- Сами вы мышь! - прошипела мадам де Бутвиль, гневно сверкнув глазами на Криссе. Не хватало еще одного на ее голову! - Что вы себе позволяете?!
Жюль-Сезар... о, она готова была убить его на месте! Разберется он, надо же! В чем он только разбирается?! Когда они ехали в Париж, шевалье де Бадремон, особенно после своего ранения, той недели в придорожном трактире, когда графиня де Люз дежурила около него ночами, кормила с ложечки, меняла повязки, да что там, не гнушалась позвать лакея, чтобы тот вынес ночной горшок, был сговорчивым. И Эмили привыкла считать его кем-то вроде младшего брата. Будто он и впрямь был ей кузеном. А теперь он решил с чего-то, что может командовать! Заразился от Ронэ, не иначе!
- Позвольте мне пройти, сударь! - лакей сразу среагировал на тон знатной дамы, и Криссе тоже должен был, он же дворянин. Вроде. Кто он, интересно? Рыцарь захолустья? Что-то сомнительно... Стилет у нее в правом сапоге, а вот бюск в седельной сумке, с корсетом... Надо было захватить пистолеты...

Мадам де Бутвиль что было сил оттолкнула мужчину, пнув его по лодыжке.
- Руки! -  и отскочила в сторону.
Никто не смел так с ней обращаться, даже Луи-Франсуа, даже Ронэ! Щеки ее вспыхнули, и Эмили почувствовала, как ее захлестывает неудержимая ярость, та самая, что Давенпорт называл «гасконской дурью», что досталась девчонке от отца.  Правда это было или нет, кто знает? Эмили-Франсуаза познакомилась с бароном де Кюинь слишком поздно и знала его слишком мало. Но в такие минуты ей становилось вдруг холодно, в ушах слышался звон, а все окружающее виделось как будто со стороны, ясно и отстраненно. И тогда она способна была на самые дикие выходки.
Она выхватила шпагу. Шпага была, но чисто для вида, Эмили даже не вспомнила о ней, когда перебирала в уме свое оружие, потому что и шпага была плохонькая, и обращаться с ней она толком не умела. Да, Бутвиль учил ее и хвалил, но графиня понимала, как мало она умеет. Понимала, но не сейчас. Сейчас она хотела убить, а если ее убьют — тем лучше!

- Черта с два! - голос графини де Люз прозвучал зло и весело. Она должна была бояться сейчас - и боялась, и в то же время чувствовала, как ее увлекает неодолимый азарт. - И черта с два я вас не проткну!
Эмили очень сомневалась, что ей удастся кого-нибудь проткнуть и что она сможет в самом деле сделать этакое с живым человеком, но - будь что будет! Шпагу она держала уверенно и умело - пожалуй, единственное, что она действительно научилась делать хорошо.

Жюль-Сезар не колеблясь бросился к нему и чуть не наткнулся на заступившего ему дорогу "мышелову".

- Не так быстро, сударь!

- Бросьте оружие, - Криссе слегка сместился и коротким ударом по клинку сбил шпагу г-жи де Бутвиль в сторону. - Пока все живы.

- Петанж,- крикнул де Буэй, - вам нужна помощь?

Криссе обернулся к повскакавшим на ноги товарищам, уже взявшимся на эфесы.

- Уберите шпаги, болваны!

Эмили совсем этого не хотела... Она тоже шагнула чуть в сторону, круговым движением запястья вернула клинок в прежнее положение — сто раз повторяла это с Луи-Франсуа, теперь был, видно, сто первый, - и она уколола! Это получилось само, она даже ахнула от неожиданности, растерянно глядя, как на рукаве Криссе растекается кровавое пятно.

Шпага Криссе мягко шмякнулась на земляной пол, и он тут же отпрянул, обнажая кинжал левой - с совсем иным уже выражением на вмиг отвердевшем лице.

Жюль-Сезар, невольно обернувшийся на возглас г-жи де Бутвиль, выронил свою шпагу мгновением позже, когда клинок воспользовавшегося его невниманием Петанжа, прошив его бедро, вышел с другой стороны. Нескрываемое недоумение на его лице начало сменяться гримасой боли, когда колени его подкосились и он рухнул на пол.

- Нет! - крикнул Криссе, когда Петанж, выдернув обагренный клинок, повернулся к г-же де Бутвиль. - Остановитесь!

- Имею право, - отрезал Петанж.

- Вы! - мадам де Бутвиль сверкнула глазами на Петанжа и бросилась к Бадремону, падая на колени рядом с ним. Бог весть почему она не выпустила из рук свою шпагу , неловко вытягивая из-за манжета платок и пытаясь зажать им рану.
- Жюль - Сезар, опять! Ну зачем вы полезли, дурак вы этакий?

Мадам де Бутвиль встала, все также сжимая в руке эфес и сделала шаг в сторону.
- Помогите юноше, - бросила она оторопевшей трактирщице. - Если я не смогу заплатить, в седельных сумках есть платья.
Эмили оглядела компанию. Пьяные, пьяные в дым...
- Я всего-то и хотела, что переночевать здесь, переодеться и нанять карету, - горько проговорила она.

Хозяйка, причитая еле слышным шепотом, принялась осторожно пробираться к раненому, опасливо поглядывая на пьяных.

- Но вы же выпьете с нами? - де Буэй широким жестом указал на их наполовину опустевший стол.

- И шпагу уберите, - подсказал Петанж, - а то ведь, не ровен час…

- Х-ха! - оживился один из приятелей, который уже оценивал красоту дамы. - А дядюшку-то как подкололи, а?

Криссе ответил ему мрачным взглядом и, вытащив платок, попытался намотать его на руку.

- Ваш дядюшка был груб, - объяснила графиня. - Увы, я должна отклонить ваше любезное приглашение.

- Мы не будем грубы, - засмеялся Петанж. - Мы будем нежны как… как…

- Ягнята, - подсказал де Буэй.

- Батист, - решил Петанж.

- Только с головами, - загадочно уточнил тот же его приятель. - Садитесь, ну же!

- Откуда ж у вас головы? - пробормотала Эмили, сознавая, что понятия не имеет, что теперь делать. Бежать некуда и не успеет... Конечно, она будет драться, если они полезут... И обещала же сделать мужа вдовцом, вот как раз возможность представилась... Но, может, не полезут?..
- Какие же вы непонятливые, господа, - почти мягко продолжила она. - Дама сказала «нет». Или вы не рыцари?

Теодор! Как он здесь оказался? Какая разница! Эмили выдохнула с облегчением. Теперь все будет хорошо... И пусть бранится и насмешничает сколько угодно!
- Давно б ушла, да некуда.
Однако, все могло закончиться не так уж хорошо, как хотелось бы... Бретёр был один, а этих, хоть и пьяных, много...
- Господа, давайте разойдёмся по-хорошему! - обратилась она к веселой компании. - Вы же поняли уже, что пить с вами я не стану. Я ранила господина де Криссе, но и вы ранили моего кузена. Все справедливо, не так ли?

Эмили куснула нижнюю губу, исподлобья глянув на Ронэ.
- Здесь нет свободных комнат.

– На постоялом дворе – и нет свободных комнат? – чаша аялы мягко стукнулась в устье ножен. Бретер поймал взгляд трактирщицы. – У вас нет свободных комнат, мадам?

- Но господа… эти господа… и те господа…

Теодор посмотрел. Сперва на веселую компанию, потом на торговцев.

– Будут рады уступить свою комнату даме.

Де Буэй, решивший как видно, что это было обращено к нему, гневно засопел.

- Будут, будут, - вмешался Криссе, затянувший, наконец, платок чуть выше локтя. - Если, конечно, дама не будет настаивать на том, чтобы уехать одна в ночь.

- Дама и не настаивала бы, если бы шевалье сразу предложил такой вариант, а не гостеприимство в его доме, - невинно пояснила мадам де Бутвиль. - И не стала бы защищаться, если бы вам не вздумалось даму трясти. Подождите немножко, я помогу вам. Но сначала - мой кузен. Он, кажется, пострадал больше. И простите великодушно, господин де Криссе, - Эмили улыбнулась настолько мило, насколько было возможно при ее взлохмаченной шевелюре и перемазанной то ли грязью, то ли кровью, щеке. - Я нечаянно, оно само получилось.
Судя по физиономии бретёра, объясняться с ним придётся, так что пусть кое-что знает заранее...

- Потому что у меня вы были бы в безопасности! - возмутился Криссе. - И потому что вы вели себя как… как…

– Вам повезло, – хладнокровно заметил Теодор. – Она могла и согласиться. Но ее я потом еще потрясу, а пока снимайте камзол. Своим щенком она займется сама, а вас я ей не доверю.

- Хотите убить сами? - хмуро пошутил Криссе и начал расстегивать пуговицы на своем камзоле.

- Ну да, вы ведь, поскольку жены у вас нет, хотели передать меня под покровительство вашей доброй матушки, - съязвила Эмили. Слова Ронэ ее ее внезапно обидели, и она хмуро бросила ему: - Будто я вас не перевязывала, и будто это было плохо!
Она подошла к Бадремону и присела около него на корточки.
- Господа, так кто же все-таки поможет перенести раненого?

За эти полчаса Эмили успела перевязать Бадремона, который смущался, хмурился, но все терпел — а какой у него был выбор? У хозяйки оказалась плем янница, девочка лет тринадцати, которая вниз к господам по понятным причинам не спускалась, а приезжей даме очень толково помогла и управиться с раненым молодым господином, и умыться. Хозяйка прислала даже немного маковой настойки, что Жюлю-Сезару было кстати — хоть немного уменьшило боль. Эмили сняла камзол и хотела даже переодеться в женское, но потом передумала — непонятно, как придется спать. Им принесли ужин, но Бадремон отказался есть и попросил задернуть занавески кровати. Наверное, не хотел объясняться с Ронэ, и мадам де Бутвиль его в этом понимала. А может, засыпал... А Эмили ждала бретера и встала с кресла ему навстречу.
- Зачем вы там уселись? Идите, сядьте здесь. Помочь снять сапоги?
Грязный, усталый... Эмили чувствовала сейчас... нежность?.. Она была ему рада. Как там советовала Эжени? Если сердится, обнять и поцеловать? Мадам де Бутвиль представила, как сейчас бросается на Теодора сверху и едва не хихикнула. Но откуда он знает про Тур? Специально ехал за ней!..
- Вы, как всегда, оказались вовремя. Я уж не знала, что и делать. Думала... - она хмыкнула, - Луи наконец-то останется вдовцом. Спасибо. А в Туре у меня дела.

- Понятия не имею. Мне не нужно. - Вечно он ухитрялся сказать что-нибудь самое обидное! - И вы поехали за мной? Зачем? Я думала, вы были счастливы от меня избавиться.
Это было несправедливо, раз он все же зашел, но... так ему и надо!

Теодор ответил мрачной улыбкой. Почему он поехал?

– Господин де Кавуа попросил меня за вами присмотреть, – отозвался он. – А так как я был совершенно уверен, что раньше никаких дел в Туре у вас не было, меня обуяло любопытство.

Слово было подобрано неверно. Потому что первым его чувством была злость. И полнейшая убежденность, что направление она указала ложное. Потом он зашел к Бадремону. Сосед которого также рассказал про Тур – пусть и не сразу. Можно было махнуть рукой, конечно – у нее было, кому о ней позаботиться. И даже муж – в теории. Он и махнул. Но ночью пришло слишком много сомнений. А в Париже его ничто не держало. Кроме худших сомнений.

– Так почему Тур?

- Вы служите господину де Кавуа? Вот не подумала бы! А он откуда узнал, что я в Париже?
Да хоть от Лианкура... Все все про всех знают... И все же, если бы Теодор... нет, господин де Ронэ! - сказал, что он о ней беспокоился, она, быть может, все бы ему рассказала, а так...
- Есть вы тоже будете там, на полу? Подать вам миску туда, как собаке?

- Они подумают, что я совратила вас двоих, - хмыкнула Эмили, садясь в кресло. Даже есть с ними не хочет... Это было почему-то  еще обидней. Если бы ее друг... никакой он не друг! Сначала обрадовался, что сбыл с рук, потом Кавуа ему приказал... Ну все верно: Кавуа служит Ришелье — и Шере служит Ришелье. Вот и послали Ронэ за ней приглядеть. А он еще строит из себя что-то! - Будто вы не знаете, зачем я поехала!