Французский роман плаща и шпаги |
|
В середине января Французскому роману плаща и шпаги исполнилось 17 лет. Почитать воспоминания, связанные с нашим пятнадцатилетием, можно тут.
Продолжается четвертый сезон игры. Список желанных персонажей по-прежнему актуален, а о неканонах лучше спросить в гостевой. |
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды:
Текущие игровые эпизоды: |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1628 год): Мантуанское наследство » La sartén y la caldera. 30 октября 1628 года
Dijo la sartén a la caldera, «Quítate allá, ojinegra» – исп. Сказала сковородка кастрюле: «Убирайся, грязнуля» (Сервантес, Дон Кихот)
Месье де Жискар пришел из эпизода: По законам волчьей стаи. Ночь с 29 на 30 октября 1628 года
Описание жилища месье де Ронэ тут
Отредактировано Теодор де Ронэ (2017-04-19 20:44:01)
Заявившаяся с рассветом прачка никого не разбудила. Бретера – потому что он не ложился. Сладко сопящего Паспарту – потому что она не успела постучаться. Что не помешало Теодору часом позже самому вытащить из постели маэстро Леонардо. Воздав злом за нечаянное добро.
Маэстро отплатил сторицей. И к себе бретер вернулся злой как шершень. Что нельзя подпускать к себе итальянца ближе чем на длину клинка, он знал. Но и тот давно уже начинал тренировки без оружия. Сегодня он разрешил ученику взять обломок шпаги. От которого, как оказалось, толку было немного.
– Приходите чаще, – жизнерадостно предложил итальянец через полчаса. – Почему вы не можете договориться и прийти вовремя, как все люди? Вы же сами видите: вам это нужно.
– Я договорюсь, – мрачно пообещал бретер.
– Замечательно. Тогда завтра? В семь часов вечера?
– Меня могут убить раньше.
– Тогда вы не придете и я предупрежу кого надо.
– А если меня ранят?
Маэстро Леонардо фыркнул. И поставил какую-то закорючку на грифельной доске, висевшей на кухонной двери.
– В семь уже темнеет.
– Поэтому я и свободен. Только поэтому. Только для вас. И буду вас ждать.
Теодор ругался всю дорогу домой. Снова велел Паспарту искать себе нового хозяина. Оставшись один, привел себя в порядок. И остыл настолько, что вытряхнул на аккуратно застеленное ложе слуги содержимое своего кошелька. И сел за перевод. Который был должен уже третью неделю.
Время было слишком позднее для привидений, иначе Жан де Жискар сошел бы за обитателя загробного мира: задрапированный в черное, бледный после бессонной ночи, да еще и с воспаленно блестящими глазами. Возможно, он прослыл бы первым призраком на улице Пуаре. Хотя, если учесть нрав человека, к которому направлся Жискар, привидений здесь было хоть пруд пруди.
Жан подошел к дому, украшенному барельефом, и постучал в дверь кулаком. Хоть бы шевалье оказался дома. Иначе придется или терять заработок и доверие Шере, или нарываться на неприятности, взяв вместо де Ронэ людей гораздо менее надежных.
Отредактировано Жан де Жискар (2017-04-24 10:57:24)
Ответили на стук не сразу. Паспарту не было. Как не было мадам Пети. Которая ушла спозаранку на рынок, как и подобает доброй мещанке. Но Теодор, и осознав это, дописал до точки. И посыпал написанное песком.
Окна его комнаты выходили на двор. И посмотреть, кто стучится, он, не заходя к хозяйке, не мог. А потому распахнул дверь столь резким движением, что та ударилась о стену.
– Жискар, – он придержал начавшую сразу закрываться дверь. – Давно не видел вас. Дела? Прошу вас.
Бутылка, стоявшая на каминной полке, была почти полной. А обе кружки рядом с ней – чистыми. И Теодор, наполнив одну из них, протянул ее наемнику. Плеснул себе, кивнул на свободный стул. Сел на табурет у стола.
– Итак?
То, что шевалье не только оказался дома, но и сам открыл дверь, Жискар счел добрым предзнаменованием. Сколько раз он замечал: когда небеса хотят предостеречь от какой-нибудь затеи, мелкие препятствия начинают путаться под ногами на первых же шагах. И пока все складывалось удачно.
Пройдя вместе с шевалье в комнату, Жискар сел, следуя приглашению хозяина, и окинул взглядом книги. Они казались стаей хищных птиц, рассевшихся вокруг и исподтишка за ним поглядывавших. Ей-богу, Жискар не представлял, о чем люди ухитрялись писать в таких количествах.
Звук голоса шевалье вернул его к реальности. Жискар закинул ногу на ногу, устраиваясь поудобнее, и сразу выложил на стол козырного туза, который мог побить любую карту, а мог и плачевно пасть под джокером.
— Как по-вашему, де Ронэ, шестеро — это очень много?
Теодор, примостившийся на узком подоконнике, приподнял брови.
– Чтобы написать четыре Евангелия или начать Апокалипсис – это перебор. Чтобы избавиться от меня, – он перестал улыбаться. Как и изображать непонимание. – Шестерых хватит. Хотя… зависит от обстоятельств.
Будь он мальчишкой, высунул бы язык.
- Не думаю, что шестеро, о которых идет речь, имеют отношение хоть к одному из Евангелий, - заверил его де Жискар. - Там, конечно, говорилось о грешниках, но, помнится, только о кающихся. Что же до обстоятельств...
Он сунул руку под плащ. Кошелек сам свалился ему на ладонь, точно ручная птица. Жискар прикинул весомость "обстоятельства" и посчитал, что у него есть надежда.
Вытащив кошелек из-под плаща, он огляделся. Книг вокруг лежало столько, что впору было считать их мебелью. Он положил кошелек на солидный том в переплете из бурой кожи и посмотрел на него взглядом скульптора, оценивающего свою работу.
- Обстоятельство вот такое.
Теодор взвесил на ладони кошелек. И без малейшего колебания покачал головой. Если бы ему пришлось объяснять, кому-то другому, он задумался бы. Надолго. И сказал бы наконец, что дело нечисто. Больше всего это было похоже на безыскусную попытку избавиться от соперника. Но кто же пойдет один против шестерых?
Встав уже, он понял, что сделал ошибку. Надо было тянуть время. Расспрашивать.
И решил все же попробовать.
– Во что это вы впутались, Жискар?
Надежд на успех он не питал. И не хотел думать, что убивать придется всего одного. Того, кто пришел к нему с этим предложением.
Жискар тяжело вздохнул. Удача, подразнившая было его своей благосклонностью, сняла улыбчивую маску, под которой оказалась глумливая гримаса. Но кто знает, может, гримаса тоже окажется фальшивой.
- Самому хотелось бы знать, во что я впутался, - сказал он. - Вы бы просто диву дались, шевалье, увидев, какие крысы иногда висят на каблуках сапог у господ вполне пристойного вида.
На мгновение он заколебался, стоит ли раскрывать все карты. И решил, что стоит, потому что мало какое оружие способно так обращаться против своего хозяина, как лживые слова.
- У господ, состоящих на службе у его высокопреосвященства, - уточнил он. - И меня попросили стряхнуть с полдюжины этих крыс.
Он посмотрел на кошелек на ладони де Ронэ.
- У меня такой же. Не думали же вы, что я предложу вам пойти в крысиную нору одному, а сам буду пить в ближайшем кабаке за ваши успехи? Так что, шестеро на двоих, а не на одного.
Разные люди в разное время советовали ему дурно отзываться о его высокопреосвященстве. Но Теодор отказывался. И не потому, что не умел лгать. Было в этом что-то гнусное. Пусть и разумное – гнусное.
Сейчас его умные друзья тоже посоветовали бы ему сказать какую-нибудь гадость.
– Это меняет дело, – согласился бретер. Не уточняя более. – Но – что за люди? В какой срок?
— Пятеро, возможно, цыгане, — сказал Жискар. — То ли и в самом деле братья, то ли попросту представляются одной семейкой, черт их разберет. Я видел одного из них. Некий Дважды-Меченый. По-моему, большой любитель ножей. И при нем ходит эдакий сторожевой бык — это шестой.
Жискар задумался на мгновение и добавил:
— Еще одного зовут Белым за необычную масть.
Он посмотрел на де Ронэ.
— Не доводилось встречать таких?
– Цыгане, – с отвращением проговорил Теодор. И бросил мешочек на стол. Но не туда, куда его клал Жискар. – Да, я слышал эти имена. В Латинском квартале промышляют, кажется. Вам здесь нужен не я. Никто из них не владеет шпагой, а в ближнем бою…
Он скорчил гримасу, вспомнив свою беседу с маэстро Леонардо.
– Или их надо вытащить на свежий воздух, – подытожил он.
Перемещение мешочка не ускользнуло от внимания Жискара. Его настроение заметно улучшилось, особенно при последних словах де Ронэ.
- Я бы и сам предпочел иметь с ними дело не в их логове, - сказал Жан. Он припомнил описание прибежища Дважды-Меченого, которое вытряс из сморчка в "Рыжей куропатке". - Кто знает, может, крысам тоже помогают родные стены. Но если они и в самом деле братья, хоть по своей крови, хоть по пролитой чужой, думаю, достаточно будет вытряхнуть из убежища кого-то одного, чтобы на выручку потянулись остальные.
Теодор оценил. Кивнул и ухмыльнулся. И лишь мгновение спустя осознал, что представления не имеет, как выманить из логова даже одну крысу. Что может быть для них сыром. Деньги? Женщина?
– Вы знаете, где их искать? И сколько у нас времени?
У Жискара мог быть уже готовый план. Или не выбрал бы он в союзники бретера.
"Сколько у нас времени". Жискар совсем воспрял духом. "У нас" прозвучало почти как благословение.
- Чем скорее мы с ними разделаемся, тем лучше, - сказал он. - А искать их надо... Знаете такое местечко - "Голова мавра"? На соседней улице есть бочарня, и прямо над ней эти крысы нору и свили.
Сейчас, дословно вспомнив указания, полученные в "Рыжей куропатке", Жискар окончательно убедился, что лезть внутрь этого логова не хочет.
- Я, кажется, придумал, как высвистеть наружу по крайней мере одного из них, - сказал он. - Нужно только прихватить по дороге какого-нибудь мальчонку, который согласится передать весточку. Если Дважды-Меченый узнает, что кто-то заглядывал в "Рыжую куропатку" по его душу, наверняка захочет узнать, что от него понадобилось.
Отредактировано Жан де Жискар (2017-04-29 10:23:34)
В который раз уже Теодор мысленно обозвал себя болваном. То, что было столь очевидно для других, оставалось для него загадкой.
– Положим. И что дальше?
«Рыжую куропатку» он не знал. «Голову мавра» тоже. Но не это занимало его. Ну явится туда какой-то прихвостень Дважды-Меченого, и что? Он не вернется, через какое-то время цыган встревожится. И? Пошлет еще кого-то? Пойдет сам? Не один, конечно. Ждать его в трактире нелепо – значит, снаружи? Если повезет…
Теодор задумчиво снял со стены пояс с двумя парами ножен.
- А дальше роль наживки будем выполнять мы сами.
Жискар закинул ногу на ногу и покачал носком сапога, будто представил себя в роли приманки и аж залюбовался этим занятным зрелищем. Потом он перевел взгляд на де Ронэ, и его лицо опять стало серьезным.
- Кто бы первым из норы не высунулся, встречать его придется прямо там, у бочарни. Чтобы остальные увидели, что нас всего только двое. Если все, что мне удалось вытрясти об этой компании, верно, на двоих этот крысятник сбежится смело.
Теодор мог только кивнуть. Если у мерзавцев и были пистолеты, палить среди бела дня они не станут и метать ножи – тоже. И пусть кто-то и кинется наверняка звать городскую стражу, при самом небольшом даже везении все закончится задолго до их появления.
– Затеем ссору? – предложил он. Извечный предлог занять середину улицы, провести там столько времени, сколько потребуется, отпугнуть зевак и держать оружие наготове. Цыганская шваль насторожится, конечно. Но вряд ли сочтет, что дворяне явились по его безбожную душу.
Жискар поднялся на ноги. Книги как будто продолжали глазеть на него и дожидались одного им понятного знака, чтобы атаковать. Даже если бы Жискар не видел воочию фехтовального мастерства де Ронэ, он уважал бы своего знакомца хотя бы за то, что тот привольно чувствует себя среди этих затянутых в переплеты жерновов.
— Можно и поссориться, — сказал он. — Вдруг кто-то из них даже решит присоединиться к веселью. Так что же, де Ронэ, вы готовы?
Отредактировано Жан де Жискар (2017-05-06 10:33:00)
Теодор кивнул, затягивая перевязь. Помедлил, глядя на стоявший в ногах кровати сундук. Где, на самом дне, завернутая в промасленные тряпки и плотное сукно, лежала кольчуга. Которую он никогда не надевал. Перевел взгляд на висевший у входа кожаный колет, в котором обычно ходил. И велел самому себе не строить из себя болвана.
– Погодите-ка минуту, Жискар.
Как все его оружие и одежда, кольчуга была подогнана под его тело и его привычки. Но даже при этом была тяжелой. И неудобной. Замедляла движения. Раздражала, наконец – бретер не сумел бы сказать, чем. Но снова напомнил себе, что босиком бить крыс не ходят. И что у него будет время привыкнуть.
Суконная куртка, которую он надел поверх, поистерлась и была сплошь покрыта зарплатами. И, несмотря на кольчугу, висела как с чужого плеча.
– Всецело к вашим услугам.
Вы здесь » Французский роман плаща и шпаги » Часть III (1628 год): Мантуанское наследство » La sartén y la caldera. 30 октября 1628 года
