Луиза кивнула, потом помотала головой, стискивая кулак с орехами, потом опять кивнула, а потом все-таки сказала:

- Я не буду трогать, только… только мне же его носить будет надо, да? Чтобы она… чтобы она не подумала… чтобы она не придумала что-то еще. Да? Вы… вы же вытащите?.. вы оттуда вытащите яд? Или… Нет, я знаю, я просто закажу себе такой же! Только…

Она пересыпала орехи из одной ладошки в другую, а потом на стол, потому что они были липкие от изюма и потому что она страшно боялась, это же была ее жизнь и смерть, а этот юноша, он хотел ей помочь, но вдруг она скажет что-то не то и он передумает, а она будет ему доверять?.. Но ведь он бы не пришел, чтобы ее предупредить, если бы с самого начала задумал ее предать, потому что зачем тогда предупреждать? И у него были такие обеспокоенные глаза, и он так ее утешал - нет, он точно не передумает, а она постарается, чтобы он об этом не пожалел, но только если он передумает… Нет, нужно будет как-то точно сделать, только глупо было бы заказывать такой же помандер, потому что тогда он будет у ювелира и это уже для ювелира будет опасно, и для Лукреции, только что же тогда делать?

- Ой, - сказала она в полнейшем отчаянии, - я такая глупая, но что же мне делать?!

Подпись автора

Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет –
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.