Эжени терпеть не могла зиму. На то существовал целый ряд причин, главной из которых была слякоть (отравлявшая также осень и весну, но все-таки не в такой степени!), холод и необходимость скрывать самые красивые платья под плащами, накидками и прочей теплой одеждой. Но сегодняшним утром ей пришла в голову идея, обещавшая скрасить немало будущих зимних дней.
Эжени решила завести верховую лошадку. Красивую и смирную, подходящую для прогулок, но при этом достаточно быструю. Все перипетии последних месяцев почему-то подсказывали молодой женщине, что средство для быстрого перемещения может оказаться очень не лишним. При этом карета и паланкин на эту роль не годились. А вот мысль о собственной лошади, которую можно в любой момент оседлать и уехать в сопровождении слуги... О, эта мысль очень успокаивала. Необъяснимо и, наверное, нелогично, но почему нет, ведь в поместье у мадам де Вейро были лошади, и ездить она умела недурно.
Ронэ наверняка высмеял бы все эти соображения. А может, и нет, но проверять совсем не хотелось. Эжени втайне считала, что с него достаточно опеки над Эмили, которой, бедняжке, приходилось действительно трудно. Отвлекать внимание Ронэ на мелочи, когда ее собственные беды выглядели делами давно прошедших дней, было неловко. К тому же, Теодор отсутствовал в Париже, и...
И мадам де Вейро написала Портосу, с которым успела подружиться со времен первого знакомства, и это была самая веселая и искренняя дружба, какая только может сложиться между мужчиной и женщиной, которые по разным причинам не стали любовниками.
Мушкетер не стал отказываться и теперь великодушно сопровождал ее к барышнику, пообещав помочь и с выбором лошади, и с выбором упряжи, и с прочими лошадиными делами, в которых Эжени, признаться, кое-что понимала и сама, но ни за что бы в этом не призналась, и потом, мушкетер должен был в этом разбираться много лучше.

- Это так приятно, когда есть, на кого положиться, - искренне сказала она, обходя глубокую лужу, полную даже не воды, а снежной каши, и  опираясь при этом на руку Портоса. - Что бы я делала без вас, господин мушкетер?.. У меня немного друзей, но те, что есть, самые замечательные на свете!

- А мне казалось, у вас должно быть много друзей, - откликнулся Портос. -Вы добры, умны... красивы, в конце концов!

- Ах, у меня много знакомых, - поправила она его, смущенно улыбнувшись, хотя и понимая, что мушкетер ей льстит. Но было приятно. В конце концов, чем отличается лесть от вовремя сказанного комплимента? В лести больше корысти, и только.

- Но я не стала бы называть их всех друзьями. О! - неожиданная мысль озарила ее, и глаза молодой женщины приобрели заинтересованное выражение: - Вы же всех знаете в Париже, скажите, знаком ли вам...

Она понизила голос:

- ... Знаком ли вам человек по имени граф де Ла Фер?

Отредактировано Эжени де Вейро (2018-07-23 22:53:13)

- Отлично, - обрадовалась Эжени. К счастью, мушкетер был из тех людей, перед которыми ей совершенно не нужно было казаться глупее и простодушнее, чем она была на самом деле.

- Это просто замечательно! Мы познакомились несколько дней назад, вечером. Я остановилась посмотреть на уличное представление. Вы знаете, не сезон, их сейчас так мало, а там были жонглеры с факелами и глотатели огня, я просто засмотрелась... Он был так добр, что не позволил украсть у меня кошелек, а потом проводил домой. Я бы и сама дошла, я была с горничной, но он сказал, что так будет лучше. Он откуда-то из провинции. Когда он говорит, некоторые слова я совсем не понимаю. Он очень мил, но, знаете... 

Она замялась, не зная, стоит ли говорить одному мужчине о своих подозрениях насчет другого. Особенно, если этот другой еще ничего не сделал. А мушкетеры всегда слыли отличными фехтовальщиками, а уж месье Портос!..

- Провинциал, - пожал плечами Портос с великолепной снисходительностью человека, который сам сравнительно недавно получил право именоваться столичным жителем. – В провинциях иной раз говорят так, что и вовсе ничего не разобрать.

К провинциальному говору мушкетер был привычен, взять хотя бы д'Артаньяна, гасконские словечки которого тоже порой резали ухо и ставили в тупик. Так что ничего подозрительного в этом Портос не видел.

- Но вас ведь не это смущает? Он что, был с вами невежлив?

"Я тоже из провинции", чуть не сказала Эжени, но вовремя спохватилась - она ведь тоже могла так сказать про этого графа, уже могла, она жила в Париже несколько недель! Здорово, что Портос это сказал именно так. Напомнил ей, как говорят в провинциях. Будто она - парижанка.
Мадам де Вейро улыбнулась:

- Что вы! Но да, этот провинциальный шарм... Он очень мил, но знаете... Хмм... Меня смущает, что я то и дело с ним встречаюсь. Он живет совсем в другом квартале, он говорил. А еще он говорит мне о любви, а мы ведь едва знакомы. Он очень любезен и прекрасно воспитан, но хочется узнать о нем больше. Он прислал мне три любовных письма... Нет, я верю в любовь с первого взгляда, но... Мне всегда казалось, что это больше женская черта, как думаете?

Эжени задумчиво глянула на мушкетера. Портос с его трогательной заботой всегда будил в ней чувство безотчетного доверия, которое неизменно оправдывал до сих пор.

- Он граф, - загадочно улыбнулась она. - Иногда он меня восхищает. Иногда пугает. Он угадывает обо мне такие вещи...

Мадам де Вейро могла бы заподозрить связь нового знакомого с еретиками, но уже пыталась подловить его на этом и попытки ни к чему не привели. Может, если познакомить графа с господином де Приньяком, они бы друг друга узнали?..
Случай до сих пор как-то не представился...

- Он как будто недурно меня знает. Это странно. Только не думайте о нем слишком плохо. Мне кажется, он очень... серьезно настроен. 

Эжени, которую уже пытались убить в Париже, теперь предпочитала дуть на воду.
Теодор опять куда-то исчез из города, оставив ей на память милый подарок, но она все равно обижалась, как это свойственно красивым балованным женщинам, и то ли от скуки, то ли от обиды позволяла себе легкий флирт. Граф де Ла Фер оказался не худшим собеседником, но иные его замечания, слишком точно бившие в цель, вызывали у нее холодок по коже - например, его догадка о сыне. О том, что у нее есть ребенок, знала, пожалуй, только Эмили, и не стала бы она болтать, хоть и секрета большого в том не было... В конце концов, она была замужем!

- Он с севера, - задумчиво пробормотала Эжени, спасенная из-под колес. - Знаете, после моего приезда в Париж столько всего произошло. Меня пытались убить, хозяина моей прежней квартиры зарезали, когда похищали мою подругу, а не так давно мне пришлось под угрозой пистолета выгнать из дома самого графа де Люз и его, якобы, брата. Я совершенно растеряна и уже не знаю, что и думать. Я сама не знаю, кто мне враг! Только в друзьях я могу быть уверена, и слава богу, - молодая женщина погладила мушкетера по руке, на которую опиралась.

Она не верила в то, что напыщенные Монморанси стали бы мстить ей за ее выходку, но если влияние новой подруги на жену беспокоило графа... Кто знает?..
Появление воздыхателя, которого они сейчас обсуждали, было не последним поводом желать приобрести собственную лошадь даже при наличии кареты и упряжных. Притом, что необъяснимая тревога охватывала южанку только тогда, когда граф исчезал с ее глаз. В его присутствии все страхи казались смешными и глупыми, он очень располагал к себе.

Эжени сделала вежливый реверанс, благо, солома на полу уберегала ее юбки и плащ от грязи. О друзьях Портоса она была наслышана, но ни с кем не успела познакомиться, а тут случай представился сам.
Странные имена мушкетеров давно ее не удивляли. Волею судьбы и оговорки она оказалась посвящена в тайну Портоса, которую всеми силами старалась хранить, и теперь ей стало любопытно, как на самом деле звали господина Атоса, в котором за целый лье угадывался человек хорошего происхождения. Правда, мушкетер выглядел бледнее даже, чем того требовала мода от придворных щеголей, и эта трость...
Конечно, он военный, тут нечему удивляться. А может, даже дуэль?..

- Рада познакомиться с человеком, о котором слышала только хорошее, - Эжени улыбнулась новому знакомому и поймала себя на мысли, что этот человек чем-то похож на графа де Ла Фер. Это было совершенно неуловимое сходство, только тот, второй, держался высокомернее. Не с ней, конечно, хотя иногда даже с ней. А у мушкетера была приятная улыбка и он располагал к себе с первых слов.

- Господин Портос мой друг и, волею судьбы, мой ангел-хранитель, - слегка поддразнила она шевалье дю Валлона. - Но в рассказах он неизменно превозносит доблести своих друзей до небес. Я представляла вас античным героем!

Легкая улыбка не сходила с уст молодой женщины, но вместе с тем в ее словах не было насмешки. Это была почти правда - рассказывая о собственных приключениях, Портос не забывал и о друзьях, а красок не жалел никогда.

Эжени слушала во все уши. Ее немного успокоили слова мушкетера насчет достойных людей, но только немного. Ко всему, что было связано с браком, она относилась с известной настороженностью. А граф, как честный человек, успел не раз об этом заговорить.

- Но ведь титулы переходят по наследству, - чуть улыбнулась Эжени. - Могу заверить вас, господин Атос, что граф живее всех живых. И он в Париже. И... Я могу устроить вам встречу, если пообещаете рассказать, что вам о нем известно. Если это ваш знакомый, это должна быть захватывающая история!

- В кондитерскую? - чуть лукаво предложила Эжени, отлично понимая, что мушкетерам вряд ли по вкусу сладости, но в кабак ей совершенно не хотелось. Даже в таком блестящем обществе. - Или в церковь...

Портос невольно сморщился. Атос улыбнулся.
- Мне, право, все равно, - пожал он плечами. – Лишь бы вам было там удобно.

- В церкви сейчас, должно быть, пусто, - проворчал Портос. Из двух зол – запаха ладана и запаха патоки – он уж предпочел бы ладан.

Эжени уловила недовольство друга, не без невольного восхищения отметила галантность раненого мушкетера, и подумала, что с ее стороны было бы дурно причинять ему лишние неудобства.

- Я немного устала, мы шли пешком, - слукавила она, не желая задевать чувства блестящего военного. - А церковь совсем рядом, правда ведь, месье Портос?

- В двух шагах, - не без сожаления расставаясь с надеждой на уютный трактирчик, откликнулся Портос. Он все время забывал, что мадам де Вейро еще плохо знает город. Сзади вновь зашуршало, дверь протяжно скрипнула, и в образовавшуюся щель поспешно выбрался обеспокоенный мэтр Кола: осознав, что двое перспективных покупателей уходят прямо из рук, он кинулся спасать положение.

- Вы уж простите, уважаемые, но какая церковь, зачем церковь? – затараторил он. - Господину Атосу вот ходить тяжело, а вы же, небось, тоже не просто так сюда зашли, лошадку небось присмотреть для мадам, или седло бархатное, что же вы без покупки-то уйдете? У меня такая кобылка для мадам есть, чистокровка, четырехлетка, хоть ребенка сажай… а в лавке комната есть для важных клиентов, у меня там и тихо, и уютно, и вина я поставлю, а потом и кобылку посмотрите… а там и не помешает вам никто, беседуйте хоть до вечера… Вот, извольте сюда, извольте!

Не переставая тараторить и расхваливать стати чистокровной кобылки, мэтр Кола провел клиентов в действительно вполне уютную комнатку за лавкой. Неистребимый запах выдубленной кожи, лошадей и соломы здесь почти не ощущался, в углу, распространяя приятное тепло, тлела жаровня с углями, а оконце было задернуто чистой саржевой занавеской. Барышник поспешно захлопнул лежавшую на столе конторскую книгу и мигом вынул из поставца оплетенную бутыль и три глиняных кружки.

- Вот, не побрезгуйте угощением… а коли понадобится чего, так зовите, я поблизости!

Барышник задом наперед вывалился за дверь и закрыл ее за собой. В комнатке стало тихо.

- Мэтр Кола своего не упустит, - ухмыльнулся наконец Портос, отодвигая от стола один за другим три табурета. – И вино у него неплохое, насколько я помню.

- Бургундское, - кивнул Атос. – Итак, садитесь, сударыня, и спрашивайте. Что именно вы хотели бы узнать?

- Все! - заинтересованно отозвалась Эжени, с помощью Портоса сбросив тяжелый теплый плащ на стоящий у окна сундук и устроившись за столом. Она успела обзавестись платьями по последней парижской моде, и теперь ее выдавал только мягкий южный акцент и некоторая провинциальная наивность. Пить она не хотела, боясь опьянеть, и сделала глоток из чистой вежливости. Друг Портоса интриговал ее все больше. Он так предлагал ей задавать вопросы, будто знал о графе де Ла Фер решительно все. Может, они были друзьями?
Эжени смутила мысль, что тогда месье Атос мог обмолвиться при графе о ее расспросах; вышло бы неловко.

- Но если вы говорите, что это человек достойный, мне, кажется, не о чем беспокоиться, - осторожно улыбнулась она. - Мой интерес самого невинного свойства - какой женщине не хотелось бы узнать побольше о человеке, ищущем ее руки?

"И которую уже пытались убить в Париже", могла бы добавить она.

Эжени, которая начинала потихоньку складывать два и два, оставляя при этом три в уме, переводила внимательный взгляд с одного мужчины на другого.

- Что же... - нерешительно сказала она. - Если вы были так дружны, месье Атос, он будет только рад встретиться с вами. Я могла бы просто дать вам его адрес, но я знаю только, что записки мой слуга оставляет для него в трактире "Обломок", это где-то возле Сены.

Она чуть покраснела.

- Ничего такого, что могло бы быть дурно истолковано, - смущенно заверила она обоих мужчин. - Я только дважды писала ему, собираюсь ли вечером в театр или ему не стоит ждать.

Мадам де Вейро говорила чистую правду.

- Но я могла бы устроить у себя поэтический вечер для друзей. Пригласить вас, господа, и еще графиню де Люз, она моя подруга. В конце концов, мне же надо извиниться перед ее мужем за пистолет, надеюсь только, что в этот раз он придет без кузена, но если даже с кузеном, пусть, и даже если не придет, пусть бы пришла мадам де Бутвиль, она такая замечательная! Вы непременно должны с ней познакомиться! Ой, я и забыла, ведь господин Портос с ней должен быть знаком, она что-то рассказывала...

Отредактировано Эжени де Вейро (2018-07-30 08:00:05)

- Эмили... - она тут же поправилась: - Мадам де Люз гостила у меня, недолго. Ее выкрали из моего дома, зарезали старика-хозяина, и отвезли в монастырь. Силой. Это длинная история, но... Эмили удалось вернуться ко мне, и тогда за ней приехал ее муж и его кузен. Очень странный кузен, мне показалось, что он так много знает об этой истории, и он так холодно с нами держался, а тело... Тело хозяина нашла я, - она на мгновение прикрыла губы ладонью, потому что ей стало дурно от воспоминания. - Понимаете, я очень переживала. Я никак не могу забыть эту картину. Он был таким добрым человеком! В общем... я боялась, что это они, эти двое, и решили отправить Эми... мадам де Люз в монастырь.

Эжени от волнения чуть не перешла на ланг д'ок, акцент ее стал ярче, а речь сбивчивей. Она смотрела на мушкетеров отчаянными глазами, будто боялась немедленного осуждения - и правда, возмутительно же, но как не рассказать. Если не рассказать, обязательно не так поймут.

- Они были очень... резки. И тогда я взяла пистолет и попросила их уйти.

"Велела убираться", было бы честней, но Эжени, и без того смущенная дальше некуда, опустила глаза и принялась теребить перчатки.

- Эмили тоже с ними ушла, но, кажется, ничего не случилось... Обошлось... Только, мне кажется, граф ни за что не позволит ей больше меня навещать.

Она выглядела изрядно расстроенной.

Отредактировано Эжени де Вейро (2018-07-30 07:59:32)