День, предвестник весны, выдался ясный и теплый. И на лица расходившихся после мессы парижан лег, казалось, некий благостный отблеск. Что, впрочем, ничуть не помешало мастеровому, которого обрызгала проезжающая телега, непристойно выругаться.

– Ой, фи! – хорошенькая молодая женщина, по виду служаночка, несколько манерным жестом поднесла к ушам ладошки. Которые выдавали ее с головой – слишком они были белые.

– Мужлан, – поддержала ее другая. Фамильное сходство между ними было несомненным, но те же черты, которые делали старшую очаровательной, были у младшей несколько преувеличены. Первая была стройной, вторая – худой. Первая востроносенькой, вторая обладала орлиным профилем. Даже белокурые волосы, у первой завитые в изящные локоны, но слегка растрепавшиеся, у второй приобретали сходство с пуком соломы. И гримаска отвращения, естественная у старшей, у младшей казалась скорее комической.

– То ли дело в Аркадии, – добавила она, и в ее черных глазах промелькнуло что-то трудноопределимое. Но сильно смахивающее на иронию. Теодор, занятый ее старшей сестрой, этого не заметил.

– В Аркадии вам пришлось бы пасти овец. И хотя они в какой-то мере предпочтительнее людей… А вот и он!

Улочка выводила на площадь, и на углу, заслоняя обзор, возвышалась могучая фигура Портоса. Младшая схватилась за маску, старшая удержала ее руку.

– Мы же еще не пришли. Не торопись.

И она же улыбнулась первой, когда они подошли к мушкетеру и Теодор представил его мадам дю Гарто и мадам де Моль.

– Называйте меня Филлида.

Ее сестра оказалась Алексией. Но тут же испортила все впечатление, прозаически пояснив, что крестили ее Марией.

Филлида явно не имела ничего против того, чтобы ее приняли за герцогиню, но улыбка, озарившая ее хорошенькое личико, погасла, когда усмехнулся ее кавалер.

– Не сочтут. Не в таком обществе.

– Вы имеете в виду публику или самого себя? – с наивным видом спросила мадам де Моль. И попыталась опереться на предложенную ей руку, но мадам дю Гарто успела первой.

– Месье де Ронэ я уже знаю, – объяснила она. – А вас, сударь… Вы ведь мушкетер?

Легкое недоумение, изобразившееся на лице Теодора, сменилось любезной улыбкой, когда он обернулся к сестре своей пассии.

– Разумеется, я имел в виду себя. Надеюсь, мадам, у вас нет намерения сойти за герцогиню?

– Ни малейшего, – заверила его мадам де Моль. – Только за служанку.

– За господином Портосом – как за каменной стеной, – согласился Теодор. – А то и за целым бастионом.

Недолгий путь до «Приюта трех мавров» две неожиданные пары проделали в некотором отдалении друг от друга. И если у мадам де Моль язык оказался как бритва, то речи мадам дю Гарто больше походили на поток меда. Заключив, как видно, что беседа на пасторальные сюжеты не приводят в восторг ее спутника, она принялась расспрашивать его о тяготах королевской службы. Каковые, бесспорно, оказались куда более благодатной темой для разговора. Позволившей ей к тому же как бы невзначай упомянуть покойного мужа, служившего лейтенантом в одном из королевских полков. С редким тактом красавица не только не стала петь ему похвалы, но и воздержалась от подробностей его смерти. Полюбопытствовав вместо этого, часто ли случалось ее отважному собеседнику нарушать эдикты.

– Месье де Ронэ, кажется, едва ли не на каждой неделе дерется, – пояснила она. И, хотя они достигли уже двери кабачка, остановилась, желая, как видно, услышать ответ.

– У месье Портоса не такой скверный характер. Я надеюсь.

Мадам де Моль ехидно улыбнулась. Но промолчала.

Мадам де Моль рассмеялась. Не особо мелодично, но от души.

– Зря вы надеялись, месье де Ронэ. Но это и неудивительно, что у вашего друга характер не лучше вашего.

– Лучше, – возразил бретер. – Иначе его друзья оставили бы его под Ларошелью.

Из рассказанной мушкетером истории он слышал лишь обрывки, но хватило и их.

– Хороши же у вас друзья!

– У меня их нет.

То ли мадам дю Гарто не по вкусу пришлась эта перепалка, то ли ей, по каким-то причинам, не хотелось, чтобы ее новый знакомец хоть в чем-то уступал старому, но тут и она вмешалась в беседу:

– Вы что же, сударь, хотите сказать, что месье Портос… как бы это сказать, преувеличивает?

– Отчего же? – Теодор с легкой насмешкой глянул на приятеля. – Но даже ягненок пытается защищаться, если на него нападают.

Ротик мадам дю Гарто приоткрылся, когда она перевела взгляд на мушкетера. А ее сестра захихикала в кулачок.

– Ягненок! О!

– Только баранов, – рассмеялась мадам де Моль. Лишь на какое-то мгновение опередив своего вынужденного кавалера. Который невольно нахмурился: то ли облеченным в слова, то ли просто из других уст, но этот выпад прозвучал… не так.

– Разве что Крия, – сухо проговорил он. Оставляя тем самым без внимания акафист Портоса его друзьям. Что было, скорее всего, к лучшему, слова гиганта задели за живое. – Но не будем больше топтаться на пороге. Мадам?

Мадам дю Гарто, которой он протянул руку, кокетливо покачала белокурой головкой. И даже, кажется, придвинулась чуть-чуть к своему кавалеру.

– Право же, сударь, вы столько раз уверяли меня, что не можете обещать мне безопасность на петушиных боях, что я предпочла бы сейчас положиться на защиту месье Портоса.

Два алых пятна вспыхнули на скулах бретера.

Толпа притиснула мадам дю Гарто к мушкетеру, но молодая женщина как будто не возражала. И в серо-голубых глазах, которые она подняла на мушкетера, плескался один только восторг.

– Вы ставите? Вы что-нибудь ставите?

Этот же самый вопрос Теодор задавал сейчас мадам де Моль. Как ни взбесило его поведение любовницы, затеять ссору с Портосом он если и хотел бы, то не успел. А его спутница почти сразу дернула его за рукав.

– Раз уж у нас есть такой замечательный таран, – промурлыкала она, – давайте им воспользуемся!

Теодор не удержался от смеха и предложил даме руку.

– Вы не боитесь, что я не смогу вас защитить?

– Я спрячусь за господина мушкетера. Он большой, хватит на всех.

Необходимости, однако, не возникло, и бретер, рукоятью шпаги освободив для своей дамы место у арены, остановился чуть позади.

– У меня нет ни гроша, – с неожиданной прямотой отозвалась молодая женщина. – А у вас?

– Одни долги. Поставьте поцелуй, мадам.

– На красного? – Мадам де Моль задумчиво изучила петуха. – Нет, пожалуй, я выберу второго. Но кто же примет такую ставку? Разве что Катрин… То есть, прошу прощения, Филлида.

– Два к одному на красного.

Мадам дю Гарто не то не поняла, не то решила тоже подразнить своего кавалера.

– Красную мантию? Ну так тем больше причин поставить! Десять су! На то, что красный выиграет! Как его высокопреосвященство разобьет в пух и прах этих еретиков под Ларошелью!

– Лишь бы у него это не заняло столько же времени, – засмеялся Теодор. – Принимаю вашу ставку, мадам.

– Вам не хватает долгов? – мадам де Моль, заметно уязвленная, сделала брови домиком.

– Я выиграю, – взгляд бретера многозначительно задержался на ее губах. – Увидите.

– А вы, месье Портос? – настаивала ее сестра, никак не отвечая на слова любовника. – Со мной или против меня?

Молодая женщина стремительно обернулась, мазнув по лицу Портоса белокурыми локонами. Глаза ее сияли.

– Он выиграет, непременно выиграет! – воскликнула она. – А вы, сударь, вы ужасный льстец!

– Черт! – воскликнула в тот же момент мадам де Моль. Которая, не отвлекаясь на своего кавалера, жадно следила за поединком. – Держись, кардинал, держись!

То же самое или похожее орали со всех сторон. И рыжий петух, вывернувшись из-под когтей соперника, вновь кинулся в атаку.

– Поднимете ставки, мадам? – предложил Теодор.

Обернувшийся к нему в эту же минуту мастеровой возбужденно взмахнул сжатым кулаком.

– Рубин, он такой, он такой, он не сдается!

Общий стон, пронесшийся над толпой, неопровержимо доказал, что обе дамы проиграли, и хозяин рыжего петуха бросился вперед, оттаскивая своего любимца.

– Я же говорил, - засмеялся Теодор и помахал рукой, подзывая служанку. Которая, прижимая к груди корзинку с кружками, проталкивалась через толпу.

Отредактировано Теодор де Ронэ (2017-03-04 13:26:10)

– Нет, я просто люблю спорить с женщинами. А впрочем, и не только.

Теодор взял у служанки кружку, протянул мадам де Моль. А когда она качнула головой – Портосу. Филлида также отказалась, и Теодор забрал вторую себе.

– Платит дама, – сообщил он, и служанка, проследив его взгляд, тоже посмотрела на мадам дю Гарто.

Молодая женщина стиснула зубы и вытащила мешочек черного бархата, щедро расшитый золотой нитью. Никак не подходивший горничной, которую она изображала.

– Два су, мадам.

– Хорошо же вы приглашаете дам, месье де Ронэ, – с откровенным презрением в голосе проговорила мадам дю Гарто.

– А вы, мадам, совершенно не умеете проигрывать. Любопытно, это у вас семейное?

– Неужели вы и бедную Алексию ограбите?

Мадам де Моль перестала хмуриться и одарила сестру самой нежной улыбкой, какую только можно было представить.

– Я с удовольствием проиграю вам, месье де Ронэ. Куда же вас целовать? В щечку? В носик?

Теодор наклонился к ее уху, шепнул что-то, и молодая женщина вспыхнула до корней волос. В следующее мгновение он поймал ее руку, не давая ей нанести удар.

– Семейное. Пожелаете отыграться?

На арене между тем появились следующие участники, похожие, будто вылупились из одного яйца. И их хозяева тут же заспорили – тот, что слева, носил заостренные шпоры.