Двое гвардейцев, сопровождавших весьма растрепанного пажа, не могли бы не привлечь внимания, даже если бы руки пажа не были связаны. Но в ставке кардинала и не то видели, поэтому от дела надолго никто не отвлекся, а из тех, кто толпился нынче в приемной, такой возможности и вовсе никому не дали. Шарпантье, появившийся в кордегардии  вскоре после того, как графиню оставили там под присмотром одного из дежурных гвардейцев, первым делом набросился на того с упреками.

– Сударь, что же это вы? Немедленно развяжите!

Гвардеец, не сделав ни малейшей попытки поспорить – при том, что его вины в произошедшем практически не было – попросту разрезал веревку и удалился, получив приказ принести воды.

– Мадам, – секретарь выглядел до крайности расстроенным, – позвольте мне принести вам свои извинения, от моего лица, как и от лица его высокопреосвященства. Монсеньор примет вас незамедлительно.

Нуссак, при некоторой поддержке Края, изложил кардиналу и его секретарю причины, побудившие Кавуа прибегнуть к столь суровой мере, но, как видно, они не показались достаточными ни тому, ни другому.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Огорчение, с которым секретарь смотрел на руки юной графини, было непритворным – однако предложить даме услуги врача он не спешил, понимая, возможно, что тот посоветует.

– Прошу прощения, мадам, – он снова почтительно поклонился. – Мне следовало представиться. Я Дени Шарпантье, секретарь его высокопреосвященства. Господин кардинал принимает большое участие в господине графе, вашем супруге, и менее всего хотел бы доставить подобные неприятности его жене.

Ришелье, выслушав двух гвардейцев, выразился иначе, но мадам де Бутвиль это было знать необязательно. В отличие от своего старшего брата, граф де Люз был человеком уравновешенным и не склонным, казалось, рассматривать поединок как средство решения всех разногласий, но и ожидать от него христианского смирения не приходилось. Не сомневаясь в способности своего капитана позаботиться о себе, кардинал был весьма недоволен возможными последствиями для выстраиваемой им интриги и вовсе не желал, чтобы его усилия пошли прахом из-за такого пустяка. С другой стороны, побеседовать с юной племянницей Давенпорта он хотел уже давно, а тут такой случай!

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Шарпантье улыбнулся совсем по-отечески.

– Почему же нет, мадам? Его высокопреосвященство достаточно наслышан о вас, чтобы ваш вид его не смутил. К тому же, скажу вам по секрету…

Сказать он ничего не успел, потому что как раз в этот момент в кордегардию вернулся отосланный гвардеец в сопровождении горничной, которая принесла таз, полотенце, кувшин с водой и гребешок. Составив все это на стол у окна, она вопросительно глянула на секретаря.

– Можешь идти, милая. И вы, сударь.

Гостеприимный хозяин предложил бы своей юной гостье еще и вина. Но Шарпантье этого делать не стал, справедливо полагая, что эту привилегию стоит оставить кардиналу.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Четвертью часа позже мадам де Бутвиль, уже в несколько более пристойном виде, подходила к комнате, служившей кардиналу рабочим кабинетом. Не через приемную, где было сейчас не протолкнуться, но через прилегающую к ней с другой стороны канцелярию. У самой двери Шарпантье остановил свою спутницу и осторожно поскребся в филенку. Ответом была тишина. Секретарь смущенно развел руками.

- Я боюсь...

Чего боялся Шарпантье, также осталось неизвестным, потому что дверь открылась и на пороге появился дворянин — средних лет, худощавый, в костюме для верховой езды. Встретившись взглядами с мадам де Бутвиль, он изумленно приподнял брови.

- Боже милостивый, вы же совершеннейший ребенок! Заходите, прошу вас.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Чуть заметно кивнув Шарпантье, Ришелье возвратился в кабинет следом за юной графиней. Не узнала. Как скоро она догадается? И есть ли смысл вводить ее в заблуждение?

Легкая улыбка тронула губы кардинала, когда он остановился у стола, опуская руку на графин.

– Вина, мадам?

Дверь беззвучно закрылась.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Ришелье не мог не улыбнуться в ответ.  Поняла или не поняла? И что это – наивность или тактика?

- Сядьте, - порекомендовал он, указывая графине на одно из стоявших у стола кресел для посетителей и разливая вино. – Возьмите.

Придвинув к ней один бокал, он сам взял второй и занял место напротив.

- Даже если вы не будете пить, это даст вам, что делать с руками. Позвольте мне, мадам, принести вам извинения за капитана де Кавуа. Боюсь, он действовал немного чересчур… по-военному. Но поверьте, им двигали самые благие намерения. Признаться, я склонен полагать его опасения обоснованными. Но ведь мне известно далеко не все…

Г-н де Ронэ, конечно, рассказал немало интересного, но Ришелье отнюдь не ожидал от него трезвой оценки.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

– Нет, мадам, – невозмутимо возразил кардинал, – христианское милосердие мне несвойственно. Но вы не заслуживаете смерти вне всякой связи с вашим супругом. И мне было бы безгранично жаль, если бы я не успел с вами встретиться.

Сходство с Ронэ было очевидно, как очевидным было то, что он мог в ней увидеть. Что на уме, то и на языке – если это не было притворство. Но в этом случае она заслуживала лишь большего внимания.

– Мы с вами не будем спорить о капитане, – продолжил Ришелье с улыбкой, – я был бы обязан защищать его хоть вполовину так же хорошо, как он защищает меня, даже если бы я не был с ним согласен. Одно наше с вами желания совпадает – мы оба хотим вас обезопасить. Вас не пытались убить, мадам – вас пытались похитить. Это указывает на то, что вам известно что-то, что вы могли бы вашему похитителю рассказать. Что-то, что он мог бы использовать в своих целях. Первое, что мне приходит на ум, это люди, которые помогали Давенпорту здесь, во Франции. Кто-то из них мог узнать о вас и захотеть узнать остальных. Капитану вы назвали Левассера и некого аббата. Попробуйте вспомнить еще кого-нибудь.

Аббатом этим был скорее всего его собственный человек здесь, но говорить этого кардинал, разумеется, не стал.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Улыбка кардинала сделалась лишь доброжелательней. Как, прости Господи, Давенпорт ее использовал? Ответ был очевиден, но не слишком льстил господину де Бутвилю.

- Когда приходится решать многие судьбы, - серьезно ответил он, - разум бывает добрее сердца. Но вернемся к вашей судьбе. Во время вашей последней поездки вы расстались в Кале. Вы знаете, кого сэр Джордж рассчитывал там увидеть?

Частично ответ на этот вопрос он знал. Давенпорт должен был посетить Рошпана, но это был его человек. Если она сможет назвать кого-то еще... Сам он в ту теорию, которую изложил только что мадам де Бутвиль, не верил ни на грош — размах дела указывал не на исполнителя, а на кого-то, кто сам отдает приказы. Но получить список людей Давенпорта, или хотя бы его часть...

Память мадам де Бутвиль оказалась замечательной. Имен она сохранила немного, и это было понятно, называли их ей редко, но адреса и описания внешности она воспроизводила безукоризненно – сначала во Франции, потом в Брюсселе и Соединенных Провинциях, и наконец, в Испании. Перо, которым Ришелье делал пометки, отяжелело в руке, но звать секретаря он не решался, опасаясь, что в присутствии третьих лиц она не будет так откровенна. Когда, наконец, поток сведений иссяк, кардинал перелистал свои записи и покачал головой.

- За Левассером уже послали, но вряд ли это он, а больше никто из тех, кого вы назвали, мне не кажется подходящей кандидатурой. Попробуем зайти с другой стороны. В чем заключались ваши обязанности при Давенпорте?

Согласовано

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.

Ришелье пригубил из бокала и снова серьезно взглянул на молодую женщину.

- Полезные умения и удобная привычка, - кивнул он. - Попробуйте вспомнить – люди, которые пытались вас увезти, что они говорили о вашем отце? И вообще, кто-нибудь пытался вас о нем расспрашивать? С кем разговаривал он сам и могли ли эти люди видеть вас?

Ронэ говорил, что мадам де Бутвиль встретилась с бароном де Кюинем только здесь, под Ларошелью. Вряд ли тот успел ей многое рассказать — если вообще стал с ней откровенничать, но за невозможностью допросить его самого приходилось хвататься за соломинки.

Подпись автора

Qui a la force a souvent la raison.