Ришелье был прав, Кавуа еще не раз вернулся мысленно к этому разговору. И спускаясь по лестнице, и зайдя в кордегардию, и даже выйдя из нее после короткого разговора с Жюссаком, он все еще думал о сказанном и, что важнее, не сказанном.
"Возьмите с собой кого-нибудь..."
Черт возьми, он никого не хотел с собой брать.
Зачем Ронэ убил Солье? Что эти двое могли не поделить? Не мог Ронэ метить на место Солье, это абсурд. Хорошо, если вообще понимал, что это за место...
На улице густо шел снег.
Капитану подвели коня. Он поднялся в седло, все еще колеблясь. "Возьмите с собой..."
Черт.
Кого бы он с собой не взял, разговора не выйдет. Но и нарушить просьбу кардинала после такой беседы...
Ронэ, помнится, очень не любил ходить под арест.
Идеально на роль спутника подошел бы л'Арсо, его с капитаном дружба была общеизвестна, Ронэ знал его и они вроде неплохо ладили, но гасконец сегодня сказался больным и на службу не вышел. Вийе относился к Теодору с заметной прохладцей, остальные вообще не знали, кто такой Ронэ, а брать с собой людей неосведомленных Кавуа не хотел тем более.
По всему выходило, что если он хотел решить это дело миром, нужно было ехать в одиночку.
Кавуа послал коня вперед, сначала шагом, потом ровной рысью.
Сначала человек Клейрака, потом Солье. Может быть, еще кто-нибудь. Все это дурно выглядело. Если бы речь шла о ком-нибудь другом, Кавуа был бы настроен однозначно, но Ронэ, помнится, терпеть не мог предателей. Тогда, после боя в трактире под Ларошелью, он...
Пустое.
И люди меняются.

...Подъезжая к дому Ронэ, он окончательно уверился в том, что знает слишком мало.
Перед дверью пикардиец стряхнул снег с плаща и шляпы и постучал - достаточно вежливо, чтобы хозяин дома не вздумал ретироваться через черный ход, как бывало. Во-первых, от Ронэ Кавуа этого не ждал, во-вторых, у черного хода, против обыкновения, никто не сидел в засаде.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа задался вопросом, что тревожило Ронэ, но испытал призрак облегчения уже оттого, что бретер не смущался, не суетился и не прятал глаза. И не пугался, конечно. Это еще ничего не значило, но говорило в его пользу...

- Нет, - чуть усмехнулся гвардеец. Можно подумать, по другому поводу к Ронэ никто не приходил!

- Нам нужно поговорить. Мне нужно... И вам, хотя вы вправе считать иначе.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

- Из вас плохая гадалка, - констатировал Кавуа, пристраивая шляпу на край стола. И осведомился с искренним любопытством - не мог не спросить! - Вы желаете реванша?

– Я хочу вас убить, – Теодор вручил Кавуа кружку. И вытащил из сундука пару чистых чулок. – Но монсеньор мне это не простит. А смерть на эшафоте мне претит. Хотите меня вызвать?

Пикардиец сделал глоток, наблюдая за бретером. Искренность Ронэ его развеселила - отчасти. По крайней мере, исключительно дурное настроение вдруг пошло в гору.

- Нет, - улыбнулся пикардиец. - Но если вы хотите...

Даже если Ронэ сейчас не хотел, уже через несколько минут все могло измениться.

- А если простит?.. - вдруг спросил Кавуа. Разговор с кардиналом оставил у него слишком тягостное впечатление, чтобы не возвращаться к нему мысленно снова и снова - даже теперь.

– Никогда. Что вам нужно, Кавуа? Я вам обязан за Периньи, не люблю быть должным.

Пикардиец мог бы возразить, он не записывал Ронэ в должники, но если тот считал, что за ним долг чести... Не возразишь, это точно хороший повод для новой дуэли.

- Расскажете, за что вы убили Солье?

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Нужно было спросить у Ришелье, знал Солье про Теодора или нет. Первое же предположение Кавуа, похоже, оправдывалось - но эти чертовы люди Клейрака...
Кавуа глотнул вина. По неожиданной сухости в горле понял, что нервничает.
Вряд ли монсеньор знал об этом. О том, что маркиз пытался заказать Ронэ. Это многое меняло. Дьявол, это все меняло.
А ведь Ришелье - и Кавуа мог бы в этом поклясться - обо всем узнал от своего капитана. Шевалье де Тьес не поспешил с докладом...

- Солье... - капитан чуть промедлил. - Солье знал, что вы - человек монсеньора?

– Нет.

В этом бретер был уверен. Надо было быть полным болваном, чтобы заказывать Кавуа, зная – даже догадываясь, к кому может пойти посредник. Не мог Солье быть настолько глуп.
Монсеньору он бы объяснил сам. Рошфор спросил бы, он бы ответил. Но Кавуа… «Сударь, вы мой враг»? Или, хуже того – «Я бы и кошку кардинальскую не согласился убить»?

Кавуа утопил ругательство в кружке, делая длинный неторопливый глоток. А потом все-таки сказал, утратив крохотную толику сдержанности:

- Черт. Простите, Ронэ, я не понимаю. Солье был великолепным фехтовальщиком. Для чего ему нанимать кого-то против вас, когда он мог бы сделать это сам? Думаю, лучше, чем многие в Париже.

В комнате пахло апельсинами. Среди зимы. Запах не к месту создавал ощущение праздника, почти Рождества.
Ронэ упомянул шевалье де Тьеса. Ронэ знал, что Солье человек Ришелье. И разрешил ситуацию так, как счел правильным. То есть как всегда...
Дьявол.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Капитан пропустил вопрос мимо ушей. Случайно. Он как раз думал о том, что верит. Не верил бы, выполнил бы устный приказ монсеньора, и не пытался сейчас сложить мозаику.
После всего услышанного получалось, что говорить Ронэ об аресте... неправильно.
Солье заказал его, шевалье де Тьес тому свидетель, бретер был в своем праве, хоть все это и можно было решить иначе, наверняка.
Но монсеньор хотел знать про Бриеса. И Шавонэ.

- Я никогда не стал бы вас заказывать, - дернул щекой гвардеец, осознав наконец, что упустил кое-что важное. - Теперь я поугадываю. Я знал Солье. Он вызвал бы вас сам, будь дело в случайной ссоре или... женщине?.. Я думаю, он не хотел, чтобы вашу смерть связывали с ним. А может быть, не только вашу. Он... нанимал вас? Вы выполнили заказ и он пытался замести след?

Ради всех святых, кого мог в такой тайне убивать Солье?.. Будь это в интересах монсеньора, Ришелье мог напрямую обратиться к бретеру. И на Ронэ свет клином не сошелся...

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Изумление на лице пикардийца протаяло, как круг на замерзшем окне протаивает от дыхания. И медленно затянулось хрупкой наледью самообладания.
Солье?!.. Заказал его?!
Солье, который не был ему другом, да, но ведь они оба... Не мог же он не понимать, что...

- Плесните вина, - чуть неуверенно попросил гвардеец, протянув кружку. Выигрывая мгновения для решения.
Ронэ считал его врагом, да и черт с ним, - и ведь гнев Ришелье не остановил его от убийства Солье, и понимай теперь как знаешь.

- Простите, Ронэ, - вдруг сказал капитан. - Я... должен буду рассказать об этом. Монсеньору.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа внимательно смотрел на бретера. Откровенно волчьим взглядом, хмурым, но не враждебным.
Ронэ не чувствовал за собой вины. А спрашивать сейчас про Шавонэ и Бриеса было нельзя.  Еще два имени, еще две смерти - бретер сообразит. А если учесть, что он сам мог считаться человеком монсеньора в кружке сторонников покойного Бутвиля... Ронэ мог плохо воспринять известие о том, что за ним наблюдали. Пусть и не только за ним.
Нет, если Ришелье захочет поговорить с ним о людях Клейрака, пусть делает это сам. Или с помощью Рошфора.

- Справки я навел у вас, - терпеливо объяснил он, хотя и понимал прекрасно, что Ронэ просто отпускает шпильки. По обыкновению. Но сейчас южанину грозил арест, а Кавуа давно не видел монсеньора в таком гневе. Огонь, в который он и сам изрядно подбросил дров...

- Мне показалось, что монсеньора очень огорчило известие о смерти Солье. - Кавуа одним глотком допил вино, поставил кружку на стол. - Это был... полезный человек. Монсеньор пока ничего не знает о его предательстве. Может быть, будет правильнее, если он услышит эту историю от вас, а не от меня. Он... Солье... Слишком долго мечтал о моей должности, чтобы я мог выглядеть непредвзятым.

"А вы и сами не прочь меня убить. Это убеждает", - мог бы добавить Кавуа. Но не стал, только глаза его на миг сверкнули иронией.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа покачал головой.

- Не в этом дело.

"А в том, что над вашей головой висит обвинение в трех убийствах, и это вас я должен бы арестовать, но после такой новости монсеньор явно склонен будет мягче посмотреть на остальных покойников, особенно если вы принесете ее лично и добровольно".
Фраза звучала длинно, казенно и вряд ли понравилась бы Ронэ. И пришлось бы объяснять. Про людей Клейрака.
Услышь Кавуа такое лет десять-пятнадцать назад, он бы взорвался. Слежка, арест. Мда.

На лице гвардейца отразилась некоторая внутренняя борьба, которая закончилась широкой ухмылкой.

- Между нами, Ронэ. Я получил сегодня отличную выволочку. Не за Солье. Но... Вы понимаете.

Что бретер должен был понять, оставалось под вопросом, и Кавуа оставил это на усмотрение Теодора - может быть, нежелание гвардейца маячить перед глазами у покровителя, пока гнев не сменится на милость.

- А монсеньор сейчас думает, что у вас такого с ним вышло, и заставлять его догадываться - явно плохая идея.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Лгать Кавуа не хотел. Можно было уйти от ответа, но зачем?
От иронии он, впрочем, не удержался.

- Он. В наказание, должно быть, - гвардеец хмыкнул. - Я могу быть гонцом от монсеньора к вам, но от вас к монсеньору?.. Разве что вы просите меня о любезности. Охотно ее вам окажу. В конце концов, вы спасли меня от удара в спину, так что я готов.

– Не в спину, – ехидно поправил бретер. Почти сумев скрыть облегчение в голосе. – Не в этот раз.

Лампурд выбрал бы честный поединок. И – проиграл бы? Победил? Теодор до сих пор не мог поверить, что справился. Лампурда на парижском дне считали лучшим.

– И не обольщайтесь, к вам в няньки я не нанимался. – Он откупорил бутылку, вновь наполнил кружки. – Монсеньор отправил вас навести справки? Или назначить аудиенцию?

Он почти слышал вопрос, который ему будет задан. «Почему вы не пошли ко мне?» И совсем не хотел отвечать. Даже думать над ответом – не хотел.

Не нанимался. Конечно.
Но соображение, что враг - человек монсеньора, не остановило Ронэ в случае с Солье. Или дело было в том, что тот - предал?..
Или в неведомом друге бретера, не бьющем в спину.
Наемный убийца, друг Ронэ. Сравнительно недавний заказ... А ведь было что-то такое.
Он невольно припомнил рассказ своего врача. "Черный Лев" и слухи. Случайно подслушанный разговор... Случайно, как же!.. Ну, Барнье!
В совпадение верилось с трудом.

- Теперь вы капризничаете? - осведомился Кавуа с усмешкой.

На самом деле, Ронэ, пожалуй, нужно было знать... Кажется, он совсем не понимал степень нависшей над ним угрозы.

- Монсеньор достаточно ясно выразил пожелание побеседовать с вами, считайте, что я его передал.

"А как именно я нарушаю приказы монсеньора, это мое личное дело", - мог бы добавить гвардеец, но почему-то не стал.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)