Кавуа на миг прикрыл глаза, обозначая согласие.
Это было бы смешно, не будь это так грустно. Никому не пришло в голову, и правильно, черт возьми!..
А вот Шере пришло.

- Я не хожу в бордели, - чуть улыбнулся он, чтобы не было так похоже на оправдание. - Обычно. Мы... отмечали получение наследства... то есть... поминали усопшего родственника одного из офицеров... Кто вообще мог знать...

Он вдруг перестал улыбаться. Нахмурился. И попытался сесть. По крайней мере, приподняться у него получилось, а внезапная догадка порывом ветра вымела из глаз остатки мути:

- Немногие знали, что я там буду, - пояснил он и поморщился, неосторожно уперевшись рукой в мягкую перину. Комнату немного вело и качало, но не настолько, чтобы немедленно упасть обратно.
Пожалуй, Дарлю был прав. Еще день-два...

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- У Шере нет причин желать моей смерти, - чуть помедлив, ответил Кавуа. - Или я о них ничего не знаю.

Верно было и обратное.

- Еще и Менье... Нет-нет, только не Шере.

Капитан не хотел даже думать о том, что мог раскопать бывший мошенник, зарывшись в эту историю поглубже. Не говоря уже о бессмысленном риске.

- У этой женщины были причины мстить. Теперь она мертва. Я... не хотел бы умножать сущности.

Кавуа хмурился. Он тоже понимал, что через несколько дней искать будет нечего. Или почти нечего. Кто-то должен был добавить зелье в вино. Слуги, возможно, что-то видели. Но если этот след тоже выводит на покойную мадам, и это вернее всего, тогда нить прервется.
Настораживало отсутствие Барнье.
Франсуаза видела его живым. Мадам де Лазиро была убита в подполе. Куда делся врач? Винсент сказал, он за кем-то гнался; за кем? До сих пор не вернулся - мертв?
Шере мог что-то знать. В конце концов...

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа чуть удобнее устроился на постели и принял бокал двумя руками, как дети берут горячее, натянув на ладони рукава и обхватывая дымящуюся кружку сразу всеми пальцами.
У ребенка это выглядит трогательно, у опытного фехтовальщика - печально, но забинтованные запястья и непослушные пальцы не оставляли ему никакого выбора.
Пикардиец благодарно кивнул.
Домашние, будто сговорившись, свято выполняли предписания врача, и от подкрашенной вином воды его уже мутило.

- Почти все приглашенные были из полка Эстиссак, - сказал он, чуть поразмыслив. - И совсем немногие знали, что буду и я. Хотя это вовсе не было тайной. Мой друг... мог бы.

Оставался вопрос, кто будет этим другом. Не Шере. Атос?.. Неизвестно, какие сведения всплывут в ходе этого дела, и пусть сам мушкетер умел хранить тайны, у него были друзья; и потом, мнение о том, что считать тайной, у гвардейца и мушкетера может сильно разниться.
Ронэ?..
Друг?!.
Кавуа, как ни паршиво он себя чувствовал, слегка развеселился.
И все же, снова нет, потому что у офицеров полка Эстиссак не было ни одной причины откровенничать с Ронэ, а вот численность самих офицеров могла сильно поубавиться в процессе.

- Кого бы вы сами выбрали на эту роль, монсеньор? - осторожно спросил Кавуа, дойдя в своих рассуждениях до фигуры приятеля-гасконца и осознав, что он тоже может оказаться не лучшим выбором.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа ответно слегка отсалютовал бокалом - очень осторожно, чтобы ненароком не расстаться с живительным напитком. И с видимым удовольствием приложился к вину.

- Боюсь, этот плен дурно на меня повлиял, - усмехнулся он мгновение спустя. - Я даже не подумал о нем, а между тем... Монсеньор, это отличный выход. Я отправлю к нему человека.

Он сделал паузу, обдумывая неожиданную мысль.

- А что, если все это - только ради того, чтобы заставить вас уехать без меня?

Ришелье знал не хуже его самого, что на качество защиты кардинала существенно это не повлияет, люди были обучены и проверены по многу раз, но ведь кто-то мог и не знать.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- А я не справлюсь без Рошфора, - тут же отреагировал Кавуа, странно похожий на задумчивого кота, которого погладили против шерсти, но он все равно задумался и даже забыл фыркнуть, но шерсть выразительно торчит.
Остаться в Париже?.. Когда монсеньор уезжает?..
Если в глазах капитана и протаял немой укор, именно это соображение было тому причиной. Он был привязан к своему патрону, и ревность к месту рядом с Ришелье была ревностью друга, а не желанием выслужиться лучше прочих. 
Одно, конечно, не означало отсутствия второго, Кавуа и сам отлично осознавал свое тщеславие. И именно оно вело его сейчас в ловушку - вместе с пониманием, что монсеньор опять задумал что-то, доселе невиданное, и приложить к этому руку хотелось, видит бог, особенно после такого вступления.
Он уже думал, как. И просчитал мгновенно, и высказал первый же вывод, к которому пришел. А потом второй:

- Не просто мелкая шваль... - повторил он задумчиво, пытаясь не думать сейчас о том, как будет выглядеть их совместная с графом работа. - Для начала я возьму людей Солье. Они уже под рукой. И им... не привыкать.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Капитан не стал бы просить об этом - и настоящей нужды в этом не было - но был искренне благодарен и за это предложение, и за мягко высказанную тревогу в нем. И в который раз подумал, что предпочел бы принять гостя в более приличном виде и состоянии.

- Уже завтра-послезавтра я встану с этого одра, - заверил он Ришелье с куда большим пылом, чем тот сам говорил минутой ранее, и с мягким юмором. - Вы не бросаете меня, монсеньор, я бы и на миг так не подумал. Вы оставляете меня в засаде. Может быть, в засаде на это самое будущее.

Он наметил улыбку, вспоминая, какого мнения бывали гвардейцы о совершенно необходимой муштре и ни секунды не сомневаясь, что люди Солье в восторге не будут. Не говоря уже о тех, кого подберет Шере.
Учить смышленую шваль - таких задач перед ним до сих пор не возникало.
А ведь был и Рошфор, с которым предстояло найти общую точку зрения на происходящее. Впрочем, о здравомыслии графа капитан знал, и никто из них не позволил бы себе поставить под удар интересы монсеньора из-за негласного соперничества.
Обольщаться не стоило - уже было ясно, что легко не будет.

И все же Кавуа не мог вовсе не тревожиться, думая о том, что Ришелье уезжает с действующей армией без него, и отлично зная про множество угроз, с которыми патрону приходится сталкиваться каждый день. И про его нелюбовь к слишком плотной опеке, которая временами граничила с неосторожностью.
Они фехтовали вместе; Кавуа много месяцев очень вдумчиво подходил к этому вопросу, ненавязчиво добиваясь побед патрона, и если в первые встречи он не уступал, отлично понимая, что Ришелье поймет уступку и вряд ли это придется ему по вкусу, то через какое-то время смог это делать незаметно. А потом и вовсе перестал - пару раз прелат выигрывал по очкам без всяких уступок. Хотя и не так часто, как этого хотелось самому Кавуа. Но он методично и неторопливо делился тем, что полагал лучшим в своем арсенале, вспоминая все побеги Ришелье из-под гвардейской охраны и тихо седея при мысли, что однажды такой побег окажется слишком успешным не только для кардинала, но и для его недругов.
В условиях постоянной нехватки времени можно было только полагать, что оба они в своих фехтовальных занятиях достаточно приблизились к лучшему из возможного.

- Монсеньор, - сказал он с той же мягкой улыбкой, за которой, однако, стояла тревога. - Осмелюсь попросить: не лишайте вашу охрану возможности сопровождать вас чаще, чем вы обычно это делаете. И тогда я буду совершенно спокоен.

Этот разговор они начинали не впервые, но сегодня Кавуа бессовестно пользовался своим плачевным положением и надеялся, что получит хотя бы формальное согласие. Ришелье вряд ли знал, но мог догадываться, что часть собственной гвардии из числа наиболее доверенных людей самого Кавуа он мог отослать только с глаз своих, но никак не далее.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа глотнул вина, размышляя. У него уже были такие люди. Которых считали частью гвардии, но на самом деле...
Вроде Ротонди.
Он никогда не давал понять лейтенанту, что предпочел бы видеть его как можно дальше от дел роты, хотя интересовался его успехами и ненавязчиво опекал его так же, как любого из своих офицеров.
Тот и сам все отлично понимал, и они поддерживали статус кво, но Кавуа все равно временами раздражался, слыша о раздорах среди гвардейцев из-за очередной выходки воспитанника монсеньора.
С Ришелье он об этом не говорил, пустое. И все собирался поговорить с самим Ротонди, и каждый раз забывал в круговерти дел.
То, о чем говорил сейчас монсеньор, во многом зависело от того, что прежде говорил своим людям сам Солье. Кавуа слишком хорошо знал, как стремился покойник занять его место.

- Если пожелаете, - осторожно согласился он, не видя повода для возражений, но испытывая некоторые сомнения. -  Думаю, такой поворот дела мог бы многое упростить... С другой стороны, я предполагаю, что они предпочли бы видеть на моем месте своего командира. Кто был его правой рукой? Клейрак мне расскажет?

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа тоже посерьезнел. Он помнил эту смерть.

- Ронэ я им не отдам, - хмуро сказал он. Это и так было понятно. - Я согласен, монсеньор, но они могут быть уже осведомлены. Впрочем, это не та задача, которую нельзя решить.

Верность мертвецу не приносит ни денег, ни славы. Умные это понимают и идут дальше, оставляя прах во прахе, а глупцы ему были не нужны.

- А что Шере?.. - вспомнил Кавуа. Работать с ним и Рошфором на равных секретарь бы не смог. Капитан помнил, что он весьма недурно показал себя во время налета на Нельскую башню (то есть вел себя тихо, слушался, не мешал и не погиб), но у графа на этот счет могло быть собственное мнение.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Какие бы чувства ни испытывал Кавуа по этому поводу, думал он о том, что ему сейчас поручают дело, с которым по какой-то причине не справился, для которого (возможно) не годился и за которое не хотел браться Рошфор.
Достаточная причина, чтобы взяться за работу и сделать ее очень, очень хорошо.
Пикардиец представил, какой у него может появиться повод для шпилек на несколько месяцев вперед, и сдержанно улыбнулся над бокалом. И, видит Бог, он тщательно изгнал из этой улыбки всякий намек на злорадство, но вряд ли полностью справился с ехидством.

- Я не стал бы вмешивать в эту часть дела больше чувств, чем требуется, чтобы выполнить ее как следует, - заметил он. - Если эти люди поверят в свой успех и свою нужность, работать они будут лучше, а я не хотел бы впоследствии оказаться тем человеком, чьи поручения они тихо саботируют.

Кавуа все еще улыбался. Как любой военный, он отлично знал, что приказ можно выполнить очень по-разному. Знал это и Ришелье, и даже на примере своего капитана.

На похожий тихий саботаж Рошфор когда-то нарвался в общении с лейтенантами Брешвилем и Каюзаком... Впрочем, не совсем тихий. И претензии графа Кавуа счел тогда вполне справедливыми, хоть и не признался в этом вслух - но меры принял.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа воспринял это не как подтверждение очевидного, но как прямое указание не слишком увлекаться конкуренцией с графом; он понимал, чего не хотел бы видеть Ришелье, и поэтому только молча кивнул.
Безмолвное соперничество с Рошфором редко выходило у них обоих за рамки привычного домашнего развлечения в Пале Кардиналь, хотя со стороны выглядело, конечно, иначе.
Кавуа считал это полезным и не развеивал ничьих заблуждений даже в самом Пале, и предполагал, что Рошфор может оценивать это похожим образом.
Не исключено, что и в истории с Шере это сыграло положительную роль...

- Я успел подумать об этом, - пояснил Кавуа. - По-другому эту задачу не решить. Либо они будут верны вам лично, либо вероятность, что однажды их используют против вас втемную, растет многократно. Она и так есть... И нашей заботой будет сделать так, чтобы это стало... пусть не невозможным, но затруднительным.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)