Французский роман плаща и шпаги |
|
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть II: На войне как на войне » По одну сторону бруствера, по разные - баррикад. 21 сентября 1627 года
Предыдущий эпизод: Оpium для бретера. 21 сентября 1627 года, до 18 часов
Отредактировано Атос (2016-01-08 15:07:19)
Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)
Кавуа покачал кубок в руке, словно прикидывая вес оставшегося в нем напитка. На самом деле - вспоминая Брешвиля.
- Гугенот, - наконец проговорил он после недолгого молчания. - Враг. Один из вожаков. Человек, которому я искренне желаю смерти.
Несколько мгновений Атос молча смотрел на капитана, затем залпом допил вино и с легким стуком поставил опустевший кубок.
- Ну что же… Если все это – его рук дело, то, смею вас заверить, я желаю того же самого.
Он не стал задавать никаких вопросов. Если человек, которому искренне желает смерти Кавуа, до сих пор жив, значит, он или слишком далеко, или слишком высоко. Но любое расстояние можно преодолеть.
- Я не уверен, - обронил капитан и отправил в рот кусочек сыра. Прожевав, он добавил: - Стал бы Россильяк плясать под его дудку или у полковника были свои планы? Второе видится более вероятным. Они могут быть только союзниками. Кстати... Атос, я не могу настаивать, это было бы ужасно невежливо с моей стороны, но могу только попросить вас об одной услуге. Не согласитесь ли вы отправиться со мной и Ронэ в нашу ставку и побеседовать с Его Высокопреосвященством о том, что видели в лагере Бассомпьера?
В соавторстве
Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)
- Невежливо? – Атос поднял брови. – Бросьте, Кавуа, речь идет о слишком серьезных вещах, чтобы мне пришло в голову возражать. Другое дело, что, боюсь, у его высокопреосвященства возникнут вопросы, на которые я не смогу ответить, и вряд ли он будет так же любезен, как вы… Но с этим уже ничего не поделаешь. Я к вашим услугам.
Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)
- Учитывая давнюю неприязнь между нашими ротами, это очень великодушно с вашей стороны, - кивнул капитан гвардейцев. - Поверьте, монсеньор оценит ваше умение забывать о наших разногласиях перед лицом врага внешнего... Это ценное и редкое качество, Атос. Чтобы не компрометировать вас перед вашим начальством, я вынужден был создать видимость, что вы приехали сюда под конвоем, как и Ронэ. Но ни единой причины для вашего ареста у меня нет, поэтому я мог только просить о такой услуге. Я не забуду этого...
- Мы по одну сторону бруствера, капитан, - сдержанно ответил Атос, кивком поблагодарив за комплимент. – И, надеюсь, капитан де Тревиль думает так же. Как бы это не выглядело со стороны. Лично я этому только рад.
Кавуа только головой покачал. Благородство мушкетера давно могло стать притчей во языцех, но склонность судить людей по себе могла стать также и его слабостью. Впрочем, мог ли он думать иначе о своем капитане?..
Пикардиец был уверен, что Тревиль не согласился бы со своим солдатом, разве только на словах.
- Многие могли бы неправильно расценить сказанное вами, - невесело заметил гвардеец.
В соавторстве
Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)
- Многие, - спокойно согласился Атос. – Но, кажется, не вы. Поэтому я и говорю это вам, а не… многим.
Мушкетер улыбнулся одними глазами.
- Это было приятной неожиданностью: встретить союзника там, где мне скорее следовало ожидать врага.
- Я к вам расположен, - не стал скрывать Кавуа. - Мне нравятся люди смелые и благородные, даже если они по какой-то причине вынуждены скрывать свое имя.
Он едва заметно улыбнулся.
- Но чтобы не давать повода для неправильных оценок, это тоже останется между нами.
По лицу Атоса пробежала мимолетная тень, тут же сменившаяся пониманием: пикардиец учитывал любую мелочь.
- Полагаете, вас могут заподозрить в пристрастности? – задумчиво проговорил он. – Возможно…
Он неожиданно усмехнулся.
- Только не предлагайте для убедительности затеять еще один поединок, капитан, это может плохо кончиться для нас обоих.
В соавторстве.
Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)
- Достаточно тех, что уже были. Надеюсь, последний был достаточно красноречив. Дело не в моей пристрастности. Если бы я хоть на миг допустил мысль... - Кавуа покачал головой. - Мы играем за разные стороны, вероятно, так будет и в дальнейшем, но сейчас мне не в чем вас упрекнуть.
"Зато Тревиль может найти подобный повод". Это пикардиец озвучивать не стал. Почти приятельские беседы с командиром гвардейцев кардинала могли всерьез скомпрометировать Атоса в глазах беарнского интригана, что не входило в планы Кавуа.
Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)
Намек был более чем прозрачен и вполне ожидаем. И если в нем и заключалось что-то странное - так это не то, что Кавуа предполагал в Атосе противника Ришелье, а то, что, несмотря на это, он как будто до некоторой степени ему доверял.
- Вам, как видно, не приходит в голову, что тот, кто не служит господину кардиналу, совсем необязательно должен играть против него? – устало поинтересовался мушкетер. – Впрочем, вы вольны думать как вам угодно и допускать любые мысли. Я же предпочитаю вообще не играть в подобные игры… до тех пор, пока меня не вынуждают.
Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)
Кавуа, который знал про Тревиля несколько больше, чем хотелось бы достойному капитану мушкетеров (и подозревал, что это взаимно), только пожал плечами.
- Оставим пока дела служебные, - предложил он. - И если не касаться их... Я был бы рад и в дальнейшем общаться с вами, и под Ларошелью, и в Париже, если только мы оба переживем эту осаду.
Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)
Touché! Это было по-настоящему неожиданно. Несколько секунд Атос внимательно смотрел на своего собеседника, потом глаза его потеплели. Вероятно, многие на его месте усмотрели бы в словах Кавуа двойной подтекст, но у мушкетера отчего-то не возникло ни малейшего сомнения в том, что капитан совершенно искренен.
- Умеете же вы быть неожиданным, Кавуа, - теплота сквозила и в его голосе. – Почту за честь… даже если общение сведется лишь к взаимному штопанью дыр в шкуре друг у друга. Хотя как раз без последнего я предпочел бы обойтись.
Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)
- Я тоже, - рассмеялся гвардеец. Предложение, похоже, было принято. Это радовало. - Но где же Ронэ? Кажется, мой врач взял его в плен...
Они пообщались еще немного, приканчивая обед с разным аппетитом, а потом Кавуа решил с помощью Эжена привести себя в порядок и явиться в ставку в приличном виде.
Уяснив отношение капитана к гостю, молодой человек потерял изрядную часть настороженности, и украдкой косился на мушкетера с искренним любопытством, которое безуспешно пытался скрыть.
Свежий шов на плече Кавуа заставил его выразительно приподнять бровь, и в этот момент сходство стало почти абсолютным. Но вопросов Эжен не задавал. Зато капитан, переодевшись, не позволил ему уйти и представил гостю:
- Атос, если вдруг случится так, что вам нужно будет что-то срочно сообщить, и вы не сможете застать меня... Этого молодого человека зовут месье Ламарш. Я доверяю ему как себе, - он едва заметно улыбнулся, ни секунды не сомневаясь, что мушкетер давно все понял. - И если вдруг он найдет вас, будьте уверены, что прибыл он от меня и сведения передал в точности.
Эжен поклонился, на этот раз с безукоризненной почтительностью.
Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)
- Рад знакомству, месье Ламарш. – Атос ответил молодому человеку легким поклоном, почти как равному. То, что капитана и юношу связывают кровные узы, и в самом деле было ясно с первого взгляда, так что уважение было адресовано скорее самому Кавуа, но, безусловно, Эжен занимал при капитане отнюдь не место слуги. Сын? Несомненно. – И даже если бы вас не представили, я бы ни на минуту не усомнился, что вы – от капитана.
В глазах мушкетера блеснула мимолетная искорка, которую можно было бы отнести к его догадке, но на самом деле причина была в другом, хотя зажгло эту искру именно сходство отца и сына. Как знать, не найдет ли кольцо с камеей себе нового владельца…
Никогда будущее не представляется в столь розовом свете, как в те мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. (с)
Эжен попытался сохранить непроницаемость, но скулы молодого человека предательски порозовели, а во взгляде легко можно было прочитать восхищение и благодарность - пока он не поклонился вновь.
Королевский мушкетер был рад знакомству, подумать только! Да еще такой, к которому "расположен" капитан!..
...В палатке лекаря не было и следа Ронэ, если не считать таковым забытый на табурете окровавленный камзол. В ответ на вопрос Барнье только руками развел и сослался на капитанскую же просьбу. Мол, вы хотели везти его в приличном виде? Он занялся этим вопросом!
Впрочем, пока хирург объяснялся, Арно уже бежал к фургону Клер.
Через некоторое время лагерь покинула небольшая группа всадников, в числе которых был и бретер.
Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть II: На войне как на войне » По одну сторону бруствера, по разные - баррикад. 21 сентября 1627 года
