Из эпизода У морских волков острые зубы. Январь 1625 г.
Чем ближе к берегу, тем легче утопить. Январь 1625 года, Марсель
Сообщений 21 страница 28 из 28
Поделиться212016-04-02 17:28:26
Дважды раненый негодяй решил, что дело плохо. Да и латынь откровенно настораживала. К чему это он?.. "Мортем" еще какой-то!
Это было единственное знакомое слово во всей фразе. Гадюке приходилось пару раз в жизни бывать на отпевании покойников.
- На винокурне, у мастера Бо, - выдохнул он, сопроводив все это очередным грязным ругательством. В конце концов, там этого выскочку встретят. Мало не покажется.
На слово незнакомца Гадюка не полагался, поэтому, сцепив зубы и кряхтя от боли, шпагу все-таки не выпускал и даже держал ее примерно в направлении Ронэ, хотя парировать уже ничего бы, пожалуй, не смог.
Поделиться222016-04-03 16:35:48
Если бы в этом закутке было светлее, недоверие бретера было бы очевидным. Какая, к черту, может быть в порту винокурня? Если бы они провели уже в трактире день-другой, может быть. Но те, кто похитил миледи, явно импровизировали – и не могли утащить женщину чересчур далеко. Особенно если Ренаут был прав и ее унесли прямо в ванне. «Говорил я им…»
Стремительный, хлесткий удар – не ранить, но выбить шпагу.
– И где, милейший, находится эта винокурня?
Одновременно Теодор поискал взглядом повара.
Поделиться232016-04-03 22:22:53
Оружие отлетело в сторону и со стуком упало на пол. Гадюка вжался в стену. У него оставался еще кинжал, но это уже ничего не значило.
Повар с интересом вглядывался в полумрак, ожидая развязки этой драматической сцены.
- Не знаете? - не без удивления бросил раненый, капая кровью. - Но "Шип" вы же как-то нашли!
Поделиться242016-04-04 15:27:15
– Не верю, – охотно пояснил бретер. Повар стоял спиной к свету, да и не считал себя Теодор особым знатоком человеческих душ, но на всякий случай продолжал следить за обоими. Надеясь, что ложь хоть как-нибудь, но даст о себе знать. – Где эта винокурня и почему туда?
Поделиться252016-04-05 00:54:23
- А знали бы, где, не спрашивали бы, почему, - ухмыльнулся Гадюка, вернул кинжал за пояс и зажал свободной рукой кровящую рану. Ему вольно было говорить, чем дольше он болтал, тем дольше жил, и, может быть, давал себе лишний шанс. Кабак не проходной двор, но мало ли.
Следующее прикосновение клинка оставило на щеке мерзавца длинную царапину.
– Манеры, Гадюка. Где и почему?
- Мастер Бо там ночной товар держит... У господина де Малиньи на землях, тут недалеко.
Стереть ухмылку не удалось, Гадюка продолжал скалиться, и свежий порез изгибался дугой, раскрашивая ему челюсть и шею бахромой капель.
Повар больше не вмешивался в этот странный разговор. То ли добавить было нечего, то ли и впрямь ждал возможности обобрать труп, чей бы он ни был, то ли бдительно караулил не слишком свежие кухонные припасы.
В соавторстве
Поделиться262016-04-05 10:19:14
– У господина де Малиньи? Дворянина? – с одного голоса Теодора можно было писать апостола Фому. – И насколько это недалеко, милейший?
- Недалеко, - повторно заверил Гадюка, пристально всматриваясь в лицо незнакомца и продолжая ухмыляться. Может быть, если бы он вымаливал себе жизнь, этот шевалье не отнесся бы к его словам с таким недоверием, но умолять Гадюка то ли не умел, то ли не собирался, даже понимая, чем рискует. Подтвердить или опровергнуть его честность здесь было некому - не повару же!
- Быстрым шагом так и совсем близенько будет. По берегу, по берегу...
Время, которого не было. Приняв решение, Теодор стремительно шагнул навстречу Гадюке, выпрямляя руку со шпагой. Толедский клинок, не встретив сопротивления, вошел в живую плоть – чуть скрежетнув по ребрам, почти ювелирный расчет. Не убивать – но заведомо лишить возможности уйти. На случай, если он солгал и придется возвращаться.
Серебряная монета зазвенела у ног повара.
– Позаботишься, – бретер отвернулся и вновь смерил взглядом Гадюку, памятуя о предупреждении Жюстины. Возвращаться в обеденный зал он не хотел, но путь к черному ходу лежал мимо мерзавца со склонностью смазывать лезвие ядом, а проход был узким.
Шпага вновь вернулась в ножны, а место пистолета заняла дага. Как предупреждение повару – потому что долго Гадюка устоять на ногах не сможет.
Винокурня мастера Бо. Какой-нибудь мальчишка проводит – но есть еще охрана. Контрабандисты. Пресвятая дева, Рошфор бы знал что делать.
– Ключ. – Мысль о графе пробудила и другое воспоминание. От чего мог быть ключ, который Гадюка забрал у трактирщика? Не скрываясь даже. Почти наверняка – что-то иное, слишком мало времени прошло. – Бросай.
В соавторстве
Поделиться272016-04-05 22:45:23
Гадюка сполз по стенке, даже не пытаясь стоять, и зажимая рукой новую рану. Он тихо подвывал от боли, пытаясь одновременно шептать ругательства в адрес Ронэ, и слова про ключ не сразу достигли его сознания.
- Идите к черту, - наконец отозвался он. - Ключ-то вам зачем?!
- Для чего обычно требуются ключи, Гадюка? - теперь бретер был уверен, что ошибся, но вопрос был задан, а уступать в таких местах опаснее, чем настаивать. - Бросай.
Раненый скривил такую рожу, словно мысленно послал Ронэ за семь морей (или куда подальше), но, покопавшись в одежде, толкнул к бретеру ключ. Разумеется, по полу.
А что? Ему сказали бросить, он и бросил.
- Не доживете вы до вечера, сударь милостивый, ох, не доживете... - с искренней надеждой пробормотал он. - А наводчика вашего я еще найду...
Поделиться282016-04-06 12:56:23
Не опуская взгляда, Теодор присел, нащупывая ключ. Который выбросит, едва выйдя на улицу. Или отдать Жюстине? Что бы он ни отпирал – ей могло пригодиться. Надо было вернуться к ней и поговорить – но он знал, что не сделает этого. Как и – от Гадюки его отделяли каких-то два шага, и он преодолел их со скоростью отпущенной пружины. Лезвие даги окрасилось кровью и уронило две-три капли на пол, по пути к выходу.
Рошфор сдержал бы слово. Хотя бы для того, чтобы было к кому вернуться, если мерзавец солгал. И он бы сдержал – но не такой ценой. И поэтому обещал с дальним прицелом – не в первый раз.
– Оставил – в живых, – бросил он с порога. Для повара. И ступил в ночь, не дожидаясь последнего хрипа умирающего.
Эпизод завершен