- Может, святая Евлалия? - осторожно предложил Варгас, припомнив барельеф, виденный когда-то в церкви Санта-Мария-дель-Мар.

Юная святая, окруженная злобствующими язычниками, стояла у столба в одной набедренной повязке, едва прикрывающей чресла, и выглядела очень беспомощно. Ее обнаженную грудь в Испании то и дело поминали по поводу и без, этим частенько грешил его капитан, да и он сам...
Воспоминания о Рохасе заставили его помрачнеть.

- Хорошая святая, - добавил он. - У вас ее тоже почитают, я слышал. Очень невинная.

Рамон успел вовремя прикусить язык и не продолжить - о невинности, но барельеф коротко описал, больше для принца, притом в самых изысканных выражениях.

Мария слегка покраснела, услышав описание изображений Святой Евлалии, но в глубине души осталась очень довольна. Она гордилась своей фигурой, в полном соответствии с модой наделенной соблазнительными формами, и чудесной белой кожей, и была не прочь запечатлеть все эти достоинства для потомков. К тому же его высочество, несомненно, увидев такую картину, проникнется к ней еще более высокими чувствами.
-Это очень достойная святая, - сказала она вслух.- Я всегда уважала ее за смелость, с которой она противостояла злодею Дакиану. И несомненно, она помогает при различных бедах, в том числе, - плохой погоды..
Тут в голову принцессы пришла забавная мысль, и она тихонько хихикнула.
-Например, если вознести ей молитву об исправлении погоды в декабре, в марте погода, несомненно, исправится... Что поделать, ведь рай так далек от нашей земли, - святая мученица не в силах услышать молитву мгновенно..