Каким бы образом разговор ни свернул с пасторальных чувств на духи, эта тема Гастону была вполне понятна, и из двух обсуждаемых ароматов он решительно отдавал предпочтение итальянскому - потому что матушка не раз говорила, что французские парфюмеры неизменно создают слишком сильные запахи. Гастон уже намеревался просветить дам на этот счет, когда те перескочили, с обычной женской непоследовательностью, на обсуждение вопроса, ответ на который был еще более очевиден.

- Право, - протянул его высочество, выстраивая в уме роты и полки доводов, как внезапно нежный голосок его восхитительной Астреи увереннейше вмешался в беседу, совершенно сбив его с толку. Осекшись на полуслове, принц воззрился на королеву своих помыслов. - Право…

- Мудрейшая Астрея совершенно права, - воскликнул Клитандр. - Ибо на мессе столь волнующий аромат будет, несомненно, отвлекать помысли прихожан… а может, и самого пастыря.

Взор его высочества, с постоянством стремящейся к северу магнитной стрелки вернувшийся к созерцанию более очевидных достоинств дамы его сердца, чуть затуманился - его красавица замечательно справлялась и без духов, и именно в этот момент меч его разума пронзил вуаль наброшенного принцессой тумана, и он осознал, что поразившее его суждение было на самом деле тайным знаком - для него! И ничтожный рифмоплет, посмевший посягнуть на его звезду, на деле послужил для нее не более чем инструментом!

- О да! - страстно подтвердил он, бросая на ее высочество исполненный намека взгляд. - И в надлежащем месте!

– Здесь, дорогой Селадон? – полюбопытствовала Медея, легонько касаясь своим веером нежной ложбинки между белоснежных своих грудей, в то время как все остальные соображали еще, что имел в виду принц. – Или лучше за ушком?

Решив, что момент был подходящий, Гастон оставил свой пост подле принцессы и отправился знакомиться ближе с другими завсегдатаями г-жи герцогини.