Луиза присела в реверансе, конечно, но с запозданием, потому что растерялась совершенно, так это было ошеломительно, что ее величество сказала. Место в гвардии! Габриэль будет в Лувре, они смогут видеться едва ли не каждый день, и никаких задержек, которые надо объяснять, никаких непредвиденных расходов и никаких подозрений! То есть нет, подозрения-то будут, он появится ниоткуда по приказу самой королевы, надо что-то придумать…

Но глаза ее сияли, и взгляд, который она бросила на новоявленного гвардейца ее величества, лучился радостью. Как же она великодушна, ее величество! За такое все можно простить - и, конечно, это из-за шевалье де Корнильона королева ее подозревала, сама она никогда бы не подумала даже, и наверно, еще из-за этого она так щедро шевалье де Трана наградила, даже хотя они ничего не сделали.

Луиза ничего не сказала, конечно, и скромно последовала за ее величеством, но на пороге все-таки обернулась и улыбнулась и разжала пальцы, так что цепочка соскользнула по ее платью на пол, а потом, когда они отошли от двери, шепотом спросила:

- Что же теперь делать, ваше величество?

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза чуть не расплакалась, так ее величество была добра и великодушна, и чуть было не пообещала, что будет искать это письмо и непременно найдет, но потом вспомнила, как ее величество ее подозревала и как гневалась, и решила, что нет уж, нечего так рисковать, а то еще обвинят ее черти в чем. Поэтому она не стала ничего говорить, хотя и подумала, что слишком легко ее величество сдается, она сама бы и про стражника бы навела справки, и про этого Вентьевра, но нетушки, не ее это дело, пускай мадам де Шеврез разбирается или мадам де Буа-Траси, а с нее подозрений за глаза хватит, потому что ее величество крайне великодушна сейчас была, конечно, но и ужасно, ужасно сурова бывает.

- Я буду молиться, чтобы все было хорошо, - сказала Луиза и правда собиралась помолиться, потому что для нее это тоже было ужасно важно, а потом подумала, что надо договориться с ее величеством, какую причину указывать, если ее кто-нибудь спросит, отчего это шевалье де Трану такая честь, и предложила: - Ваше величество, а что если распустить слух, что вы шевалье де Трана так наградили за то, что он меня от грабителей спас? Это ведь чистая правда будет, потому что он меня спас и это совсем случайно вышло, а тогда может, кто-нибудь подумает, что его можно перекупить и мы узнаем кто и сможем вводить их в заблуждение. А я тогда буду как будто тревожиться, что он случайный человек в вашей свите и как бы чего не вышло…

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

Луиза попробовала изобразить реверанс на ходу, и у нее почти получилось, она только чуть-чуть споткнулась. Она говорила раньше ее величеству, что шевалье де Тран ее спас, но тогда королева спрашивать не стала, подумала, наверно, что это она для красоты сказала, а он ведь на самом деле спас!

- Простите, ваше величество, - покаялась она, - мне больно это вспоминать, мне было так страшно! Мы с сестрой возвращались от мессы, когда на нас напали, такое ужасное отребье и их предводитель, и… мне было очень страшно, и Лукреция… я боялась, что она умрет. Меня пытались похитить, а шевалье де Тран меня спас.

Ой, она в самом деле перепугалась насмерть, а еще думала, что если Лукрецию убили из-за нее, из-за того, что хотели что-то получить от нее как от фаворитки ее величества, то она будет во всем виновата, и это тоже было ужасно.

Отредактировано Луиза де Мондиссье (2019-10-11 23:07:30)

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.