Пост:

Солнце упорно клонилось к закату. Небо казалось ярко алым, но именно этот час не был так любим многими. Наступали сумерки, а, значит, они таили в себе опасности разного рода. Про опасности, какими бы они не были, должен помнить любой человек, а человек военный - обязан. Именно поэтому, не смотря на тишину, которая нарушалась лишь топотом сапог и негромкими голосами, лейтенант мушкетеров д'Артаньян не позволял себе расслабляться и уж, тем более, бросить свой пост ради того, чтобы развлечь себя чем-нибудь. Свою преданность королю д'Артаньян доказывал уже не единожды, поэтому никто не мог сомневаться в его преданности. Тем более сейчас он заставил уверовать себя в то, что выполняет несомненно важное дело, коль речь шла о короле и Франции. Думая так можно вполне убедить себя, что провести на дежурстве целую ночь - сущий пустяк. Тем более,  д'Артаньян был не из трусливых, и казалось, что его наоборот тяготит спокойствие, словно окутавшее Труа.
Какое-то время действительно ничего не происходило. Небо было ясное, и первые звезды были уже заметны на небосклоне. Где-то вдалеке кричали птицы, но они были единственными нарушителями спокойствия, своими криками вызывая хохот других дежурящих мушкетеров. Д'Артаньян вполне понимал их. Безделье тяготило мушкетеров, а здесь, буря хоть и намечалась, но пока откладывалась.
Поэтому, когда на горизонте появился какой-то всадник, д'Артаньян потянул руку за заряженным пистолетом, хотя мог ожидать только друга. В закатных лучах солнца и первых сумерках он видел только тень человека, но мог сразу же отметить, а лейтенант мушкетеров был человеком наблюдательным, что путник не высок, а шляпа на нем была небольшой и без перьев. На военного и дворянина приближающийся не походил, поэтому д'Артаньян все же решил поостеречься и быть готовым начать сражение, если гость окажется незваным.
- Сударь!
Голос показался мушкетеру знакомым, но топот копыт заглушал его. Однако, очень скоро д'Артаньян убедился в правильности своих предположений. Перед ним был никто иной, как его слуг Планше.
- Дьявол тебя побери, дурак! - Воскликнул д'Артаньян без злобы. - Как ты очутился здесь так скоро?
Планше улыбнулся. Он знал, что браниться его хозяин только для вида, когда на самом деле ждет вестей.
- Ох, сударь, - проговорил Планше спешившись. - Я так спешил, так спешил, что не помнил себя.
- Уж не спешил ли ты для того, чтобы получить деньги за свою спешку?
- Что вы, сударь. Я никак не стеснен в деньгах сейчас.
- Вот как? - Однако, вдаваться в подробности дел, которые творил Планше сейчас было некогда. Гораздо важнее было понять, какие вести он принес.
- Пойдем сюда, - указал д'Артаньян в сторону от дороги. - Здесь поговорим. Стало быть, ты из Парижа? И, стало быть, ты здесь по нашему делу?
- Так точно, - отозвался Планше. - Я только сегодня с утра въехал в ворота Бетюнского монастыря, и все оказалось точь-в-точь, как я осмелился предположить и как вы сочли возможным. Ох, сударь мой, я гнал лошадь из Бетюна до Труа так быстро, как это было возможно. В какой-то момент, я решил было сменить ее, но...
- О чем ты толкуешь, дурак? Не пойму, - д'Артаньян был молод и, как известного, горяч. К тому же, когда речь шла о деле, которое его интересовало. - Ну же!
- Да-да, - Планше словно сам себя торопил. - Я все узнал, как было велено, сударь мой. Две монахини из монастыря любезно сообщили мне, что белокурая дама, о которой мы с вами говорили и говорим, уже бывала в монастыре. Но она решилась покинуть его. Рано, почти на рассвете, я сказал разбудить меня. Я слишком к вам, чтобы тратить время. Но кто-то, верное, опередил меня. Кто-то случайно или, быть может, специально, сказал ей, что я спрашивал о ней накануне, и дама пожелала покинуть обитель. Как помешать ей я, сударь, не знал, поэтому решил, что лучше расскажу вам, как суть дела, а вы вернее меня рассудите, как поступить.
События принимали интересный для д'Артаньяна поворот, который он отчасти ожидал. Его предположения не казались уже такими призрачными, какими были до этого. Значит, дело, о котором он думал прежде, как о деле нерешенным, теперь не казалось ему таким запутанным. Он оглянулся по сторонам, словно где-то рядом был человек, который мог бы его отпустить в Бетюн, но это было решительно невозможно. Покинуть короля и службу не представляло никакой возможности. Но не зря Атос порой хвалил живой ум д'Артаньяна. Молодой гасконец не тратил ни секунды. Он думал, что бы ему предпринять такое, при этом не нарушая своего долга.
- Вот что надо сделать, Планше, - мушкетер махнул рукой, заставляя Планше подойти ближе к нему, чтобы была возможность говорить тише. - Сейчас ты пойдешь в тот трактир, - д'Артаньян махнул рукой указывая путь, - там скажешь, что от меня пришел, у меня там кредит, предоставленный любезным хозяином, тебе дадут вина, еды и лошадь. Садись на нее тут же и скачи так быстро в Париж, как сможешь. Найди Атоса и Портоса. Расскажи им все, как мне. Слово в слово.