Теодор остановился где-то в шаге от решетки.
– Это я, – сообщил он, задумчиво разглядывая мушкетера. – А вам, господин Портос, вымышленного имени показалось мало, и вы решили позаимствовать мое? Если кому-то и нужно его опозорить, то меня для этой цели вполне достанет, благодарю вас.
Трудно было ожидать благоразумия от человека в его положении, но он хотя бы не стал подходить слишком близко.
- Если судить по тому, что я сюда угодил только из-за вашего имени, то вы с этим уже справились, - огрызнулся Портос. – Что такого вы натворили? Неужто и впрямь задолжали по векселю?
Теодор уставился на Портоса с откровенным недоумением. Что за странный вопрос, черт побери! И ни следа неловкости, будто прикрываться чужим именем для него – самое обычное дело, а попадаться на этом – повод для гордости. Не будь между ними этой решетки… И будь при нем его шпага…
– А как же, всем евреям в округе! Право, сударь, чем вы только слушаете? Я имел неосторожность заколоть зятя того мерзавца, который вас сюда привел.
Он был почти уверен, что дело не только в родственных связях. Не просто же так приказал ему монсеньор избавиться от месье де Шалабра, пусть даже и всего лишь по пути домой. Но болтать об этом направо и налево – увольте.
– Ваша очередь – почему вы назвались моим именем?
Непроизнесенное «черт побери!» повисло в воздухе. Как бретер ни пытался скрыть свои чувства, он был слишком зол, чтобы это осталось незамеченным.
В соавторстве
