Рошфор проследил с одобрением, как его спутница-спутник садится в седло, и нахмурился при вопросе.

- Бийо, где пистолеты шевалье? - он сам только сейчас заметил, что седельные кобуры у Люсиль пусты.

Бийо подошел, и что-то прошептал ему на ухо, от чего и так беспросветно черные глаза графа потемнели еще больше. Оружейного арсенала дома на улице Юшетт обычно хватало на всю его небольшую армию, и еще осталось бы, чем вооружить и приятелей, и союзников. Но именно сейчас, в преддверии возвращения монсеньора, когда Париж бурлил слухами и заговорами, и вооружать, и задействовать приходилось и тех новых людей, что оказались под рукой в силу тех изменений, что ввел монсеньор в секретную службу перед самым своим отъездом, и тех, кого привлекал он сам, следуя тем распоряжениям... о, черт. А еще нынче утром, когда Рошфор был уже в отъезде, от особняка канцлера Марильяка отправился подозрительный курьер, за которым Данден и Тома бросились вдогонку. Тут Рошфор вторично за этот день только что не выругался вслух. На Дандена он рассчитывал особо, а вот как раз без Моро - искусного шулера и знатока городского дна, и последнего из шестерки его слуг, кто сейчас мог прикрыть их из-за кулис - потому что никого, кроме личных слуг, он в это дело путать не собирался, даже шевалье де Жуффрена, каким бы тот ни был умницей - так вот, без Моро он в Булонском лесу прекрасно бы обошелся. А Фонтен, надо полагать, спит без задних ног, он в прошлую ночь изрядно побегал... И он, в любом случае, тоже горожанин.

- Вот мои люди, - Рошфор очень постарался, чтобы в его голосе не прозвучало ни тени досады или сомнения, - на Бийо я всегда полагаюсь, как на себя, - польщенный тем, что, несмотря на промашку, его так представили переодетой даме, слуга еще раз сдержанно поклонился и опустил глаза. - На Жака - по большей части в тех случаях, когда кого-то надо побить. Но это, как и многое другое в таком же духе, - добавил граф иронически, - он делает виртуозно. Жак - отдай шевалье один пистолет, второй оставишь себе. Бийо, а ты, будь любезен, перезаряди мои, - эти пистолеты Рошфор уже провозил с собой с раннего утра, и полагаться на них не стоило. - Кстати, - пользуясь возникшей заминкой, и тем, что верзила Жак оказался рядом, граф поинтересовался, - скажи-ка, Жак. Не видел ли ты в Лангедоке кого-нибудь, похожего на этого шевалье? Жак был со мной в Лангедоке, - пояснил он для графини де Люз.
- Так это..., - Жак, передав пистолет всаднику, взъерошил пятерней свою буйную шевелюру, и на минуту задумался, бесцеремонно буравля глазами предполагаемого шевалье. - Ну, как сказать? Был там один... На посылках был, тоже такой светленький. Шарахался как от черта от вас, ваша милость, вот.
- Почему не сказал, болван? - Рошфор все-таки позволил минутному раздражению прорваться.
- Так это, не спрашивали, - Жак виновато потупился.
- В другой раз не молчи, - Рошфор коротко похлопал слугу по плечу, прежде, чем подняться в седло. Привычка не говорить лишнего в Жака вбита была не им, и вбита настолько прочно, что бороться с ней не хватало времени. Тут подошел и Бийо с перезаряженными пистолетами, и с шелковой маской для самого графа, которую он тоже пока надевать не стал.
- Что ж, едем?

Отредактировано Рошфор (2021-08-10 16:11:29)

Рошфор взглянул на темно-синее уже небо, на котором начали проступать звезды, на тонкий рог убывающего месяца... Не так уж разумно, конечно, в лесу темно. Да ведь и дорога совсем не длинная.
- А поедемте, - молодой азарт всегда заразителен.
В лесу на излете лета пока еще было довольно сухо, кроны старых буков не закрывали небес полностью, и он легко сориентировался по звездам. В недолгом пути ничто их не потревожило, кроме резкого уханья сов и треска опавших веток под копытами коней.
- Если у вас есть вопросы, то самое время их задать, - заметил Рошфор, едва они проехали извилистые улочки Нейи, и вступили под сень ветвей.
В лесу пахло мхом, грибами и легкой ночной сыростью, предвещавшей приход осени.

- Не заблудимся, небо ясное, - Большая медведица уже нависала над кронами, проглядывая сквозь листья, - да и без звезд бы не заплутали, тут ехать не более получаса. Мы едем прямо на юг.

Где-то рядом протяжно завыла неясыть, словно неисправный рожок прозвучал. Бард настороженно дернул ушами, и всадник легонько похлопал коня по шее, успокаивая и направляя. Люсиль тоже обеспокоенно повела мордой в направлении звука.

- Мне указал на вас монсеньор, это не мое, а его решение, - Рошфор усмехнулся чему-то про себя, и добавил не без некоторой иронии. - Но полагаю, что, если бы мне предстояло в настолько серьезном случае иметь дело с особой не слишком умной, то он нашел бы минуту меня об этом предупредить.

- Тогда возвращайтесь лучше дорогой, - со всей серьезностью отозвался Рошфор. Данден провел бы ее по ночному лесу не хуже, чем сам граф. На горожан в этом смысле надежды было немного.

И действительно, меньше, чем через полчаса за деревьями промелькнул свет человеческого жилья.

Неприметный дом на окраине - собственно, на той же окраине, вдоль которой они и проехали редким лесом, избегнув тем самым необходимости показываться на проезжей дороге - этот дом оказался почти развалиной. Слегка покосившийся забор, шаткие хозяйственные постройки, а крышу, кажется, не перекладывали лет сто. Между тем, за узкими окнами неуклюжего каменного строения зазывно мерцал огонь, а в воздухе повеяло ароматом жареного на углях мяса. Они подъехали к дому с тыла, со стороны леса, и теперь поехали вдоль ограды, к воротам участка, от которых вилась под луной небольшая тропинка, через поле, к большой дороге, сейчас терявшейся в темноте.

Рошфор бесшумно спешился, отдал повод подъехавшему Бийо - Жак же приотстал, и растворился где-то в темноте еще под деревьями - и надел свою маску.
- Прошу вас, сударыня, - еле слышно проговорил он, пропуская графиню вперед. - Вас ждут. Стучитесь, входите, ведите себя как кто-то, кто вправе рассчитывать на хороший прием и уважение к собственным словам.

Вместо того, чтобы тоже спешиться, и оставить свою лошадь за воротами, идти в дом вместе, или хотя бы переспросить, какого черта ее вдруг отправляют  в одиночестве к имперскому льву в пасть, когда обещали поддержку и защиту, если уж она так его поняла, графиня де Люз попросту, не задумываясь, послала Люсиль вперед. Рошфору потребовалась вся его выдержка, чтобы не последовать первому порыву - шагнуть, схватиться за повод, и задержать. Или  второму - присвистнуть вслед едва слышно условным свистом, чтобы заставить Люсиль заартачиться, что, опять же, вызвало бы хотя бы маленькую заминку, и дало бы им время переговорить. Но за ними могли наблюдать - и буквально через несколько секунд Рофшору пришлось убедиться, что действительно наблюдали. А наблюдателям наблюдать их споры - и даже то, что могло отдаленно выглядеть как споры и разногласия - категорически не следовало. Так что он остался позади, в ожидании, когда его позовут, словно так и было задумано с самого начала.

Крепкий молодец, одетый как каждый первый слуга из приличного дома, но с пистолетом за поясом, и изрядных размеров ножнами с тесаком на нем же, в ответ на стук немедленно распахнул ворота, словно прямо за ними же и ошивался, сторожа подъезды к участку. Окинул взглядом окрестности, пропуская гостя во двор. Рошфор так и стоял в отдалении, спокойно, не скрываясь - плохо различимый темный силуэт на фоне почти столь же темных веток; Бийо оставался в седле, держа Барда в узде.

У графини приняли лошадь, и дверь дома отворилась так же мгновенно, как и ворота, сперва на щелочку, и через миг впуская; пожилой лакей, открывший ее, отступил в сторону, обменявшись короткими фразами на незнакомом языке с тем, кто держал под уздцы Люсиль. Немолодой господин, сидевший, нога на ногу, в глубоком кресле у стола, вежливо поднялся навстречу раньше, чем гостья ступила через порог, и определенно раньше, чем мог ее как следует разглядеть. Что-то ответив слуге, он, может быть по инерции, обратился и к ней с приветствием тоже на немецком - пользуясь не тем лающим наречием, которым объясняются северяне, а намного более благозвучным, мягче, как говорят в Вене - но оборвал себя на середине фразы, как бы заметив свою оплошность.
- Простите, меня предупреждали, - по-французски он говорил практически без акцента. - Прошу вас, сударыня. Как вы добрались? Вина?
Лакей протянул руки, чтобы взять плащ, а человек, который вел себя как хозяин дома, приподнял со стола кувшин.

Кавалер этот выглядел почти пожилым - определенно старше Рошфора - и, пожалуй, уставшим. Впалые щеки, внимательные темные глаза, прямая спина, подтянутая фигура человека, далеко еще не оставившего ни упражнений со шпагой, ни верховой езды. Кожаный дорожный колет, и ездовые сапоги повыше колена были чисто вычищены, но не оставляли сомнений, что их хозяин сейчас находится не по постоянному своему месту жительства. И смотрел он на гостью не то, что приветливо, но определенно как на кого-то, кого тут ждали, и кто имеет право здесь находиться.

Отредактировано Рошфор (2021-08-23 02:01:47)

Платок был принят с легким поклоном, и гостье еще раз, чуть более настойчиво, указали на кресло с другой стороны от стола. Ее собеседник, все еще стоя, пропустил ткань между сухими пальцами, чуть задержавшись взглядом на монограмме, и сдержанно улыбнулся одними губами. Губы у него были узкие и твердые.

- Это было не обязательно, я и так бы не усомнился. Те же глаза, - заявил он с  несколько старомодной ровной учтивостью, и сразу же пояснил. - Я хорошо знал вашего отца, - сделал лакею тот обыкновенный знак, каким требуют от слуги поставить что-то еще на стол, и продолжил неторопливо, тут же вернув все свое внимание гостье. - Знаю, знаю, - он поднял руки, выставляя ладони перед собой, - что это в ваших глазах не лучшая из рекомендаций. Но мы служили вместе очень давно, задолго... до плачевных событий. И может быть, позже, когда мы познакомимся чуть ближе, я смогу поведать вам об этих событиях некоторые подробности, которые снимут хотя бы часть груза с ваших плеч. Мы ведь теперь будем часто встречаться, верно? Я имею в виду - пока вы в Париже.

Пока господин говорил, седой лакей поставил на стол еще один кувшин, и все же наполнил кубок, предназначенный для гостьи, но не вином, а чистой питьевой водой. Затем еще раз торопливо удалился, вернулся, и на столе появилось небольшое блюдо с нарезанным темным хлебом, сыром и ветчиной - не очень-то подходящее угощение для молодой дамы, но безусловно дар божий для солдата, скакавшего черт знает сколько из нынешнего расположения штаба армии - из Фонтенбло, по меньшей мере, или только еще на подходах к Фонтенбло? - чтобы успеть быть нынешней ночью в Булонском лесу. В ознаменование того, что здесь все-таки осознавали, что принимают женщину, по краю блюда были разложены несколько спелых абрикосов, горсть вишен, и веточки винограда.

Отредактировано Рошфор (2021-08-25 23:15:39)

В глубине карих глаз кавалера протаяло что-то чуть более теплое - одобрение, может быть - и сам он тоже уселся, отодвинув шпагу назад, и взял со стола свой собственный кубок.

- Верно. Я должен был сказать, что мы встречались и позже, в Савойе, и в Лангедоке. Таков наш с вами пароль, -  легким жестом отсалютовав гостье, он сделал пару глотков вина, и, наконец, улыбнулся по-настоящему, пусть так и не размыкая губ. - Надеюсь, вы простите мне это небольшое испытание. Вы не представляете себе, какими легкомысленными иногда бывают люди. Особенно - храбрые люди, вернувшиеся только что с войны. Но теперь... Курт, ну что там?

Резко обернувшись с вопросом к лакею, стоявшему за его спиной, он снова сбился: начал фразу по-французски, осекся, ничуть того не смутился, и сразу же перевел на немецкий. Слуга только кивнул, и поспешил покинуть комнату.

- Теперь прошу вас, - сухая рука указала на блюдо, и дальше обвела всю комнату, - чувствуйте себя как дома, снимайте эту глупую маску, съешьте хоть что-нибудь, а скоро нам  и горячее принесут. Боюсь даже предположить, сколько лье  вы проделали за сегодняшний день.

Отредактировано Рошфор (2021-08-28 17:20:57)

Если у имперского резидента и возникли какие-то подозрения в адрес посетительницы, то сейчас, когда Эмили без колебаний взяла ржаной темный хлеб, которым во Франции пробавлялись разве что те, кто не мог позволить себе лучшего, и, обойдя тоненькие ломтики ветчины, разложенные по всему блюду, потянулась за силезской колбасой, он удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Глотнул вина, наблюдая за ней с почти отеческой улыбкой. И тем неожиданней прозвучала последняя фраза гостьи.

- О..., - он сделал короткую паузу, осмысляя сказанное, и осторожно осведомился, - это как-то связано с теми двумя людьми, которых вы оставили за воротами?

Легкого разочарования взгляд ее собеседника все-таки до конца не скрыл - или пожилой мужчина и не собирался таить это чувство? Помолчав немного, указал и вопросительным взглядом, и пальцем на дверь, уточняя, верно ли понял, о ком идет речь, и, не получив явного ответного "нет", сдержанно кивнул.

- Вот как. Вас отзывают. И... отзывают срочно? - теперь он спрашивал осторожно, хотя и по-прежнему доброжелательно, словно они вместе шли по тонкому льду. - Если я попрошу вас на несколько дней задержаться, чтобы помочь мне в одном деле, возможно ли это? Мы могли бы буквально вырвать у них победу, хотя... Конечно, приказ есть приказ. Я это понимаю. В том или ином случае, - продолжил он тираду чуть более четко и отрывисто, как будто заранее не ожидая, что ему могут, против всех резонов, безрассудно ответить согласием. - Прежде, чем я попрошу провести сюда этого вашего преемника, ответьте мне еще на один или два вопроса. Что штаб? Расформирован, или остается в Париже готовить следующую кампанию? И кто этот человек - штабной офицер? Вернее - чей это человек? Вы завербовали его сами, или вам на него указали те, - жесткая сухая кисть указала на потолок, потом обвела полукруг, обозначая неопределенное "выше и больше нас", и он почти вкрадчиво закончил, - кого мы не называем?