Бретер несколько мгновений разглядывал своего поверженного противника, а затем также возвратился под крышу и поспешил первым делом к мадам Белланже. Которая не упала в обморок, но была заметно бледна и с явным ужасом отвернулась при его приближении.

– Мадам, я уверяю вас, что в мои намерения…

– Оставьте меня, – прошептала она, не поворачивая головы.

– Мадам, я искренне сожалею…

– Уйдите! – ее голос сорвался на крик. – Вы убийца, вы закололи его как… как…

– Как теленка, – подсказал Теодор. – Мадам, вините дождь. Для поединков под дождем просто нужен некоторый опыт. Спросите кого угодно. Вода затекает в глаза и…

Мадам Белланже взглянула на него с откровенной ненавистью.

– Во имя милосердия, сударь! – возмутился шевалье де Мильво. – Перед вами скорбящая невеста, а вы!..

– Если бы была вдовой, она скорбела бы больше, – не удержался бретер, с улыбкой выдержал огонь перекрестных взглядов и, так и не дождавшись возражений, подошел к Рошфору. Как будто не замечая грязных следов, которые оставлял за собой на паркете, и всеобщего внимания, сосредоточившегося на его облепленном мокрой тканью торсе.

– Меня вот-вот попросят удалиться, – заметил он, чуть наклонив голову в сторону шевалье д'Ассужа. – Не хочу этого дожидаться.

Шевалье де ла Сейри, которого успела перехватить его тетушка, наконец освободился и заторопился к ним, держа на вытянутых руках доверенный ему камзол.

Теодор взял свой камзол.

– Странным? – холодно полюбопытствовал он. – Вы, верно, тоже никогда не дрались под дождем?

– Брр, – красноречиво содрогнулся шевалье де ла Сейри. – Ваше мастерство, сударь, не может не вызывать восхищения.

– О, да, – д'Ассуж не отводил глаз от бретера, – господину графу дьявольски не повезло, что ваша лошадь так неудачно охромела. Как будто сам рок помешал ему жениться на мадам Белланже.

– Всадником апокалипсиса меня еще не называли, – ни на миг не выпуская из рук шпаги, Теодор натянул камзол прямо на мокрую рубашку. – К сожалению, у меня кобыла.

– То есть это была не судьба? – с деланной наивностью спросил д'Ассуж.

– На что это вы намекаете, сударь? – возмутился шевалье де ла Сейри. Запоздало и пряча глаза.

– Ровным счетом ни на что, – успокаивающе отозвался д'Ассуж.  – Просто забавно. Господин граф был весьма опытным военным. По его же словам. И вдруг такой конфуз.

– Теперь я понимаю, – промурлыкал бретер, – вы полагаете, что справились бы не хуже. И жалеете, что упустили возможность.

Шевалье д'Ассуж и бровью не повел, будто не заметив и резкой перемены в облике и манерах мнимого барона, и нескрываемого недоумения на лице бретера. Не успевшего на сей раз высказать свое мнение о непрошеных советах и людях, которые их дают.

– В толк не возьму, что вы имеете в виду, сударь.

– Чудесно, тогда я не единственный глупец среди нас, – Теодор, так и не надевший снова перевязь поверх кое-как застегнутого колета, подхватил его под руку и решительно увлек к выходу. – Господин… господин барон объяснит, несомненно, свои слова.

Мадам де Гонфейль, уставшая, как видно, подавать племяннику загадочные знаки и уже неохотно направлявшаяся к парижанам, остановилась и заговорила с флейтистом. Шевалье де ла Сейри, напротив, бросился следом за уходящими.

– Сударь, я…

– Я понимаю, – перебил бретер, – вы хотели бы выразить мне свое недоумение из-за испорченного вечера, однако не можете оставить в такой тяжелый момент вашу тетушку и ее крестницу. Но и я не собираюсь следовать совету этого господина. Вы без труда найдете меня в гостинице завтра утром. Я буду ждать.

– Сударь! – д'Ассуж высвободил локоть. – Я не испытываю ни малейшего желания…

– Быть принятым за труса, – закончил Теодор. – Не тревожьтесь – небольшая прогулка пойдет вам на пользу.

– Мои планы? – д'Ассуж издал неестественно высокий смешок. – Какие мои планы вы могли нарушить?

Теодор мысленно задавал себе тот же вопрос. Убив лже-графа, он лишь проделал то, что хотели бы сделать все пятеро. Ни один из них не мог быть на него в претензии. Потому что никто из них не мог скрестить шпаги со счастливым соперником, не потеряв при этом всякую надежду на благосклонность мадам Белланже. Но Рошфор не стал бы спрашивать, если бы не видел какую-то такую возможность. Какую?

– Например, – предположил бретер, – его мог хотеть убить кто-то другой. Кто вышел бы тогда из игры. Если бы действовал сам.

– Какая любопытная мысль, – д'Ассуж усмехнулся снова, но уже заметно увереннее. – То есть вы признаете, что вас кто-то нанял именно для того…

– Нет.

Иногда заказчики не требовали, чтобы их роль осталась тайной – раза два, может быть, три за всю его карьеру наемного убийцы. Остальные предпочитали избегать огласки. Отрицать все и вся с насмешливо-непроницаемым лицом Теодор научился уже очень давно. Но на сей раз он этим не ограничился.

– Мне не понравился выбор мадам Белланже. Она заслуживает лучшего.

Упоминание о его высокопреосвященстве проделало заметную брешь в спокойствии д'Ассужа. Который взглянул на Рошфора с откровенной тревогой – лже-граф явно не стал скрывать, кому служит оригинал.

– Позвольте, господин барон, позвольте! Я не понимаю… Какие претензии могут быть ко мне?

Как видно, предыдущие путешествия в том же обществе – или то были достававшиеся ему поручения? – чему-то научили бретера. Усмешка, которой он ответил на этот вопрос, не посрамила бы и его спутника.

– Найдутся, – легкомысленно пообещал он. – Я так полагаю, мне лучше будет обзавестись нанимателем.

Д'Ассуж истолковал это совершенно правильно и побледнел – но похоже, не от страха, а от возмущения.

– Да вы, сударь, негодяй! Сударь, – он обратил гневный взор на мнимого барона, – вы же не подтвердите… Вы подтвердите, что он лжет?

На лице шевалье д'Ассужа ясно отразилась нешуточная борьба чувств. Что-то он знал, что могло поставить в глупое положение двух парижан. Или думал, что знает. И хотел это использовать – но колебался. Не мог решить как? Взвешивал за и против?

– Шевалье мог подслушать исповедь графа, – засмеялся бретер, нисколько, казалось, не опасавшийся услышать в ответ такую же дерзость.

– Он такой же граф как вы и я, – пренебрежительно откликнулся д'Ассуж, решивший, как видно, что победа в этом споре не стоит возможного недовольства его высокопреосвященства. – И даже меньше! Вы так легко справились с ним – и ничуть не удивились!

На застывшем бледном лице Рошфора попеременно отразились неверие, изумление и, наконец, гнев. Он на шаг отступил от д’Ассужа.

– Вы знали или думали, что знали, о грозящем мадам Белланже бесчестье и ничего не предприняли, чтобы предотвратить..?

– Бесчестье? – парировал тот с таким высокомерием, что за ним трудно было не заподозрить те же сомнения. – В чем же вы видите бесчестье? Она сама его выбрала!

– А вам, в отличие от меня, этот выбор понравился? – кивнул бретер. – Я понимаю, он человек вашего круга, такой же лжец.

Д'Ассуж вцепился в эфес шпаги.

– Не судите по себе, господин убийца! Я не оставил бы мадам Белланже в заблуждении до конца!

– Я не понимаю, – растерянно пробормотал д'Ассуж.

Теодор разжал пальцы, позволяя клинку соскользнуть обратно в ножны.

– Шевалье де ла Сейри собирался навестить нас завтра поутру, – заметил он. – Полагаю, он не откажет вам в той же услуге, что я охотно окажу господину барону.

Теперь нахмурился Рошфор. Роль д'Ассужа по-прежнему оставалась неясна, однако графу было довольно того, что шевалье знал о самозванце и по меньшей мере собирался использовать это знание к своей выгоде.

– Видите ли, – пояснил он недоумевающему, искреннее или напоказ, д'Ассужу, – здешнему «графу де Рошфору» не хватило не только умения, чтобы справиться с шевалье де Ронэ (это не так просто), но просто опыта, чтобы оценить опасность. Его безмятежная уверенность на поверку оказалась слепотой глупца. Признаться, меня это изрядно поразило, – размеренно продолжал граф, глядя прямо на шевалье. – Тогда как же он осмелился войти в общество, и войти успешно, судя по состоявшейся помолвке? Сие было возможно лишь при чьем-то покровительстве. Кто-то взял на себя труд облегчить ему эту проделку.

Теперь недоумение отразилось уже на лице Теодора. Разве им самим потребовалась чья-либо помощь, чтобы войти в местное общество? Помимо шевалье де ла Сейри… который не знал ни одного из них, но возможно, преследовал свои цели.

Д'Ассужу, к счастью, было не до того.

– Вы ничего не докажете, – решительно заявил он. – Он приехал так же, как вы, и с мадам де Гонфейль познакомился без моей содействия. Пари держу, собирался влезть в долги и исчезнуть.

– Как это мило, – не удержался бретер.

Также опасаясь выдать свои чувства, Теодор перевел взгляд на алтарь и перемигивающиеся перед ним свечки. Пусть даже зная уже неплохо и своего спутника, и его методы, он не мог всецело подавить отвращение. Что д'Ассуж был осведомлен о подлоге и промолчал, было отвратительно, но заявить о нем сейчас будет ничуть не лучше. Хуже – нанести даме второй удар, болезненнее первого. Даже будучи почти уверен, что Рошфор не намеревался привести свою угрозу в исполнение, Теодор сомневался. Но мог лишь играть ту роль, которую определил ему граф.

– Я великодушнее вас, – заметил он. – Не так страшно лишиться жизни, как чести.

Д'Ассуж оскалился.

– Что вам за дело? – прорычал он.

– Мне жаль мадам Белланже.

– Я не собирался… Око за око, вы говорите? Я не собирался… Вы же не думаете, что я собирался поднять шум?