Рошфор снял маску, как только вошел в комнату. Лицо человека, который ждал его, не было знакомым - а следовательно, и у того могло быть в лучшем (худшем, вернее) случае описание его внешности, под которое граф сейчас не вполне подходил. Какое-то время мужчины молча рассматривали друг друга, пока немец не нарушил молчания первым:
- Как ваше имя, сударь?
- Мне нужно многое вам сказать, в том числе и назваться, конечно, тоже, - совершенно спокойно ответил Рошфор. - Но я бы хотел это сделать после того, как вы проводите барышню. Она слышала достаточно, не стоит ей слышать больше.
- Дама остается, - мягко, но при этом безапелляционно заявил тот. - Она мне нужна, и вы мне ее, сударь, не замените. Если только вы не умеете соблазнять мужчин, до сих пор в подобных склонностях не замеченных.
Во взгляде Рошфора мелькнула - нет, не насмешка, но все-таки некоторое веселье.
- Вот как, - он поднял бровь, всем корпусом оборачиваясь к Эмили. - Сударыня, вы умеете соблазнять мужчин?
Обращенный к девице-наезднику, только что продержавшейся целую кампанию под мужским именем, этот вопрос был, конечно, отчасти риторическим. Графиня де Люз и сама-то не очень была похожа на коварную соблазнительницу, но та, изначальная дама скорее всего должна была быть совсем не по этой части.

Рошфор обратил на немца выжидательный взгляд. Безупречно вежливый внимательный взгляд человека, который уже пропустил мимо ушей одну глупую скабрезность, и вправе ожидать, что еще раз подобный промах не повторится.

- Не нужно все понимать настолько буквально, сударь, - отрезал тот не без желчи, и перевел все свое внимание на ту, от кого зависел его успех. - Никто не предложит вам здесь ничего дурного. Нужно просто доставить еще один пакет. Показаться рядом. Быть замеченной, - пояснил он еще, уже для обоих.

Поджал губы, и потянулся за вином. Приподнял кувшин в сторону нежданного гостя.

- Угодно? - третьего прибора на столе не было, и колокольчик резко звякнул, задребезжал. - Курт!

Рошфор воспринял это, как приглашение. Пододвинул первый попавшийся стул, и сел. Побарабанил пальцами по столу, раздумывая.
- Это другой разговор, - согласился он.

Заминка, вызванная, по всей вероятности, тем, что еще один достойный прибор в доме то ли отсутствовал, то ли был уже кем-то занят, несколько затянулась. И ни один из мужчин не торопился заполнить паузу чем-либо, хоть немного похожим на светскую беседу.

Отредактировано Рошфор (2021-09-21 18:55:59)

По виду Рошфор не повел даже глазом в сторону молодой женщины, но ее колебания от него не ускользнули. Да и не собирался он ее втягивать, куда проще было бы одному... Хотя, если подумать, о такой партнерше по предстоящей игре можно было только мечтать, а игра, как теперь уже можно было понять, намечалась крупной. Но ведь он обещал. И она в любой момент могла стать не только партнершей, но и заложницей.

- Только это ни к чему не приведет, - заметил он почти небрежно по размышлении, принимая от лакея стакан мутного стекла; протянул хозяину дома, чтобы наполнил, и практически сразу же отставил в сторону. - Вы знаете уже о сегодняшнем происшествии в Фонтенбло? - дождался едва заметного отрицательного жеста, и сообщил, - а я вот прямо оттуда.

Теперь на Эмили уже никто не смотрел. Карие навыкате глаза напряженно буравили черные, из которых так и разило ледяным превосходством - какового Рошфор, впрочем, далеко не испытывал в глубине души.

- Ее величество устроила кардиналу такой прием, - граф дернул верхней губой, что должно было, видимо, изображать усмешку, - что можно не сомневаться: кто бы ни внушил ей мысль о его измене, этот добрый человек уже в значительной степени перегнул палку. Плеснуть сейчас еще масла в этот огонь - только повредить. Она дойдет до того, чтобы напрямую потребовать объяснений. И, поверьте мне, в этом случае она их получит. Потому что все эти слухи выеденного яйца не стоят. Связь с созданием столь же прелестным и юным, сколь и экстравагантным, - он обозначил легкий поклон в сторону Эмили, - совсем не в духе его высокопреосвященства, и королева Мария слишком умна... или, если угодно, опытна, чтобы этого не понять, если им только выдастся шанс объясниться наедине.

Настал черед немца брать время на раздумья. В то время, как Рошфор задавался вопросом - поймет ли графиня де Люз хоть что-то из сказанного им правильно.
- Кто вы, сударь, к черту, такой? - процедил, между тем, его визави.
- Я представлюсь, но не при ней, - чуть жестче напомнил Рошфор. - Выбирайте сами.

Рошфор перевел на нее такой же холодный взгляд.

- Вы себя недооцениваете, сударыня, - произнес он с легким оттенком галантности, хоть и отчужденно. - Кто-нибудь непременно поверит. Поверят многие. И тогда, - дальнейшее было обращено уже не к ней, и прозвучало куда резче, - королеве Марии только и останется, что защищать от наветов своего ставленника. От "кого-нибудь". Может быть, даже от его величества.

В душе он возблагодарил графиню де Люз за недостающую часть картины, которой ему до сих пор отчаянно не хватало. Это, значит, она его представила тем, кто принимает решения за нее? Это не входило в его планы - но что, черт возьми, вообще шло по плану в этот день? Теперь он хотя бы знал.

- А кроме того, ее ждут там, куда вы обязались ее отослать, - визави графа, очень похоже, пришел к такому же выводу, и констатировал текущее положение дел с присущей ему сухостью. - Ну что ж. У вас есть идеи лучше?

- Возможно, - пожал плечами Рошфор. - Вы так еще и не назвали мне свою цель. Угодно вам это сделать сейчас?
Ну да, разумеется. При женщине, которой вот-вот предстоит либо пересекать границу Французского королевства, либо рисковать головой, светясь рядом с его высокопреосвященством. 

- А.
С этим единственным междометием немец поднялся, не удостоив собеседников никаких пояснений, скрылся за задней дверью, чтобы через несколько минут вернулся с несколькими бумагами, аккуратно сложенными и запечатанными.

Отредактировано Рошфор (2021-09-28 18:05:13)

Рошфор в мыслях занимался почти теми же подсчетами. Головорез у ворот, и определенно еще кто-то столь же боеспособный у них тут есть - иначе Бийо с лошадьми не стали бы заманивать за ограду. А он уже слышал отрывистое ржание Барда справа, где из-за дома углом выглядывал длинный сарай, явно предназначенный именно для лошадей, и его жеребец был, похоже, вполне доволен приемом, ничем не обеспокоен, и в данный момент вежливо выяснял отношения с соседями по стойлам. А значит, и с Бийо тоже обошлись достаточно гостеприимно - по крайней мере, на глазах у коня. Дальше, этот лакей, Курт, пожилой, грузный, но таких старых слуг никогда не следует сбрасывать со счетов. И, видимо, кто-то шуршит на кухне - в воздухе витал аромат хорошо поджаренного на углях мяса, и вряд ли Курт был настолько юрок, чтобы ухитриться не позволить еде подгореть, одновременно прислуживая господам в главной комнате. Следовательно, трое, или четверо. С господином - от силы пятеро. А больше лошадей и на той конюшне вряд ли и поместилось бы, учитывая, что еще пришлось найти место для Барда с Люсиль. Да и откуда больше? Они здесь ждали одну женщину - своего агента. Два охранника, и один лакей, да ведь это уже с запасом перестраховка.

Нет у них сил одновременно обезвредить Бийо, взять графиню в заложницы, и продолжать с ним самим переговоры как ни в чем не бывало. Две карты из трех - да, пожалуй. Но третью придется скинуть. Даже в самом худшем случае. Сейчас с одним Бийо должны были быть двое. На той же конюшне, или, скорее всего, на кухне.

- Хотите, это отвезет мой слуга? - легко предложил граф, едва скользнув взглядом по письмам. - в немецком он не силен, но немного знает латынь. Я думаю, объяснится. А подорожную я добуду. Уж если дама вам так нужна...

Такая небрежность - или провокация - заставила немца только плотнее поджать губы.
- Удачи в пути, сударыня, - он с поклоном протянул через стол письма Эмили. - мне очень жаль, что не довелось... Но надеюсь, мы еще встретимся. Эти бумаги вы отдадите первому, кому вам придется отчитываться - там знают, как с ними поступить. Если будет грозить опасность, сожгите их, не колеблясь. Здесь нет ничего исключительно ценного - ваша жизнь дороже.

- Счастливого пути, сударыня.

Рошфор вежливо поднялся тоже, и именно поэтому он оказался первым, кто развернулся к двери, когда она в ту же секунду с грохотом распахнулась. Его стул опрокинулся от резкого движения, стакан покатился по столу, разливая вязкий сладкий напиток, ладонь рефлекторно легла на эфес, но там и осталась.

Молодой человек, почти вышибивший ударом затянутого в грубую кожаную перчатку кулака дверь в их комнату, ничуть не походил на пажа - скорей на двадцатипятилетнего, не старше, но уже хорошо повоевавшего наемника. Сальные соломенные волосы рассыпались по плечам из-под войлочной шляпы, которую он не соизволил снять, синие глаза сияли яростью и опаской, а пухлые губы заранее кривились от возмущения. За его спиной маячил давешний молодец от ворот, держась ладонью за багровую щеку - похоже, схлопотал оплеуху, пытаясь задержать.
- Почему меня не...
"...пускают", - в уме продолжил Рошфор. Ах, черт.
Тот, между тем, обвел комнату взглядом. Не обратил никакого внимания на шевалье де Кюиня, встретился глазами с немцем - который тоже уже взялся за эфес, но не собирался первым атаковать - и словно споткнулся взглядом об Рошфора. Синие глаза распахнулись, словно увеличившись еще вдвое, а бледные обветренные скулы окрасил румянец. Парень выхватил шпагу - кажется, раньше, чем удосужился подумать, что будет с нею делать - попятился, и теперь острие, колеблясь, указывало Рошфору то куда-то в район колена, то чуть повыше. Сам же граф, напротив, сделал шаг в сторону, предоставляя хозяину дома первое слово. Которого, впрочем, тот и не собирался произносить, ограничившись выжидательным взглядом в сторону нового гостя.
- Знаете ли вы, кто это такой?! - задыхаясь от бешенства, выпалил тот.
- Да кто вы сами такой, сударь? - немец почти невозмутимо поднял бровь, шагнув чуть ближе.
- И кто я такой, по вашему мнению? - не преминул подлить масла в огонь Рошфор, уже понимая, что дело оборачивается худо.
Все это произошло почти мгновенно, но теперь все трое на миг замолкли - гость лихорадочно подбирал нужные слова, немец наблюдал, а Рошфор пытался понять, откуда, черт возьми, она здесь взялась, и что конкретно о нем знает.

Нежданный гость три раза резко вдохнул и выдохнул. И, кажется, за это краткое время убедил себя, что легчайший акцент, проявившийся вследствие волнения в речи того мужчины, которому двое остальных уступали первое место, окончательно выдает в нем своего - и разоблачает второго.

- Кто такой? - гость, спохватившись, перехватил свой эфес как следует, и теперь его шпага больше не тряслась, устремляясь Рошфору прямо в грудь. - Да последний мерзавец, подлец, висельник! Осквернитель монастырей!

- Чтооо? - по правде сказать, граф не испытывал даже толики той ярости, с которой - по виду - с разворота отбил клинок, заставив его отлететь со звоном на каменный пол. И острие его собственной шпаги, сверкнув в воздухе, тут же оказалось вдавлено в горло противника - не угрожая, а уже прокалывая, практически. - Ты мне ответишь за эти слова, мальчишка! 

- Сударь, сударь, - воззвал немец из-за его спины, пока не зная, что думать, - будьте осторожнее. Возможно, вы атакуете женщину.

- Вас ввели в заблуждение, сударь, - бросил Рошфор сквозь зубы. - Этот щенок держит шпагу, разумеется, как щенок. Но все-таки не как баба, - он подтолкнул выбитую шпагу носком сапога в сторону гостя, одновременно освобождая его от давления собственного клинка. - Извольте взять ваше оружие. И прошу, - он жестом указал направление, - выйдемте во двор.

Отредактировано Рошфор (2021-10-09 07:43:16)

Маргарита была испугана, в этом не было никаких сомнений. Но еще больше зла - как бывают разозлены чрезвычайно храбрые люди, когда все-таки чувствуют страх. И просить пощады не собиралась. Вместо самого очевидного - защитить себя, воскликнуть "да, вы напали на женщину", воззвав тем самым не только к его чести, но и к помощи остальных находящихся здесь мужчин - она ответила Рошфору отчаянным взглядом в упор, потом, сжав добела губы, подняла с пола свою шпагу, и развернулась к выходу, всем своим видом обозначая готовность принять вызов.

О том, что он еще и "самозванец", она явно не слыхала. Что ж, либо имперская разведка очень тщательно проверяла факты, либо сообщала их своим агентам с большим разбором. Рошфор намеренно с грохотом вернул свою собственную шпагу в ножны, и шагнул за ней.

Немец же, в отличие от Эмили, знал, о ком ходит такая молва, относительно монастыря. И даже, благодаря любезности союзников, имел возможность перед отъездом во Францию пролистать копии материалов инквизиционного расследования, и точно знал, что это не просто сплетни. Конечно, Священной Римской империей в окружении Ришелье в основном занимался отец Жозеф, так называемый "серый кардинал", но и других ближайших приспешников его высокопреосвященства не следовало полностью сбрасывать со счетов, так что приблизительно он помнил. И в данный момент Гельмуту фон Кауферу катастрофически не хватало времени, чтобы принять решение. Слишком много всего - семейного, личного и служебного - переплелось тут. И слишком много вопросов. Целых две претендентки - или один из них претендент? - на место его племянницы. И, вполне возможно, граф де Рошфор. А может и нет. Мало ли кто еще в Париже способен нарушить покой святой обители ради свидания или интриги, или снискать такую славу облыжно, по крайней мере? А раз нет времени, надо его выиграть.

- Ганс, - короткая фраза на немецком заставила слугу, остававшегося в прихожей, почти полностью вынуть тесак из ножен и преградить путь - получалось так, что в первую очередь новому гостю, уже приготовившемуся шагнуть за дверь, и только потом Рошфору. Что дало графу возможность оглянуться на хозяина дома с недоумением - какого черта?

- Сначала узнаем, что этому господину нужно, потом, если вам угодно...,

Тот начал фразу спокойно, сухо и рассудительно, но не докончил, потому что в этот момент Маргарита бросилась на слугу с обнаженной шпагой.
- Пропусти меня!

С ножом, даже очень большим, против шпаги спорить не станешь - вооруженный слуга отступил в сторону. Маргарита вылетела во двор, а Рошфор воспользовался этим, чтобы окончательно отстранить охранника, и сделать приглашающий жест в сторону Эмили.
- Вам пора ехать, шевалье. Мы тут разберемся сами.

- Нет, подождите, - успел возразить немец. - Может быть, вам придется увезти... еще одно послание.

Серый жеребец Маргариты, изрядно потный и запыленный, все еще находился во дворе. Но, шагнув за ней, Рошфор обнаружил женщину вовсе не пытающейся вскочить в седло, прорваться через ворота, которые даже не были еще заперты. А со шпагой в руке, в боевой стойке, салютующей ему, словно ничего умнее, чем пасть в этом поединке, ей в голову больше не приходило.

Решила, что попала в ловушку. Его узнала - что, очевидно, было несложно, это он ее там, в Лангедоке, не видел, а она-то знала, куда смотреть. А немца, значит, теперь записала в его союзники. И готова скорей умереть, чем подвергнуться новым... расспросам. И это - мелькнула у графа мысль - не так уж и удивительно, если учесть, что женщина побывала в руках не только у наших людей, но и у горожан, и бог весть, где еще до того. Что ж. Раз этого ты не хочешь, это ты и получишь.

- Нет уж, погодите, юноша, - Рошфор сделал выпад, не нападая всерьез, а только тесня противника в сторону, с дороги графини де Люз, а главное, отвлекая на них двоих внимание немца, вышедшего за ними, а если повезет, то и слуг последнего. - По меньшей мере, сперва назовите свое имя. Хотелось бы знать, кого поминать в молитвах. Или хотя бы верить, что я убил дворянина.

Краем глаза Рошфор отметил, что немец спустился с крыльца за ними, остановился чуть в стороне от скрещенных шпаг, словно принимая роль секунданта, и заодно прислушиваясь. Что, интересно? Ганс, выбежав следом, вроде рванул к воротам, но, обнаружив маневр своего господина, вернулся, и замер столбом за его плечом, снова положив ладонь на рукоятку тесака.

Чего Рошфор видеть уже не мог, так это того, что, пропустив всех вооруженных людей перед собой, грузный Курт тоже вышел на крыльцо, да там и остановился. А из-за дома с другой стороны - оттуда, где располагалась кухня - вышел на шум Бийо в сопровождении черноволосого щуплого подростка, пятнадцатилетнего, от силы, с крохотными темными усиками под носом.

Отредактировано Рошфор (2021-10-23 20:21:06)

Вот ведь черт возьми. Одна женщина ввязалась с ним только что в безнадежную драку на шпагах из соображений чести, другая, кажется... Каким бы нелепым ни показалось это предположение, но все-таки, кажется, медлила, не желая его оставлять одного в опасности. Не из нерешительности же? - уж это на графиню де Люз никак не было похоже. Черт, жаль, что мадемуазель де Гурнэ рассказать об этой дивной коллизии ему вряд ли когда-нибудь будет позволено. А впрочем, порадовать добрую старушку и без него желающих пол-Парижа. Зато пустая бездельная мысль помогла Рошфору улыбнуться насмешливо и жестоко - ровно так, как следовало сейчас, когда он, отбив встречный удар, пугнул противницу новым выпадом, заставляя ее еще и еще раз шагнуть назад.

Оглянуться он не мог. Скомандовать - так, чтобы было очевидно всем - тем более. Наступая и парируя раз за разом, так, чтобы оттеснить, но не убивать, Рошфор вспомнил, что у них с графиней есть общий язык, которого, скорее всего, никто здесь больше не понимает. Рискованно... В присутствии нескольких немцев - очень рискованно. Но лучше, чем получить заложницу.

- Get out of here - now! - процедил он сквозь зубы, глядя прямо в глаза настоящей Маргарите. Та не поняла ничего, помимо того, что в ее адрес, кажется, как-то не по-французски выругались. - In the seddle - to the gates - and out!