

Арман решил не уточнять, что о данном событии ему не известно ничего, помимо самого факта, и надеялся, что собеседник сам поведает ему подробности, не блуждая вокруг да около.

- Она исчезла, сударь, и теперь я хочу её найти. И был бы признателен вам за помощь.

Вместо ответа гвардеец вынул из камзола заметно примявшееся послание Эжени. Тот самый инстинкт, что удерживал его от посвящения зятя во все подробности, нынче уверенно подсказывал, что с одноглазым можно говорить начистоту.

- Я не знаю, почему она не открыла своего местонахождения. И не понимаю, отчего сестра подозревает нечто неладное в доме Клейраков, - не сводя взгляда с Ронэ, проговорил южанин, и его акцент, от которого он только-только начал избавляться, вновь отчётливо зазвучал раскатистыми переливами.

Отредактировано Арман д'Авейрон (2017-12-11 22:31:44)

— Я хочу знать, что сестра в безопасности, - произнёс Арман не раздумывая. - А также что именно произошло, кто и как пытался её убить. И что, чёрт подери, вообще происходит?

Гвардеец тряхнул головой. Бессонная ночь отдавалась тяжестью в плечах и висках, а в груди неприятно заныло. Он чувствовал себя слабым перед одноглазым незнакомцем, поскольку тот знал нечто, что подарило бы гостю если не душевный покой, то надежду на его обретение.

— Я ничего не сказал вашему другу, - южанина передёрнуло от допущенной им оплошности. То, о чём он умолчал в беседе с Клейраком, могло стать известно гардеробмейстеру его преосвященства от де Ронэ. Несмотря на внутренний голос, уверявший его в необходимости говорить начистоту. - И я был бы вам благодарен, если бы вы не ставили его в известность о содержании нашей беседы. Я не показал ему это письмо. Раз Эжени в нынешнем своём положении говорит о нашей сестре, что-то мне подсказывает, что мой дорогой зять может быть к этому причастен.

Слова набатом прозвенели в утренней тишине. Опасность, которую он смутно ощущал в присутствии Клейрака, внезапно обрела очертания и обоснования.

— Наняла для охраны, - задумчиво повторил Арман, глядя прямо в глаза бретёра. - Но что же могло ей угрожать, если она решила обзавестись телохранителем? Почему именно вы им стали? И где она находится?

Хотелось спросить: «Где вы её прячете?», но, сорвись эти слова с уст, можно было распрощаться с надеждой увидеться с сестрой при добровольном посредничестве де Ронэ.

— Да как вы смеете?! - возмутился гвардеец, позабыв как об учтивости, так и о невеликих предосторожностях, которых он вздумал держаться. Да как этому одноглазому мерзавцу могло придти в голову заподозрить его в подобном?!

Мгновение спустя память д’Авейрона нарисовала фигуру герцога Орлеанского, незадолго до начала осады Ла Рошели попавшегося на участии в заговоре против короля. Раз уж в христианнейшем семействе брат шёл против брата, что уж говорить о простых смертных. А де Ронэ всего лишь проявлял бдительность.

— Прошу простить мою вспыльчивость, - извиняться ничуть не хотелось, однако продолжать беседу крестьянским ударом кулака в челюсть или дворянским вызовом было неуместно. Южанин насупился, всем своим видом являя недовольство и возмущение задевшим его подозрением, - Однако, раз вы решили повернуть всё таким образом, отчего бы мне не посчитать, что этим наёмником, что напал на мадам де Вейро, были вы, и теперь вы пытаетесь сбить меня со следа? Я хочу найти сестру. Что в этом непонятного?

После этого, вопреки озвученным умопостроениям, Арман вкратце пересказал бретёру события последних часов, с того самого момента, как Пере передал ему записку от сестры.

— Даже не знаю, каких доказательств вам ещё требуется.

Нет, гвардеец не знал, что это за чётки, но неприятное предчувствие вновь дало о себе знать противным покалыванием в животе. Для чего одноглазому кидать ему некую вещь, не имевшую отношения к Эжени? Это было бы бессмыслицей.

— Не дала. Возможно, опасаясь, что письмо попадёт не в те руки, - рассуждал вслух Арман, перебрав пару костяшек и после вновь устремив взгляд на постояльца мадам Пети. - К Дарлю я намеревался отправиться после того, как побываю у вас. Поскольку, что-то мне подсказывает, в отличие от почтенного медика, вы можете помочь мне найти мадам де Вейро. Это же её вещица?

«Похитил? Не похоже. Тогда бы он разговаривал со мной совсем иначе, да и не стал бы давать чётки. Но почему отказывается сказать правду? Подозревает?»

— Давайте говорить начистоту, сударь. Мне никогда играть в словопрения, признаюсь, никогда не был в них силён. Знаю лишь, что сестре угрожает опасность. Если вы и в самом деле стали её телохранителем, то прошу помочь мне встретиться с ней.

Вместо того, чтобы поступить так, как его просил де Ронэ, южанин притянул чётки к груди.

— Вы можете дать мне гарантии, что Эжени цела и невредима? Что ей ничто не угрожает под вашим присмотром?

Просить постороннего о подобном в иной момент показалось бы Арману унизительным. Его сестра, появившаяся на свет в один час с ним самим, по праву находила защитника в родном брате, пускай до сих пор ему не приходилось отражать чьи-либо нападки на неё. Но нынче было не до ревности, хотя неприятный её укол гвардеец ощутил, осознав, что в данный момент возможность их встреч с мадам де Вейро находится целиком и полностью в руках одноглазого бретёра.