Французский роман плаща и шпаги |
|
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1628 год): Мантуанское наследство » Записки сельского врача. Сентябрь 1628 года.
Спокоен, весел, я, бывало, делом
Давал отпор жестокостям твоим,
А ныне пред тобой, тоской язвим,
Стою, увы, безвольным и несмелым.
Микеланджело Буонарроти
Продолжение эпизода Всякий грех глаголет. Сентябрь 1628.
Отредактировано Луи Пиду (2017-01-11 03:09:26)
Ехидную ремарку шевалье-сочинителя Пиду пропустил мимо ушей. Сейчас было не лучшее время оскорбляться, да и сам доктор не принадлежал к тем обидчивым персонам, кто во всяком слове с достойной лучшего применения настойчивостью ищет желание унизить или спровоцировать ссору.
И всё-таки пока этот Ронэ нравился ему значительно меньше Рошфора.
- Их состояние унаследовали их родные, вдова нотариуса, мадам Вильнёв, и две сестры мадам Келлер. Что же до святого отца, насколько мне известно, вся его семья давно умерла ещё в Тюрингии. Его имущество, весьма скромное, отошло Церкви, как он того и желал.
Несколько мгновений Луи молча обдумывал второй вопрос графа. Он находился во власти объяснимого волнения, и требовалось время, чтобы собраться с мыслями.
- Одна дама, пожилая, мучается подобными болями, но нерегулярно и вот уже третий год. Я списываю это на чрезмерное усердие во время постов и такое же неистовое разговение в прочие дни, - доктор неосознанно принялся постукивать носком сапога по полу, хотя голос его звучал ровно и не был окрашен никакими сильными эмоциями. - Все прочие... нет, я не могу ничего такого сказать о них.
Вдруг он нахмурился, словно силясь припомнить нечто важное.
- Мой друг, господин де Бикар, из судейских, в последнее время жалуется на головные боли, плохо ест, а сегодня признался, что ему иногда не хватает воздуха. Я до сих пор не могу установить причину его нездоровья, хотя, когда он обратился ко мне, я первым делом подумал о той же болезни, что сгубила тех троих.
Граф вновь не выразил никаких чувств, ни порицания, ни сочувствия, оставшись равнодушным к возможной участи незнакомого судейского, чья судьба тревожила мэтра Пиду.
– Господин Вильнев, госпожа Келлер и каноник... – Рошфор нетерпеливо пощелкал пальцами, – ах да, Буркхард. Были ли у них общие знакомые? Те, что вхожи в дом? Или одна прислуга? Тот же вопрос относится и к господину де Бикару, разумеется. Понимаете, о чем я, сударь? Яд не попадает в пищу или питье сам.
- Господин граф, Доль - город небольшой. Почти все знают друг друга, во всяком случае, в кругу моих пациентов, - вздохнул Луи. - Каждый из почивших был вхож в дом другого, как и масса их общих приятелей, родных и друзей. Кроме, разве что, каноника, по известной причине, не принимавшего у себя дам.
Доктор вновь умолк, призадумавшись над вопросом Рошфора. В круг подозреваемых можно было занести едва ли не половину города, и тогда расследование грозило затянуться на долгие недели и даже месяцы, за которые к уже почившим могли присоединиться и другие жители.
Рошфор поморщился, но иного ответа, говоря по чести, он не ожидал. Убийство при помощи яда – не удар шпагой, это всегда плод осторожного и хитроумного расчета.
– Господин де Бикар, вы сказали, ваш друг. Вы не пытались поделиться с ним своими опасениями? Или оградить его каким-либо другим способом? – граф пристально посмотрел на мэтра Пиду. – Если ваши и мои подозрения справедливы, то ему необходимо тщательно следить за тем, что он ест и пьет. В некоторых случаях врачи ведь предписывают больному употреблять только определенную пищу?
- Нет, не говорил, - помотал головой доктор. - Он человек тучный, и любое волнение в его нынешнем состоянии может закончиться апоплексическим ударом. Но я говорил с его супругой.
Разговор оказался не из приятных, и не только из-за своего содержания, но и вследствие плохо скрываемых подозрений мадам де Бикар, которая, как и ряд горожан, начинала дурно думать о Луи. И это несмотря на многолетнюю дружбу и множество оказанных семейству услуг!
- Она, разумеется, постарается всеми силами оградить мужа от всяких подозрительных гостей и угощений.
Отредактировано Луи Пиду (2017-02-10 10:27:28)
Теодор потянулся за новой четвертушкой бумаги. И принялся переписывать набело законченный сонет.
– И что, приятная вышла беседа? Какова она собой, эта мадам де Бикар? Красива, страшна? Может, она и сама не захочет вас послушаться. Или уже все рассказала мужу.
Быстрый взгляд графа скользнул поверх склоненной макушки бретера. При всем легкомыслии его вопроса, молода ли и хороша ли собой мадам де Бикар, он был вовсе не глуп. Молодая жена при старом муже...
Рошфор сделал мысленную пометку разузнать, как изменится положение госпожи судейской после смерти супруга. Поняв, что рассуждает о смерти господина де Бикара как о неизбежном зле, граф нахмурился. Быть может, своим предупреждением доктор больше навредил себе, чем помог другу.
– А что вы скажете о себе, мэтр Пиду? Знаете ли вы кого-то, кто затаил на вас обиду или вражду? Прошу вас, не торопитесь с ответом. Подумайте хорошенько.
Еще не закончив говорить, Рошфор предположил, что услышит от Пиду очередное «нет». Но не спросить было нельзя.
Отредактировано Рошфор (2017-02-14 22:38:37)
Тот, кого посланец министра представил как шевалье де Ронэ, вызывал у Луи малопонятное раздражение, хотя последний и предпочитал держать себя в руках и ни единым звуком не выдать своих чувств, в конце концов, кто из смертных не ошибался в незнакомцах, пускай те нарочно вели себя вызывающе, особенно в момент, когда на кону стояла чья-то репутация и карьера.
- Касательно мадам де Бикар, вы правы, сударь, - доктор повернулся к Теодору, хотя тот и не отрывался от своих записей. "Как судейский в пыточной", - мелькнуло в голове кардинальского родственника. - Она молода и хороша собой. А ещё приходится младшей сестрой и, как я уже упомянул выше, наследницей покойной мадам Келлер.
Совпадение показалось бы Пиду странным, живи они все в Брюсселе или Париже, но никак не в Доле, где люди рождались и умирали на глазах друг у друга. И всё-таки что-то в этой связи ему не нравилось, хотя чётко выразить собственные подозрения никак не получалось.
- А посему ваша светлость может судить, что мадам де Бикар не испытывает ко мне никаких симпатий, - чуть слышно усмехнулся доктор, снова переводя взгляд на Рошфора. - Что же до остальных... боюсь, насолить кому-то слишком сильно за эти годы я так и не сумел.
Он пожал плечами и умолк, словно ища в памяти опровержение своему высказыванию, однако поиски не увенчались успехом.
- Если же за всем этим стоит чей-то злой умысел, тогда я почти уверен, что здесь не обошлось без мышьяка. Все симптомы у несчастных указывают именно на его применение.
– А, – только и сказал Рошфор, и неясно было, относилось ли это восклицание к мышьяку или обнаружившимся родственным связям мадам де Бикар.
Он недолго помолчал, обдумывая услышанное. Жаль, что пришлось оставить Бийо в Париже, а Данден выказывал к путешествиям неистребимое отвращение, испытывая в лошадином седле настоящую морскую болезнь. Впрочем, слуге-парижанину вряд ли удалось разузнать от местных больше, чем обычная болтовня. Каждый хорош на своем месте.
– Не стану обманывать вас, сударь, шансы на успех невелики, – произнес граф. – Даже в том случае, если нам удастся отыскать убийцу. Если я верно понял, вам противостоит не только неизвестный противник, но и людская молва и предубеждение. Одолев первого, возможно, вы не сможете совладать с последними.
Луи пожал плечами.
- Вероятно, господин граф, - в голосе его слышалось то ли смирение, то ли печаль, вызванная усталостью бороться с тем, что было ему неподвластно. Он привык сражаться с болезнями, но никак не со сплетнями и злоязычием. - А вероятно, вторую схватку я уже проиграл. Именно потому я и написал... в Париж.
Доктор подкосился на второго гостя, гадая, какова его роль в предстоящем расследовании. В том, что цель визита Рошфора заключалась именно в этом, он был почти уверен, но что за польза могла статься со злоязычного сочинителя, ещё предстояло узнать. Но вряд ли знакомство с названным шевалье де Ронэ было чревато приятными мгновениями для тех, кто затеял всю авантюру с отравлениями.
Теодор отбросил перо и встал. Если его и посетила мысль, что с молодой и красивой женой месье де Бикара стоит побеседовать ему, то она была слишком мимолетной, чтобы отразиться на его лице. Или в словах.
– Вы знаете тосканское наречие много лучше меня, граф. Просмотрите – я не слишком погрешил против грамматики? Или чего-либо еще.
Он посыпал написанное песком. Отряхнул. И протянул Рошфору.
То лань, то тигр – зверь в теле херувима
И с ликом человека, ты из смеха
Меня бросаешь в дрожь, жар, страх – и мимо
В крик. Я тебе меняюсь на потеху.
Прими меня. Люби и будь любима
Иль отпусти – как меж двух всхлипов эху
Не петь и как нельзя быть льдом палиму,
Так сердце мне становится помехой,
Сочится ядом кровь, и воздух – болью.
Стерпеть не в силах темной страсти вертел,
За каплей капля таю я, любовью
Врастая в мир, теряясь в круговерти
Безвольного терпенья, ибо боле
Нет никого, кто неподвластен смерти.
На самом деле, перевод:
Франческо Петрарка, Сонет CLII
Отредактировано Теодор де Ронэ (2017-02-27 12:34:45)
Быстро пробежав глазами строчки сонета, граф поднял на бретера непроницаемый взгляд.
– Пишете вы несравнимо лучше, чем говорите, шевалье. Удивительно, – ровным тоном произнес он. – Грубых ошибок я не нахожу, а что до тонкостей стихосложения, то увольте... Думаю, дама простит вам несовершенство форм за содержание, – голос Рошфора был чопорно-церемонным, однако угол его рта предательски дрогнул. Большего в присутствии доктора он сказать не мог, да и не хотел.
Граф протянул листок обратно Ронэ и повернулся к мэтру Пиду.
– Полагаю, для первого визита лекаря к больному достаточно, – заключил он и улыбнулся, хотя не испытывал и малой толики уверенности в благополучном разрешении дела. Право, спасение доброго имени и восстановление репутации не его стезя, скорее наоборот.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1628 год): Мантуанское наследство » Записки сельского врача. Сентябрь 1628 года.
