1. Имя (и титул, если он есть) персонажа.
Филипп де Гистель де Миркур, или наоборот, или только де Миркур, или только де Гистель, персонаж еще не решил

2. Возраст на момент вступления в игру (в скобках укажите, пожалуйста, год рождения).
17 лет (1419 год)

3. Социальное положение, род занятий.
Дворянин в звании оруженосца

4. Внешность ("см. аватар" писать, пожалуйста, не надо. И романов тоже. Общая форма: рост, цвет волос, цвет глаз, комплекция)
Ростом ниже среднего (но еще не вырос!), Филипп из тех, о ком говорят "ладно скроен, да крепко сшит". Может, немного худощав, но кто знает, каким он станет, "когда вырастет" (если вырастет)?

Русыми волосами, светлой кожей, на которой весной проступает узор веснушек, и серо-голубыми глазами Филипп пошел в мать, и не было у барона де Миркура, телом походившего на кряжистый дуб, а лицом — на изрезанный рукой мастера каштан, ни четкого рисунка бровей, ни точеного носа, ни высокого лба. От барона Филипп унаследовал разве что крепкие ноги и широкие запястья, но и те можно списать на слишком прилежные занятия фехтованием.

5. Краткая биография к моменту вступления в игру. 
Когда в 1405 году Жан Бесстрашный посетил Фландрию, ставшую его владением после смерти его матери, сопровождавший его вдовый сорокапятилетний барон Луи де Миркур познакомился в Генте с шестнадцатилетней Жанной де Гистель, одной из многочисленных племянниц знатного сеньора Жерара де Гистеля. Луи был очарован и, быстро сговорившись с родичами Жанны, через какой-то месяц увез свою юную невесту в Лотарингию.

Брак был счастливый, несмотря на отсутствие детей, а может, и благодаря ему — у барона было уже трое взрослых сыновей и две дочери от предыдущего брака, и пасынки и падчерицы с понятной опаской отнеслись к появлению мачехи. Но время шло, брак оставался бесплодным, и Жанна, постепенно превращаясь из "этой белобрысой чужачки" в "нашу милую баронессу", теряла вместе с тем и надежду когда-либо познать счастье материнства.

В 1415 году случилась битва при Аженкуре, которую барон де Миркур, несмотря на почтенный уже возраст, никак не мог пропустить. Раненый в обе ноги, в грудь и в правое предплечье, уцелел он лишь Божьим чудом — юный Филипп де Вилье, оруженосец, разыскивавший среди умерших труп своего господина, услышал его стоны и вытащил его из-под горы трупов. Несмотря на самоотверженность юноши, который, сам раненый, сумел дотащить его до врачей и ухаживал за ним после как за своим господином, раны барона воспалились, так что он лишился в итоге и ног, и руки. Жанна, мужественно сама приехавшая в деревню, где барон боролся с недугом, ухаживала за супругом как за ребенком, которого он так и не сумел ей подарить, пока совместные их с Филиппом усилия не принесли плоды: через полгода после роковой битвы барон впервые сел, а еще через два месяца его носилки внесли в родовой замок.

Должно быть, Господь вознаградил христианскую самоотверженность Жанны — три года спустя она неожиданно понесла и 10 сентября 1419 года, в тот самый  день, когда Жан Бесстрашный был заколот на мосту в Монтро, родила мальчика, восприемником которого стал, разумеется, спаситель барона.

Нового отпрыска рода де Миркуров дети барона встретили без радости, но и без неприязни: Жанну к тому времени уже приняли всецело, и старшая ее невестка охотно выразила согласие, чтобы Филипп сделался молочным братом ее Жана — который, как и его новорожденный дядя, с рождения был предназначен для церкви. С тех пор Жан и Филипп так и делили все поровну: сперва кормилицу и постель, затем тряпичного зайца и деревянный меч, затем букварь и грифельную доску. Жан был умнее, Филипп — веселее, и если побеждал в их драках обычно старший, то верховодил в их проделках как правило младший. Ни тот ни другой о служении Создателю не мечтали, и где племяннику разрешалось, отбарабанив дневную порцию уроков, присоединиться к упражнениям замковой стражи под начальством капитана де Вилье, там нельзя было то же запретить дяде.

Гром грянул, когда Филиппу стукнуло двенадцать: скончался отец. Убитая горем мать заявила на семейном совете, что не может оставаться в замке, где была так счастлива, и возвращается с сыном во Фландрию. Спорить не стал никто кроме Филиппа и Жана, но их не послушали. Глубоко возмущенный Филипп собирался сбежать по дороге, однако когда на втором привале он выбрался среди ночи из повозки и, спустившись в придорожную канаву, пошел обратно, его еще до зари догнал сопровождавший их капитан де Вилье. Во второй раз удрать не удалось — после порки, которую ему задал капитан, Филипп три дня мог только лежать на животе в фургоне, и куда идти, он после этого уже не знал.

В доме бабки Матильды в Генте все оказалось не как дома: и одевались иначе, и капитану де Вилье нельзя было с ними остаться, и говорили на ужасном хриплом языке, из которого Филипп понимал, может, с десяток слов — из колыбельных, которые когда-то ему пела мать. Бабка, однако, говорила на латыни и в первый же вечер надела ему на шею серебряную цепочку в честь знакомства — так и подружились.

В шестнадцать лет Филипп понимал уже намного больше. И что его дядя, сеньор де Гистель, не только знатен и богат, но еще и влиятелен. И что уехала мать еще и затем, чтобы его самого не заперли в монастыре — как лишнего наследника. И что самому ему доля семейного богатства не светит — устроят, как капитана де Вилье, к кому-нибудь в стражу, только капитан был уже опытный боец, а он… он только среди пажей и оруженосцев был лучшим. Бабка, взявшая его к себе под крылышко, только руками всплескивала, когда он спрашивал, не порекомендует ли она его своим анжуйским родственникам — молод он еще, о войне думать! И поэтому не раз уже Филипп подумывал о том, чтобы уехать — не куда-нибудь, а в Неаполь. Путь туда далек, но лежит, если по карте смотреть, через отцовские края, так глядишь, и выйдет по дороге Жана увезти! И причина для поездки есть: лежит в родовой часовне старинная рукопись, завещание сира Жана де Гистеля — рыцаря-крестоносца, того самого, который привез из Византии Пустую книгу, священную реликвию и родовой талисман Гистелей — и пусть никому в доме нет дела до того, что в этом завещании написано, Филипп уже не раз думал: это его судьба.

6. Особенности характера, привычки, вкусы, интересы и увлечения, особые таланты (п.5 и 6 можно объединять).
Филипп привык быть общим любимцем и беззастенчиво этим пользоваться, но обычно не выходит за рамки того, что может сойти с рук безденежному родичу знатного сеньора.

Благодаря детству в Лотарингии, Филипп знает французский и латынь (но латынь слегка подзабыл), а фламандский выучил уже в Генте. Обучен грамоте и письму, а вот считать умеет только деньги.

Филипп отлично управляется с мечом (только не с двуручником), как в седле, так и пешим. Как подобает дворянину, он владеет основами рукопашного боя, умеет стрелять из арбалета и неплохо держится в седле. Наставник Филиппа, капитан де Вилье, исходил из того, что полный доспех ему не скоро будет по карману, и поэтому учил своего подопечного защищаться больше чем нападать, полагаться на природную ловкость и быстроту движений больше чем на латные рукавицы или на кольчугу (которых у него тоже не было) и думать не меньше чем бегать (с переменным успехом). Охотиться его учил старший брат, и научил хорошо, а от сестер он выучился петь, подыгрывая себе на лютне, и подражать голосам птиц (а также животных, волчий вой у него выходит особенно убедительно, но этому его уже не сестры научили).

7. Как Вы узнали об игре?
Соигрок позвал

8. Для персонажей вне основного сюжета: в какой сюжет Вы приходите
Autre n'auray

Отредактировано Филипп (2020-07-08 16:41:36)